Зачем Сбербанку роботы

Руководитель лаборатории робототехники Сбербанка Альберт Ефимов — о том, какие роботы нужны банку, как лучше разговаривать с искусственным интеллектом и зачем команда лаборатории проводит акселератор стартапов в сфере робототехники.

Небольшой оупенспэйс на полтора десятка столов занимает половину основного помещения лаборатории робототехники Сбербанка. Вторая половина — площадка для тестирования автономных и коллаборативных роботов, которые стоят тут же. На стенах висят плакаты вроде «Если не думать о своих роботах, то чужие роботы будут думать о тебе», на столах навалены горы деталей и микросхем, что-то постоянно печатает 3D-принтер.

Примерно год назад Сбербанк открыл девять корпоративных центров исследований и разработок, которые назвали лабораториями. Каждая специализируется на одной из прорывных технологий — блокчейне, геймификации, искусственном интеллекте (ИИ), интернете вещей и других. Одна из самых важных — лаборатория робототехники. Здесь придумывают, какие роботы могут сделать банк эффективнее и удобнее — как для сотрудников, так и для клиентов.

Рассказать, зачем вообще крупнейшему банку страны роботы, мы попросили Альберта Ефимова — руководителя лаборатории и одного из главных робототехников страны.

Все девять лабораторий банка — классические корпоративные центры исследований и разработок или R&D. Совместно лаборатории позволяют взглянуть на весь спектр современных IT-возможностей с разных сторон. Например, в перспективе будущего.

Это не научные отделы — у нас нет плана публикаций или необходимости выигрывать гранты. Если говорить про лабораторию робототехники, наша цель — создавать прототипы роботов. В первую очередь, мы должны быть полезны внутренним заказчикам — различным подразделениям банка. Можно сказать, что лаборатории помогают бизнесу адаптировать инновации и научные концепции.

Для Сбербанка, как компании, которая находится в центре целой бизнес-экосистемы, очень важно создавать свою технологическую платформу. Собственная цифровая инфраструктура позволяет бесшовно интегрировать сервисы, услуги, продукты и технологии для всей группы-компаний и делать это максимально быстро. Те, кто первым выходит на рынок цифровых услуг, получают 60% его объёма, вторые — 30%, а остальные делят всего 10%. И если мы будем использовать чужую платформу, мы будем все время отставать на шаг.

Другое критически важное преимущество — обладание интеллектуальной собственностью. Создавая собственные решения, мы не только работаем быстрее, но и сохраняем деньги. В мире патентов, собственные R&D-подразделения — очень важная вещь. Наша лаборатория, например, уже подала первую заявку на патент.

Лаборатории генерируют гипотезы и ставят эксперименты, чтобы их проверять.

Вместе с коллегами из лаборатории, которая занимается исследованиями данных, мы взяли искусственный интеллект iPavlov и интегрировали его в аннимированного робота. В результате появилась Ника.

Благодаря экспериментам с Никой мы убедились, что в общении с клиентом значительно эффективнее будет не экранный интерфейс, а голосовой, который может выражать эмоции подобно человеку. Кроме того, разговаривать с объектом, у которого есть подобие человеческого лица, намного естественнее, чем, условно, с включенной колонкой. Так уж нас сформировали пара миллионов лет эволюции.

Применение Ники в бизнесе еще предстоит найти. Сейчас мы нащупываем интересные варианты ее использования в работе с персоналом, инвестициях и других сферах. Может быть, Ника трансформируется во что-то еще, потому что потенциал проекта часто проясняется во время эксперимента.

Идея открыть собственную лабораторию робототехники во многом выросла из необходимости оптимизировать работу с наличкой. Банк ежегодно обрабатывает 70–80 тысяч тонн наличных денег. Поэтому количество ручной работы в инкассации — громадное. Конечно, оборот электронных денег все время растет, но и объём наличных не уменьшается. И это значит, что есть огромное количество задач, которые можно оптимизировать с помощью роботов.

Наша лаборатория работает в пяти основных направлениях. Первое — промышленная коллаборативная робототехника. Такие устройства работают под управлением оператора. Они повышают производительность труда, но не заменяют человека. Это очень важное направление нашей работы. Следующее — логистическое. Речь идет в первую очередь о складской логистике — роботах, которые автономно перевозят грузы на складах.

Третье направление — беспилотные транспортные средства, как воздушные, так и наземные. По сути, логистическая робототехника и беспилотники должны выполнять доставку грузов до потребителя на так называемых «первой и последней миле».

