Человек, который тратит 100 млн. долларов в год непонятно на что. История Джозефа Любина

В отличие от большинства соратников по криптовалютной тусовке, Джозеф Любин не только мотается по конференциям и строит прогнозы. Он активно вкладывает вполне реальные деньги в собственную компанию ConsenSys, и некоторые результаты ее деятельности можно даже пощупать. Мы решили разобраться, что это: высокотехнологичное будущее просветленного человечества или очередной криптопузырь, и пришли к неожиданному выводу.

От автора. Написать внятный текст про одного из идеологов Ethereum Джозефа Любина и его загадочную организацию ConsenSys оказалось заметно сложнее, чем я думал изначально. И вовсе не потому, что приходилось знакомиться с нетривиальными мифологемами и врубаться в новаторские технолого-социальные концепции, там ничего подобного даже близко нет. Просто вся эта история от начала и до конца оказалась явно не про то, про что принято считать.

В конце девяностых годов консорциум крупнейших мировых банков, куда вошли ABN Amro, Barclays, Deutsche Bank, Chase Manhattan, Citibank и многие другие, финансировал уже подзабытый ныне проект под названием Identrus. Смысл его был в том, чтобы банки смогли с абсолютной достоверностью подтверждать своим контрагентам подлинность имен плательщиков (как людей, так и организаций) при проведении платежей по интернету, а также, что немаловажно, в случае любых косяков обещанную транзакцию все-таки осуществлять. То есть, по сути, это был аналог блокчейна, только подконтрольный кому надо. Так сказать, на ручном управлении.

Идея увенчалась успехом, и сейчас, после ряда слияний и поглощений, мы имеем IdenTrust — ведущего оператора цифровых сертификатов, которые признаются финансовыми учреждениями, поставщиками медицинских услуг, правительственными структурами и предприятиями по всему миру. Как единственная в мире система идентификации личности, разработанная банками, IdenTrust предоставляет юридически и технологически совместимую среду для аутентификации и использования сертификатов в более чем 175 странах. Обслуживая 5,1 миллион сертификатов, IdenTrust обеспечивает более 18 миллиардов проверок в год.

Совершенно случайно вышло так, что, за пятнадцать лет до запуска Ethereum, в интересах проекта Identrus трудился господин Любин, о котором эта статья.

История Джозефа Любина

Описания жизненного пути нашего героя на различных интернет-ресурсах удивляют своим разнообразием. Усредненная версия, во многом базирующаяся на его словах (или на словах, приписываемых ему), выглядит так.

Джозеф Любин (на самом деле — Иосиф, но мы будем придерживаться привычной всем версии) родился в 1964 году в городе Торонто, Канада, в семье дантиста и риэлтора.

В 80-х годах наш герой поступил в Принстонский университет на направление «Электроника и информатика» и успешно его закончил. Затем некоторое время работал в области разработки машинного зрения, нейронных сетей и алгоритмов функционирования биржевых роботов в малоизвестных частных компаниях и, согласно написанному в некоторых отдаленных местах интернета, где в одном предложении иногда все же произносят слова «Любин» и «Identrus», зарекомендовал себя хорошим специалистом.

Видимо, именно трудолюбие Джозефа позволило ему совершить просто-таки эпических масштабов рывок вверх по карьерной лестнице. И вот уже господин Любин, на секундочку, вице-президент по технологиям подразделения по управлению частным капиталом Goldman Sachs Group, а заодно, ну, видимо, чтобы два раза не вставать, владелец и управляющий вполне успешного хедж-фонда.

А если серьезно, то каким образом простой отпрыск дантиста и риэлтора оказался в числе топ-менеджеров одной из самых больших и консервативных финансовых структур планеты с давно устоявшимися клановыми отношениями внутренних элит – с ходу предположить невозможно. На такие позиции просто старательных мальчиков даже из Принстона не берут.

Пониманию происходящего помогает знание того факта, что в процессе обучения в Принстоне у Любина сложились хорошие отношения с Майклом Новограцем, который сейчас себя называет исключительно Майк и является одним из крупнейших игроков криптовалютного рынка. Ну и, по стечению обстоятельств, — еще и миллиардером, пару десятилетий назад нашедшим применение себе – поразительное совпадение – в качестве управляющего партнера Goldman Sachs Group.

Так, может быть, это Майкл тот талантливый парнишка, который сумел самостоятельно реализовать американскую мечту, а потом просто по старой памяти немного помог своему бывшему соседу по общаге с работой?

