«Мы сжигали купюры, касса была в коробке». Данил Гурьянов о самом модном баре Перми, наркотиках и об избиении DJ Smash

В 2009 в Перми сгорела «Хромая Лошадь». И в 2010 году ты открываешь свой первый клуб. Почему клубный бизнес? Что сказали родители на тот момент?

— В 11 классе думал, чем заниматься по жизни. Что? Зарабатывать на работе, чтобы ездить с семьей два раза в год в Турцию, а потом умереть? Нужно было осознать: что нравится и что получается.

Тогда я выкатил родителям план-пятилетку. Сказал им: «Я поступаю в вышку (Высшую школу экономики) на бюджет, на менеджмент. Я сэкономил деньги на обучение (400 тысяч), вы мне даете половину 200 тысяч, я покупаю диджейскую аппаратуру и херовую тачку. Начинаю работать диджеем по местам, потом организовываю вечеринки по местам. Становлюсь арт-директором чьего-нибудь клуба. Постепенно нарабатываются связи, и после у меня открыты двери в бизнес, в политику и т.д. А пока я студент, вы меня не трогаете. Когда заканчиваю вышку, у меня уже есть работа». Они сказали: «по рукам». И то, что я тогда планировал в 11 классе, это 2008-2009, все идет по плану до сегодняшнего дня.

Я поступаю на 1 курс. И первая серьезная вечеринка была Time Maсhine Party в баре «Лотос» возле «Хромой Лошади». Концепция состояла в перемещении в разные эпохи: в будущее, в эпоху джаза и другое. Мы разработали шоу-программу, промо, плакаты, закупили бар, сделали меню, полностью все. Была пора грязных гаражных групп, рок в стиле Ramones. Мы чередовали выступления рок-групп и диджейских сетов. Я подумал, что как диджей я вывезу все 8 часов, но из-за стресса и из-за того, что это первая вечеринка, я много пил. Пил, пил, пил, вечеринка началась в 11 вечера, в 3-4 утра я понимал, что уже ничего не понимал. Взял попавшийся кейс из-под пива и блеванул туда, а он был дырявый, и все вылилось на меня. К счастью, тогда Кеша-диджей был рядом, он поиграл до конца вечеринки. Заработали мы две бутылки оставшегося коньяка. Это успех! Нас никто не финансировал, все на свои деньги.

2010 год. Как открывали клуб «Квадрат»?

— 2 курс, мне 19 лет. Мы с другом и текущим директором «Дома Культуры» Ильей поняли, что в городе нет централизованного места, где наше поколение могло бы проводить время. Это поколение, воспитанное на падении железного занавеса, на Черепашках-ниндзя, на MTV. У нас не было наставников, а чуваки до нас – поколение «грустного … (лица)». Мы с Ильей объединились с двумя такими же ребятами, которые хотели открыть клуб. Они нашли помещение, у нас было немного денег (родительская сотка).

Четверо учредителей, 100-200 штук, 800 квадратов на 4 этаже в промзоне. Все, что мы знали – надо купить бухла, продавать его подороже, потом, оказывается, надо лед ещё. Что ты знаешь, когда открываешься? Нужен алкоголь, барная стойка, туалеты, музыка, диджейская аппаратура, танцпол, свет. Обязательно концепция и раскрутка, сделали ООО, но работали без лицензии. У нас все старые диваны были собраны по квартирам, ни один диван не купили. Художники рисовали на стенах. Нам помогали друзья и знакомые. Всем было кайфово тусоваться за идею, впрочем, как и сейчас, только сейчас все стали профессионалами и начали зарабатывать деньги. Ремонт готов, мы открылись, и произошел взрыв на всю Пермь.

