Как (и на чем) на самом деле McDonald’s, ZARA и Ray-Ban зарабатывают деньги

Интуиция подсказывает, что большинство бизнес-моделей построено на принципе «создавать классный продукт и продавать его, параллельно конкурируя с другими производителями». В такой модели деньги производитель получает от продажи продукта. На самом деле не всегда это так даже в случае вроде бы понятных бизнесов.

В этой статье я покажу, как на самом деле McDonald’s, ZARA и Ray-Ban зарабатывают деньги — вероятно, совсем не так, как вы думаете.

McDonald’s

Как известно, Макдоналдс продает еду. Но на чем он зарабатывает основную прибыль? На гамбургерах? На напитках? На соусах? Не-а. На роялти от франчайзи? И снова нет.

Мак зарабатывает на сдаче недвижимости в аренду.

В мире больше 40 000 Макдоналдсов, и абсолютное большинство из них — 93% — работают по франшизе. То есть 93% Макдоналдсов принадлежат не собственно корпорации McDonald’s, а франчайзи — тем, кто повелся (зачеркнуто) купил их франшизу. Разумеется, все расходы по запуску и поддержанию деятельности ресторана ложатся на плечи франчайзи. К таким расходам в том числе относится и аренда помещения. А у кого франчайзи арендуют помещение? Как правило, у самой корпорации McDonald’s.

Говорят, эта идея пришла в голову финансовому консультанту, первому президенту и CEO McDonald’s Гарри Соннеборну. Именно Соннеборн решил, что зарабатывать лучше не на продаже франчайзи ингредиентов и оборудования, и не на высоких роялти (отчислениях от оборота), а на аренде. Тогда компания Макдоналдс принялась выкупать земли и здания у франчайзи и сдавать им же, а дальше так и продолжила делать — настолько более вкусными оказались доллары от недвижимости, а не от картошки фри, и точка.

Условия были следующими: франчайзи платили корпорации наценку 40% к базовой арендной ставке или 5% от оборота в зависимости от того, что больше. Гениальность схемы в том, что компания Макдоналдс покупала землю и здания по фиксированной стоимости, а сдавала их в аренду франчайзи уже по переменной — зависящей от цен в ресторанах, оборота, состояния рынка и т.д. Другими словами, со временем франчайзи платили все больше, а Макдоналдс сидел (и продолжает сидеть сегодня) на этом денежном потоке — «кэшфлоу», как говорят капиталисты.

Соннеборну приписывают цитату: «Наш бизнес — не общепит. Наш бизнес — недвижимость. Единственная причина, по которой мы продаем гамбургеры по 15 центов — это то, что они лучший источник выручки для наших арендаторов».

Макдоналдс владеет 80% зданий, в которых расположены рестораны, и 55% земли, на которых эти здания находятся. И только 7% самих ресторанов.

Если говорить о выручке, то 56% приходит от франчайзи и 42% — от собственных ресторанов (в сумме меньше 100%, потому что еще есть другие источники). И тут вы скажете: «Ха, так от франчайзи всего чуть больше половины денег, что ты тут нам заливаешь?». Дело в том, что рентабельность продаж в собственных ресторанах у Макдоналдса 18%, а во франшизных — 82%. Поэтому выручка примерно пополам, но операционный доход от франшизных ресторанов в 6 раз выше, чем от собственных. Совокупный роялти у Макдоналдса в США 8% (4% собственно роялти + 4% рекламный бюджет), так что погоду делает не роялти, а плата за аренду, которая также включена в доход от франшизных ресторанов.

Подумайте еще о таком аспекте — стоимости земли до того, как на ней появился Макдоналдс (и стал точкой притяжения), и после. Конечно же, это определяет и арендную ставку.

Возможно, проклятые капиталисты и не хотели бы, чтобы мы с вами это все знали, но, к счастью, те же проклятые капиталисты придумали обязательную отчетность публичных компаний, и мы можем все сами проверить.

Отчетность Мака легко гуглится
Отчетность Мака легко гуглится
Вдруг захотите с калькулятором посидеть
Вдруг захотите с калькулятором посидеть

Кстати, Россия была одним из исключений для McDonald’s — на нашем рынке большая часть ресторанов была собственной, и именно это позволило их закрыть в связи с сами-знаете-чем.

Так что едите-то вы, может, и Биг Маки (oh wait…), но платите фактически не за них, а за аренду столика у корпорации Макдоналдс — и «вот, что они любят» на самом деле.

ZARA

Речь пойдет скорее не о ZARA, а о ее материнской компании Inditex, которой также принадлежат бренды Bershka, Massimo Dutti, Oysho, Pull&Bear, Stradivarius, Uterqüe.

Бизнес-модель Inditex примечательна своей вертикальной интеграцией: компания контролирует разработку (дизайн), производство, логистику, дистрибуцию и продажи. В общем, не пускает никого к кормушке (зачеркнуто) оставляет деньги по максимуму внутри себя.

А еще Inditex известна малыми расходами на рекламу принадлежащих ей брендов. Возможно, вы видели какое-то промо ZARA, но рекламный бюджет у нее на порядки меньше, чем в среднем по рынку (оценивают в 0,3% от продаж против среднерыночных 3,5%). Дело в том, что Inditex делает ставку не на рекламу, а на локации. Хорошая локация дает хороший трафик и высокие продажи. А что нужно для локации? Правильно — помещения, то есть недвижимость. А кому принадлежит часть помещений, в которых расположены 7200 магазинов Inditex (из них около 2000 — ZARA)? Некой компании Pontegadea. А кому принадлежит Pontegadea? Испанскому бизнесмену Амансио Ортеге. А чем известен Амансио Ортега? Тем, что он основатель Inditex.