Судя по первой паре страниц выдачи Google по запросу «Новограц» – не совсем. У Майкла, то есть простите, Майка, есть 6 братьев и сестер, некоторые еще весьма юные. Поэтому бегло пройдемся по карьерному пути самой старшей: начала профессиональную деятельность в Chase Manhattan Bank, затем с удивительной скоростью стала консультантом Всемирного банка и ЮНИСЕФ, на этой завидной позиции особо не задержалась и перешла на работу в Фонд Рокфеллера, топ-менеджером, разумеется. Ну а уже потом, набравшись опыта, создала и стала исполнительным директором фонда Acumen Fund, куда немедленно инвестировали очень серьезные деньги Google Foundation, Фонд Билла и Мелинды Гейтс, конечно же, Фонд Рокфеллера и многие другие структуры, подконтрольные представителям мировой финансовой элиты.

Статья не про клан Новограц, карьера сестры Майка просто нагуглилась первой. Мы же понимаем, что это просто совпадения? Скорее всего, просто у них там где-то естественный рассадник талантов, и Джозеф органично в него вписался.

Как неоднократно отмечал в своих интервью господин Любин, еще до начала активной фазы мирового финансового кризиса 2008 года, вызванного кстати, действиями Goldman Sachs Group и несколькими похожими на нее финансовыми конгломератами, он начал очень беспокоиться за состояние мировой экономики из-за накопившихся в ней дисбалансов и несправедливостей. Это и понятно: руководитель хедж-фонда и высокопоставленный представитель интересов интернационального капитала как никто другой должен разбираться в таких вопросах.

По результатам тягостных раздумий, в ожидании финансового шторма он даже подумывал вложить деньги в землю сельхозназначения, причем в Перу или Эквадоре. Почему именно эти страны привлекли его внимание – неизвестно, выбор региона не мог быть связан с тем, что Майкл Новограц в рамках своего партнерства с Goldman Sachs Group отвечал за проекты в Латинской Америке.

Затем, судя по доступным отрывочным данным, был какой-то совсем странный период увлечения музыкой на Ямайке и напряженных размышлений на тему «что будет с Родиной и с нами».

Все изменилось, когда Любин познакомился с концепцией блокчейна. Мне не удалось найти точной даты этого эпохального события, однако из первого же текста, опубликованного на media.consensys.net за его авторством, почему-то на уровне ощущений кажется, что он узнал про White Paper Сатоши едва ли не на следующей день после ее публикации.

Далее в описании событий тех лет во всех источниках возникает какая-то маловразумительная лакуна. Она характеризуется отсутствием деталей, сопровождавших знакомство и принятие господином Любиным концепции блокчейна как одновременно и среды, и средства для исправления накопившихся в социуме дисбалансов. Повествование возобновляется с конца 2013 года.

ConsenSys. Что ты такое?

В ноябре 2013 года Виталик Бутерин публикует Ethereum White Paper. 1 января 2014 года Любин уже встречается с Бутериным, который, по странному совпадению, тоже родом из Торонто, и еще до запуска сети начинает инвестировать в проект деньги. Через несколько месяцев краудсейл Ethereum собирает более 18 миллионов долларов, происходит еще огромное количество всяких известных и не очень событий.

Еще до начала работы блокчейна Ethereum, случившегося 30 июля 2015 года, Любин основывает ConsenSys – венчурную организацию, специализирующаяся на создании и масштабировании инструментов, программных продуктов и сервисов, основанных на децентрализованных технологиях, на данный момент – Ethereum (перевод самоописания с сайта компании).

Со стороны сходу понять, чем ConsenSys принципиально отличается от обычной инвестиционной конторы с большими деньгами, достаточно сложно. Сам основатель ConsenSys часто называет ее экосистемой для работы блокчейн-бизнесов, где должна происходить синергия процессов за счет использования общих ресурсов.

Если суммировать все то, что про нее рассказывают ее сотрудники, пишут в интернете и слова самого Любина, то складывается картина чего-то похожего на холдинговую структуру с топологией ромашки (или колеса со спицами), только с минимальным количеством иерархических уровней внутри и работающей на блокчейне. В и без того урезанной иерархии ConsenSys нет менеджеров и заданных систем отчетности, есть только Любин в середине, он решает, кого пустить в систему и кому дать денег. Представителей нового одобренного проекта снабжают эфиром и предоставляют самим себе.

В настоящее время организация занимается где-то 50 различными видами деятельности. Количество направлений работы постоянно меняется и, насколько можно понять из аккуратных высказываний руководства этой замечательной конструкции, ConsenSys в целом наглухо убыточна начиная с момента создания.

В принципе, если рассматривать ConsenSys не через призму безудержного счастья, вызванного фактом, что это лоскутное одеяло проектов собрано на блокчейне, недоумение по поводу происходящего довольно быстро начинает усиливаться. Среди «спиц» (как называет дочерние проекты сам Любин): сайт, призванный создавать научную фантастику в жанре киберпанк; сеть для самоорганизации людей в любой (!) области; коллективная база знаний про все на свете; стартап для управления авторскими правами, доходами и сбором роялти; система управления предприятиями... Тот факт, что это все хозяйство работает на блокчейне, сам по себе не вызывает ощущения, что перед зрителем зарождающаяся экосистема для социально-экономических процессов будущего.