Мы вскрыли поколение, оно было похоже на американских хиппи 60-х годов. Резко собрались челы, которые хлопали в ладоши, раскрашивали лица, говорили о любви, искренности и посылали серых бумажных монстров. Вся знать, дорогие сучки, элита — было в других местах. У нас был андеграунд, панки и фрики того времени. Тогда я ощутил «волну» выше всякого наркотика. Я ее создал, и, летя по ней, стоило вытянуть руку и почувствовать энергию космоса от этой «волны». Я не смог больше жить по-другому.

А что за история была у вас с наркоконтролем в «Квадрате»?

— Вокруг этой идиомы и системы ценностей собралось людей больше, чем ожидали. Властей интересовала движуха, вокруг которой собралась пермская молодежь. К нам пришли ФСКН (служба контроля за оборотом наркотиков) с копами. Я сидел в гримерке за складом, ребята спрашивают: «будешь пыхать?», а я взял и пыхнул, прям жестко. Ко мне залетают, говорят: «… (черт), там чуваки с пулеметами, с автоматами», я пошел решать вопрос. Встаю, решительно иду, и только у барной стойки меня люто накрывает. Подхожу к ФСКН, спрашиваю «кто здесь главный?», мне говорят «а ты кто?». — «Я администратор». Всех ставят руками к стенке, чуваки, собаки, пулеметы, маски, визоры, бронежилеты. Я думаю: «Воу, вот это шоу», охериваю и пью водичку. И был у нас диджей, который никогда не пил и ничего не употреблял, просто сумасшедший. Он играл сет, подходит чел в маске, светит фонариком, говорит: «Выключай музыку». Диджей: «Да-да, музыку». Чел был в такой маске-визоре, говорит: «Всё, я не шучу, выключай музыку». И диджей лижет его прямо в визор. Его заламывают в наручники, уводят, все стоят напряженные, руками к стене. И в этот момент диджей поднимает руки вверх и говорит: «Мы все равно победим», «ребята, все охерительно, жизнь прекрасна». Все поворачиваются от стены и хлопают ему — как кадр из кино, от которого мурашки по телу.

После ФСКН разные инстанции начали валить штрафами, нужно было быстро ликвидировать юрлицо, денег не было. «Квадрат» не был оформлен по уму. Естественно: мы бухали, сжигали купюры, касса была в коробке, у нас не было никакого учета доходов и расходов. Это был бизнес-панк с зарабатыванием 12 000 тысяч в месяц в лучшие времена. Наверное, из-за этого нас называли притоном. Последнюю вечеринку мы провели 31 октября 2011 года на Хэллоуин. А после клуб «Квадрат» остался мемориалом безудержной юности.

«Следующая точка притяжения — Бар «Дом Культуры». Но нужно было подождать. 3,5 года...». Почему нужно было ждать так долго? На что ты существовал в эти 3,5 года?

— После «Квадрата» начался сложный период, мне был 21 год. Вернусь к своей метафоре: ты поймал «волну», ты прочувствовал ее, а потом волн не было вообще. Я начал справляться с этим с помощью легких наркотиков, алкоголя. Уже тогда съехал от родителей. Параллельно работал в Лицее при Вышке. Мы даже съездили в Питер с моими учениками, и никто из них не умер. Я научил пить их текилу, т.е. был плохим классным руководителем, но хорошим наставником.