Четвертое — промышленные экзоскелеты. Последнее — сервисные ассистенты. Это, например, робот-консультант, которым в перспективе может стать Ника. Единственное новое направление, которое в ближайшем будущем может добавиться к перечисленным выше, — медицинская робототехника. Оно очень перспективное, и у него огромная значимость для страны.

Всё это проекты полноценных, «железных», роботов.

Для нас ключевой проект сейчас — роботизированный участок пересчета. Мы работали над ним с февраля этого года и недавно передали комплекс на тестирование внутреннему заказчику. Робот состоит из манипулятора и нескольких специализированных машин. Он может брать несортированные купюры, пересчитывать их, раскладывать по номиналу и «выплёвывать» в специальную корзину упакованную в бумагу пачку банкнот. Робот способен обрабатывать 275 тысяч банкнот за сутки и работает 24/7, нужно только подносить ему деньги. Он утраивает производительность человека, то есть вместо троих людей сможет работать один.

В России у Сбербанка несколько сотен кассово-инкассационных центров, и практически в каждом будет установлено одно или несколько таких устройств. По сути, робот возьмет на себя ужасно монотонную и скучную работу — засовывать купюры в счетные машины и доставать из них упакованные пачки денег.

Наш следующий приоритет — логистические роботы. Из-за особенностей инфраструктуры банка, убрать всех людей со склада, как в Amazon, у нас нельзя. Поэтому нам нужно создавать роботов, которые будут работать в коллаборации с людьми. На рынке таких роботов нет и это открывает для нас широкое окно возможностей. Мы не планируем продавать подобных роботов, но сделаем их доступными для наших партнеров по экосистеме — компаний, с которыми мы сотрудничаем. На мой взгляд, это может стать нашим конкурентным преимуществом.

Другой важный для нас проект — беспилотные транспортные средства, особенно воздушные. Мы немало экспериментируем с ними. В перспективе, хотим с помощью беспилотников доставлять ценные грузы (например, кассеты с наличными) в районы, куда сложно добраться. В России несколько десятков локаций, доставка в которые будет обходиться значительно выгоднее по воздуху.

Перспективным направлением мы считаем промышленные экзоскелеты. Работаем сейчас над тремя типами таких устройств — на нижнюю часть тела, верхнюю и среднюю. Все они снижают нагрузку на опорно-двигательный аппарат во время работы.

Экзоскелет для нижней части тела, на ноги, это так называемый умный стул. Он помогает людям со стоячей работой меньше уставать. Устройство уже протестировано и скоро начнётся его опытное внедрение.

Экзоскелет для верхней части тела позволит человеку носить тяжёлые грузы без больших усилий. Инкассаторы обычно держат в одной руке по 36 килограмм, и это довольно много. Но сложность задачи при создании такого робота в том, чтобы он не влиял на мобильность инкассатора, не снижал подвижности. Мы рассчитываем начать применение таких устройств через 2-3 года.

Третий проект этого направления — экзоскелет для средней части тела. Он должен помочь человеку поднимать тяжести с пола. Правда, пока об этом проекте я могу мало чего рассказать — он еще на стадии проработки.

Рабочее время сотрудников Лаборатории распределяется так: 70% времени посвящается проектам, которые практически полезны для банка сейчас, 30% — тому, что интересно нашей команде и важно стратегически. Второе — это исследования, которые в данный момент не дают экономического эффекта.

В рамках этого направления мы решили представлять нашу страну и компанию на технологических конкурсах. У нас есть собственная команда, которая частично состоит из сотрудников лаборатории, а в основном — из аспирантов, студентов, научных сотрудников российских вузов. Команда участвует в молодежном конкурсе Евробот.

Это важно для нас по двум причинам. Во-первых, мы создаём модель взаимодействия корпорации и технологического сообщества, чего в сфере робототехники раньше в нашей стране никто не делал. Во-вторых, участие в таких конкурсах — это отличный способ поиска новых людей в нашу команды.

За счёт этих же 30% наших исследований мы планируем ставить эксперименты с антропоморфными роботами. Это направление очень важное, хотя и не создает непосредственной ценности для банка сейчас. Оно тоже поможет нам хантить лучших учёных.

Последние пару лет робототехнический центр в Сколково становился всё менее востребован. Фонд ориентируется на поддержку уже состоявшихся стартапов, а робототехника сегодня находится на очень низком уровне зрелости технологии. Большинство таких стартапов едва дотягивают до требований инновационного центра.