Да, есть и очевидно полезные результаты деятельности – но они столь же очевидно пока неокупаемы. MetaMask, кошелек, который встраивается в браузер Google Chrome; его используют для упрощения передачи эфира или токенов ERC-20 в сети Ethereum. Truffle, среда разработки и тестирования приложений для Ethereum. И то, и другое скачали миллионы (ну, больше миллиона пользователей), но так это же все бесплатно.

Складывается впечатление, что сильной стороной всей этой истории, по большому счету, является наличие у Любина огромного количества эфира, которое он благоразумно забрал себе еще на стадии пресейла, когда все только запускалось. По оценкам разных изданий, опубликованных в этом году, у него должно быть от одного до десяти миллиардов долларов в эфирном эквиваленте.

Другой вопрос, что свечку никто из оценщиков не держал, все цифры взяты с потолка, однако в одном все единодушны: деньги на инвестиции в развитие ConsenSys у Любина есть. Причем их достаточно много, чтобы приобретать по-настоящему нетривиальные активы, вроде недавно купленной компании Planetary Resources, разработчика технологии промышленного освоения астероидов, в частности, для добычи на них воды. Правда, пока все достижения организации ограничились отправкой на орбиту небольшого телескопа - ну, чтобы на астероиды смотреть удобнее было. Кстати, его запустили еще в 15 году, но я так и не понял — через него смотрели хоть раз?

Состояние дел

Любин, как и большинство игроков криптовалютного рынка, в конце прошлого года был настроен крайне оптимистично, обещая всем, что в 2018 году эфир будет стоить не меньше двух тысяч, а возможно и больше, начнет догонять по стоимости великий и ужасный биткоин, случится расцвет всяких проектов на блокчейне, а капитализация рынка крипты достигнет двух триллионов долларов. На деле же, как мы знаем, вышло немножко наоборот: рынок усеян обанкротившимися ICO, инвесторы в панике, еще живые блокчейн-проекты сокращают персонал и урезают зарплаты, а вместо двух триллионов капитализации как-то получилось в 20 раз меньше.

Видимо, ситуация, сложившаяся на рынке, несмотря на предположительно огромные ресурсы, которыми обладает основатель ConsenSys, у него тоже не вызывает экстаза, поэтому в декабре случились два события.

Во-первых, господин Любин сообщил, что его компания/экосистема/холдинг и т. д. переходит на следующий этап развития. Теперь это ConsenSys 2.0, и ее идеология базируется на пяти столпах: культура высших достижений с упором на создание реальных ценностей; развитие Ethereum на уровне протокола; финансирование децентрализованных приложений через венчурное подразделение; продажа блокчейн-решений корпоративным клиентам, в том числе консалтинговых услуг; обучение разработчиков и просвещение широкой общественности. Если вам от этого описания происходящее стало понятнее – поздравляю.

А следом, через несколько дней, было объявлено, что ConsenSys 2.0 сокращает 13 процентов персонала. Видимо, когда эфир стоит меньше ста долларов, кунг-фу блокчейн-экосистем уже не такое сильное, и реальность начинает проглядывать сквозь совершенство смарт-контрактов.

По оценкам, сейчас Любин тратит на работу ConsenSys около 100 млн $ в год. Сколько там у него этих миллионов осталось – никто не знает. Возможно, он ловко продал свои запасы эфира в конце 17-го года и теперь сидит на фиатных миллиардах. А может, нет. Более-менее очевидно, что при желании еще года на два-три праздника средств хватит, а что будет дальше – загадка.

Однако все вышесказанное – не повод ехидно хихикать над неудачами буржуя со склонностью к техноавантюрам или, наоборот, переживать над временными трудностями инвестора, осознающего всю значимость блокчейн-технологий для мира. Зато это повод всегда помнить о том, что редко какая история выглядит снаружи так же, как она выглядит изнутри, а случайностей в нашем мире заметно меньше, чем думают многие. Сплошь и рядом ситуации кажутся нелогичными или странными просто потому, что никто не потрудился нам сообщить, что на самом деле происходит и зачем оно нужно.

Не исключена вероятность, что цели, преследуемые создателями Ethereum, на самом деле не совсем те, что озвучены публике. Поэтому, вполне возможно, у основателя ConsenSys, человека многоопытного и, мягко говоря, совсем не глупого, действительно все идет по плану. Просто он никому про него не рассказывает.

Вот и живите теперь с этим 🙃

0
Комментарии
-3 комментариев
Раскрывать всегда