И я понимал, что запущенную волну отпускать нельзя даже для себя. Мы выезжали со своей тусовкой в Ижевск, в Ебург, там организовывали вечеринки. Куда бы мы ни приходили – мы, как монахи, создавали ту самую атмосферу. Но потом постоянно была эта боль. Нет этой перманентной энергии, я пытался снова создать это место с идеологией. В 2013 сильно заболел, организм разваливался, я не мог дышать, а врачи говорили «ты здоров», это 100% психосоматика. И в момент ожидания случился революционно мощный перелом, люди перестали мне верить, говорили: «Ну, чувак, ну ты заканчивай». А в контексте будущего я знал, что мы откроем это место, по-другому я просто не мог. А когда знаешь, что это точно случится, прилагать усилия становится сложнее. Это когда тебе родители говорят: «Закончишь четверть на 5, мы подарим тебе велик». А ты на второй неделе обучения приходишь в гараж и видишь велик, херово спрятанный, с бантиком. Мотивация стараться пропадает. Я вставал по утрам и не понимал: зачем жить? Но важный совет для суицидников: любое испытание к тебе пришло, чтобы ты с ним справился. И я улетел на Бали. В предпоследний день я лежал на доске, волны закончились, думал, подожду свою. И моя метафора про волны воплотилась в жизнь. Я слился с доской, океаном, был сконцентрирован, готов без дерганей и трепыханий. Вижу, что начинается волна, я спокойно разгребаюсь, ловлю ее, встаю на доску, доезжаю до берега и понимаю, что вылечился. Страдания – это проверка твоей веры. Происходит процесс проверки, подготовка тебя. Моменты пауз в жизни — это не моменты, когда ты все … (упускаешь), это путь воина, когда ты должен уметь переждать это с достоинством. Я успокоился. В 2015 году мы собрались с Ильей, привели ещё двух учредителей. В итоге помещение само к нам пришло.

2015 год. Двери «Дома Культуры» открываются. Будни – это кафе, выходные – ночной клуб. С какими трудностями столкнулись в этот раз?

— Бар «Дом Культуры» – домашняя атмосфера, семейность, плюс про культуру в доме. Мы искали деньги: брали кредит, брали у родителей, искали, где могли. Нужно было 3,5 миллиона, у нас было 1,4. Мы подумали «похер, откроемся». Сделал вывод, что никогда не буду открывать проекты без должного бюджета. В первое время ты будешь вкладывать в покупку блендера, чинить толчки, а денег не будет. Изначальная концепция ДК – причесанный бар для хипстеров. Во вторник здесь киноклуб, в среду вечер джаза, разные концепции. Идея крутая, но мы сильно тонули, я зарабатывал по 6 000 тысяч в месяц. Формат не приживался на пермском рынке, но мы уперто верили в правильность нашего видения. Важно было вовремя понять: если крутая идея себя не окупает, она никому не нужна. Гости не хотели отдыхать в месте, где блюда подавали не по технологичке, где приходилось ждать по 40 минут. А бухой арт-директор курил шмаль прямо в зале и разбивал стекла у ног посетителей. У нас скопился миллионный долг. Но летом 2016 мы сделали серию pop-machine вечеринок под Майкса Джексона и подобное. Выручка закрепилась и с тех пор мы растем по экспоненте. Мы заблуждались и были абсолютно не пермским продуктом. И когда перевернули концепцию, для меня это было болезненно, ведь теперь мы создавали одинаковые вечеринки с одинаковой херовой попсой. Было много слез и водки пролито. Но я понял, что поп-формат – это не дерьмо. Это как массовый образ Вани Урганта, которого любят все — от бабушек до гопников.

Мы стали самым популярным баром Перми и потом качество доводили до безупречности. Важно даже какая дверная ручка. На входе гости снимают маски, потому что мы даем им заботу, энергетику, искреннюю атмосферу. И гости не чувствуют себя животными, которые … (упускают) свой выходной. А утром им не стыдно за то, что они напились, как скотины или скинули туфельки и уехали с незнакомцами.

Актуально ли сейчас заниматься ресторанным бизнесом? Если нет, в какую сферу стоит идти?

— Битками пусть торгуют или наркотиками (шутка), в IT-технологии идут. Если ты хочешь зарабатывать бабки, займись газобетоном. А в ресторанное дело нужно вкладывать себя абсолютно. И не стоит этим заниматься, если хочешь просто популярности у девочек.

Какая должна быть команда?

— Мне нравится фраза Коли Канищева (пермский ресторатор):

Важно, чтобы у людей была одна система ценностей с твоим заведением и с тобой лично. И если выбирать между адекватностью и профессионализмом, то, безусловно, человечество и адекватность. Мы готовы вкладывать деньги, учить людей, чтобы они становились профессионалами, даже если они потом нас покинут, это нормально.