Запутались? Следите за руками. Pontegadea — это фэмили офис Ортеги — организация, управляющая активами его семьи. Pontegadea контролирует долю 59,29% в Inditex, а также владеет недвижимостью на сумму 15 миллиардов евро. Эту недвижимость арендует в том числе и Inditex. Таким образом, Pontegadea покупает недвижимость на дивиденды от Inditex, а потом сдает ее Inditex обратно в аренду. Можно сказать, что фактически (хотя наверняка юридически это будет неверно) Inditex платит аренду сама себе.

И снова, учитывая (1) вертикальную интеграцию, (2) минимизацию затрат на рекламу, (3) работу ZARA в fast fashion сегменте («быстрая мода»), (4) себестоимость материала средней футболки менее $1, за что же вы платите? За футболку? Скорее за работу цепочки поставок и аренду помещения, в котором эту футболку примеряете (впрочем, уже не примеряете).

Мне это немного напомнило схему Адама Ньюмана, сдававшего в аренду недвижимость компании WeWork, основателем и CEO которой он же и являлся. Ньюману за такое погрозили пальчиком, но у Ортеги, видимо, то ли схема поумнее, то ли ничего незаконного в ней нет. Но думаю, ФНС РФ не одобрил бы!

Luxottica

«Погоди, ты ж Ray-Ban обещал!»

А о нем (и не только) речь и пойдет. Итальянская Luxottica, которая после объединения с французской Essilor, называется EssilorLuxottica (кто бы мог подумать) — еще одна оооочень крупная компания, в основе бизнес-модели которой — вертикальная интеграция.

Компания эта производит линзы, очки с диоптриями и солнцезащитные (в том числе Ray-Ban) и владеет несколькими «очечными» ритейл сетями. Многие называют Luxottica монополией и оценивают ее долю рынка очков и линз до 80%, но посчитать это не так просто из-за разнообразия продуктов и форматов работы.

Возможно, вы и не слышали о Luxottica раньше, но а я вам сейчас покажу бренды, которые ей принадлежат или для которых она производит очки по лицензии:

Как (и на чем) на самом деле McDonald’s, ZARA и Ray-Ban зарабатывают деньги

Кроме того, Luxottica принадлежат гигантские ритейл сети LensCrafters (очки с линзами), Sunglass Hut (солнцезащитные) и другие.

Посмотрите на список брендов выше. Если вы когда-нибудь до 27 июня 2022 года покупали очки из этого списка, то ваши денежки попадали в карман Леонардо Дель Веккьо — именно ему принадлежало 66% Luxottica. Но 27 июня 2022 года он умер, и теперь ваши денежки попадут в карман кому-то другому, но все же попадут.

Я не углублялся, есть ли какой-то схематоз с недвижимостью и здесь, но гениальность в другом — какой бы бренд вы ни выбрали, заработают одни и те же люди.

То есть наше интуитивное понимание конкуренции как неотъемлемой части традиционной бизнес-модели в этом случае разваливается.

Конечно, схема не нова, и ее применяют многие — от Volkswagen с его 12 брендами для разных рынков и сегментов до Starbucks и Пятерочек, по сути устраивающих конкуренцию между собственными кофешопами/магазинами.

Luxottica же то ли старательно держит это в тени, то ли просто не афиширует, но факт того, что рынок очков монополизирован, не особенно известен широкой публике.

Хитрые бизнесмены Соннеборн, Ортега и Дель Веккьо как бы говорят: «Крупный бизнес это тебе не это».
Хитрые бизнесмены Соннеборн, Ортега и Дель Веккьо как бы говорят: «Крупный бизнес это тебе не это».

Есть много других, в том числе уже хрестоматийных примеров «контринтуитивных» бизнес-моделей, вроде Rolls-Royce (авиадвигатели), Playstation, Gillette, Hilti и др., но пока остановимся. Если знаете интересные примеры — добавляйте в комментарии.

Я пишу, что мы с вами как потребители платим вроде бы не за сам продукт, а за аренду помещений, логистику и различные «схемы», но на самом деле, конечно, это не так. Мы с вами всегда платим только за ценность, которую дает продукт. Есть ценность — платим, нет ценности — не платим.

Чтобы облегчить работу над ценностным предложением продуктов, мы в Rocketyze разработали методику «Карта ценностного предложения» и предлагаем применять ее предпринимателям, маркетологам и всем создающим и продвигающим продукты. Это бесплатно.

Спасибо, что дочитали! Это статья из моего блога, но подписаться там нельзя, зато можно вы сами знаете где.

665665
241 комментарий

Интересная статья. Я еще одну схему знаю: можно собирать пенсионные деньги, а потом сказать, что их нет. И не надо ничего с недвижкой выдумывать.

302
Ответить

А вы же знаете, что венчур сильно держится в том числе на деньгах американских пенсионеров? :)

55
Ответить

Даже тут приплел, удивительно.

41
Ответить

В смысле не надо? Огромные дворцы для пенсионного фонда сами себя не построят

40
Ответить

Отличная статья! Спасибо за разбор.

58
Ответить

Братан, статья настолько интересная, что ты год уже как зареган на vc, но при этом только сейчас не устоял и наконец-то решился оставить свой первый комментарий?😆

Уважаемый, вы хоть немного прокачивайте свои левые акки перед их выпуском в свет!😉

51
Ответить

И вам спасибо!

10
Ответить