Но при этом мы сделали хороший рывок — центр робототехники Сколково вырос из пятнадцати резидентов почти до ста. Это много. Сбербанк же обратился к нашей команде с вопросом: «Вы сделали робототехнический центр, почему бы вам не попробовать сделать еще один?». И предложил при этом возможность самим проводить исследования и разработки. На наш взгляд, создавать технологии интереснее, чем помогать другим запускать проекты.

Небольшая лаборатория робототехники и первые эксперименты в этом направлении проходили еще до того, как в банке появилось такое структурное подразделение. С нашим приходом началась системная работа по созданию своих решений.

Основной костяк команды пришел в лабораторию со мной из Сколково — из стартапов, структур самого Фонда, Сколтеха. Главным при отборе людей для меня было, чтобы все были единомышленниками, верили, что мы способны создавать крутые решения. Для этого человек должен уметь очень быстро учиться и разбираться в действительно сложных задачах. Это очень важно.

Кроме того, нашим сотрудникам самим должно быть интересно то, чем они занимаются. Задача нашей лаборатории — создать одну из лучших в мире корпоративных лабораторий робототехники. Если у нашего конкурента — Amazon — есть Amazon Robotics, то в Сбербанке должен быть свой Sberbank Robotics. Для многих это единственный шанс вписаться в подобный проект. Это, конечно, нужно не всем — некоторые ищут спокойную работу. Но есть и те, кому это очень интересно, и именно такие люди подходят нам.

Насколько реально стать лучшими в мире? Мы уже создали лучшую робототехническую лабораторию страны, но создать лучшую в мире намного сложнее. На это понадобится не менее пяти-семи лет. Но уверенности в своих силах нам добавляет тот факт, что за нашей спиной есть крупнейший заказчик. Это очень сильная позиция, и аналогичных лабораторий в России не будет еще долго.

Мы стараемся быть проворными и решать задачи быстро. В этом смысле команда лаборатории — действительно agile-коллектив. Мы верим в то, что мягкое и слабое побеждает твердое и сильное, что жесткий доктринерский подход — проигрышный. Гибкость заключается, например, в том, чтобы создавать решение, которое решает задачи клиента, а не то, которое интересно только тебе. Как руководитель лаборатории я стараюсь придерживаться именно такого подхода.

В основе нашей идеологии лежит вопрос — «Какого робота мы можем сделать вместе?». Над каждым проектом мы работаем всей командой и стремимся решать каждую задачу коллективно. Мы стараемся как можно меньше разделять обязанности. Значительная часть нашей работы проходит в формате близком к брейнсторму.

Сейчас силами собственных инженеров мы можем делать примерно один проект за год — с нуля до прототипа. В этом году это был роботизированный участок пересчёта. Для остальных проектов нам нужны партнёры. Лучшие из них — те, кто демонстрирует нестандартный подход к решению задач. И в этом смысле нам помогает работа со стартапами.

В отличии от традиционных подрядчиков, они предлагают дешёвые и неординарные решения. Именно поэтому мы сейчас проводим акселерационную программу для отобранных нами проектов (узнать детали об акселерационной программе можно здесь). Мы искали необычно мыслящие стартапы, у которых с одной стороны есть яркая идея, с другой — команда, которая способна её реализовать. Возможно, по итогам акселератора с кем-то из стартапов мы станем партнёрами.

Единственное, что для нас было принципиально важным при отборе стартапов, — они должны работать в тех же направлениях, что и лаборатория. Особенно нам интересны беспилотники — в них сейчас бум, устройств бесчисленное множество, каждый придумывает что-то своё. Определить, какая из идей полетит, очень сложно.

Наше главное достижение за неполный год существования лаборатории — команда. Она сформирована почти полностью. Нам удалось сделать лабораторию, в которой хотят работать талантливые инженеры. И если проекты, о которых я рассказывал, будут успешно развиваться, то, вероятнее всего, команда будет расти.

Мы стараемся иметь горизонт планирования на 5–10 лет, а бизнес-план — на три года. Если говорить про виденье, то, как мне кажется, через 10 лет не останется устройств, с которыми человек не сможет разговаривать в привычной манере — как с другим человеком. Мы готовимся к этому. И лучшее, что мы можем сделать, чтобы подготовиться к подобному вызову, — нанять людей, которые умеют создавать решения для такого будущего, и поставить им правильные задачи.