Пользователь сети говорят, что «трек-лист в ДК давно требует обновления». Что случилось с музыкой?

— Объясняю. Тебе не будет весело бухим танцевать под техно. Тебе будет весело танцевать под техно, если ты под наркотиками. Пьяным весело под «Мадам Брошкину», «My Humps- My Humps», Земфиру и прочую попсу.

Как ты отреагировал, когда в твоем клубе избили DJ Smash?

— Никак. Мы не культивируем деструктивные вибрации, заняли нейтральную позицию. Мы поговорили со следователями, нашли свидетелей, предоставили материалы, но не более. Хотя могли хайпануть: сделать шоты Телепнева, которые выщелкивали бы тебя так же классно, например. Но не наша тема.

Распространяли ли в «Квадрате» или в «Доме Культуры» наркотики?

— Слушай, нет, это жестко. Свобода твоя не должна мешать свободе окружающих людей. И если чел решил так развлечься, т.е. фейсер видит большущие зрачки, но чел адекватно себя ведет – окей. Но распространение наркотиков – это Сатана.

Употреблять или не употреблять – дело каждого. Хотя, я считаю, у человека современности в аптечке дома может лежать набор каких-то наркотиков, как коньяк у наших батей. Иногда так, гораздо продуктивнее снять стресс. Порой тебе с женой нужно взять и прогуляться по городу или полюбить друг друга, как в старые добрые времена. Чисто терапевтическое использование.

Но за хранение идет уголовная статья.

— Ну, ты приди ко мне домой и найди сначала эту аптечку.

Ты упоминал, что в тебе живет две субличности: «герой-альтруист» и «рок-н-рольщик». На работе эти личности встречаются, а в жизни разделяются. Как с тобой уживается жена?

— Жена у меня царица земного мира. Мы давно заключили пакт. У меня есть две важные вещи в жизни: помимо моего предназначения, мне важно делать ее счастливой женщиной, матерью, человеком, подругой. В силу своей женской мудрости, она без заморочек не задает лишних вопросов. Ей насрать, ей главное чувствовать, что я ее люблю и даю ей все, что нужно. Она самый сильный из всех людей, которых я знаю. Вместе мы 8 лет.

Как переживаешь предательство близкого окружения?

— Такого не было. Все люди, с которыми я общаюсь – лучшие из людей. Я называю их кристаллами, откуда и пошел наш логотип. На входе висит картина, я нарисовал руки, которые держат кристалл. И такие кристаллы – это люди, с которыми у меня уникальная связь, от каждого я беру что-то себе. Я не могу оценить человека: хороший или плохой, каждый естественен.

Чего ты боишься?

— На днях моя жена должна родить, и я уверен, что ничего не случится. Но если она умрет при родах, я это приму. И факт принятия ее смерти меня беспокоит.

Ты решил посвятить себя городу, его модернизации. Не будет ли появление сына, при твоем образе жизни, тянуть тебя в семью?

— Я балансирую между рок-н-рольщиком и праведным семьянином. Это очередная добавка к моему сбалансированному пути. В определенный момент я понял, что если у меня скоро не будет ребенка, то подобный образ жизни доведет меня до смерти. Он появится по плану, а назовем Нил.

Какие проекты ты будешь воплощать, чтобы развивать Пермь?

— Хотелось бы открыть большой продюсерский центр, где был бы творческий геноцид. И дети должны были бы из штанов выпрыгнуть, чтобы попасть на курсы по фотографии, брендингу, SMM, по монтированию роликов, например. Сейчас на День Молодежи мы готовим гигантский проект, благодаря которому докажем, что Пермь – это будущая культурная Мекка. Здесь есть офигительные, адекватные ребята, которые могут развивать город. Поэтому у меня нет сомнений, что Пермь – лучший город на земле.

#навсюголову