Каждый день мы бежим по своим делам, бесконечная суета и миллион мыслей не дают нам объективной оценки влияния окружающего пространства города на наше психологическое и ментальное состояние. Однако, мы даже не догадываемся насколько это важно, и именно об этом сегодня расскажет Любовь Варламова в своем интервью для креативного директора и партнера SmartHeart — Станислава Окрух.
Станислав Окрух:
— Люба, привет. Хотел бы сегодня с тобой обсудить вопрос взаимосвязи архитектуры и психологии человека. Я правильно понимаю, что ты уже много лет занимаешься средой и общественными пространствами, или уже миллион лет?
Любовь Варламова:
— Скорее миллион лет (улыбается). Я более 10 лет профессионально занималась дизайном интерьеров. Потом мне стало тесно в этой теме, и я увлеклась городским пространством и в 2013 году поступила в магистратуру Высшей Школы Урбанистики. Навыки дизайнера интерьера и увлечение городской средой в итоге привели меня в ландшафт, которым я занимаюсь уже почти 7 лет.
Станислав Окрух:
— У тебя архитектурное образование?
Любовь Варламова:
— Моя специальность — дизайн архитектурной среды, это, по большому счету, и есть благоустройство.
Станислав Окрух:
— Сейчас ты специализируешься только на благоустройстве или занимаешься еще чем-то? Интерьерами балуешься?
Любовь Варламова:
— Интерьерами балуюсь, но только «для своих». Есть у меня старые клиенты, которые любят работать только со мной. Для других, в принципе, нет. Я ушла в тему городской среды. Даже когда мы делаем интерьеры, они идут очень близко с темой благоустройства. Углубляясь в процесс, начинаешь рассматривать места общего пользования в домах, как часть их окружения, хотя они и находится внутри.
Станислав Окрух:
— Какие реализованные тобой проекты максимально влияют на среду и общество, какие ты можешь назвать топовыми?
Любовь Варламова:
— У нас очень долгий цикл, проект, на котором мы с тобой познакомились — City Park еще не достроен, хотя работа над ним началась в 2016 году. Когда мы проектируем объект, то результат видим только через 2-4 года, и взгляд всегда должен быть направлен в будущее. И у нас стало хорошо получаться, потому что в последних проектах присутствуют решения, которых в Москве еще нет, например, говорящий павильон – интерактивная городская среда в нашем проекте Loftek. Мы придумали красивый павильон из полированного метала, который выполняет не только функцию инстаграммности, но и является интерактивной средой - общается с пользователем с помощью встроенного бота.
Но самый знаменитый в СМИ и среди людей, занимающихся городами, проект — всё-таки Центральная площадь Ижевска. Это значимый проект, в котором я проявила себя, как профессионал по максимуму. Во-первых, это «на земле», как говорится, а не в Москве. Это очень большая разница, с одной стороны - такие проекты тяжело осуществить, потому что там нет опыта реализации современных общественных пространств. А с другой стороны – бюджеты совсем не те, что мы привыкли в столице. Но нам удалось найти баланс, и теперь площадь станет точкой иного отношения людей к своему городу, жители качественно по-новому будут проводить там время. Это и есть пример, когда пространство меняет психологию людей.
Станислав Окрух:
— Зачем ты вообще взялась за проект «на земле»?
Любовь Варламова:
— КБ «Стрелка» обратились ко мне и сказали: «Ты же из Ижевска, давай ты сделаешь там ключевые общественные пространства?». Я тогда была беременна, наверное, именно это сыграло роль. В тот момент я почувствовала, что корни, это очень важно. Этот также проект поменял моё отношение к этому пространству — ощущение важности потомства дало психологическую связь с этой землей, из категории «где родился, там и пригодился». Но самое важное, что я почувствовала в процессе работы над проектом, а особенно после его реализации, — корни как привязывают, так и отдают. Мы питаемся от них несмотря на то, что много им отдаем. По-моему, это и про родительство, и про профессию, и про жизнь в целом!
Станислав Окрух:
— А ты получала обратную связь от жителей?
Любовь Варламова:
— Да, я гуляла по площади, и люди подходили ко мне со словами благодарности. Я думаю, что это именно то, ради чего мы работаем, а когда это твоя малая родина, это еще большая отдача. Проект проходит несколько стадий: сначала ты занимаешь творчеством и получаешь удовольствие, а потом прилагаешь невероятные усилия, чтобы реализовать проект таким, каким он был задуман. Поэтому, когда видишь такой отклик от людей — это безусловно приятно. И я хочу сказать про психологию: вчера в Ижевске отмечали День оружейника. Был салют, концерт, пришло нереальное количество людей, и не было замечено ни одного факта вандализма. Люди восприняли это пространство бережно, как свое, а не как чужое. Конечно, я говорю о большинстве.
Станислав Окрух:
— Я видел благоустройство набережной в Красноярске после работы КБ «Стрелка». Она была настолько недоделана, что кусочки новой набережной переходили в старую. Лично я очень рад, что идут изменения, но это странно выглядит. Зачем демонстрировать, что 90% среды не изменилось, а 10 % изменилось. Ты считаешь такие проекты бессмысленными или это все-таки шаг в будущее?
Любовь Варламова:
— Конечно же это шаг. После реализации проекта в Ижевске ко мне подходили молодые люди и говорили: «Ты так круто всё сделала, это проект европейского уровня. Он позволит не допустить в городе плохого благоустройства, ведь площадь, которая получилась — это высокая планка». И это очень здорово, ведь люди начинают привыкать к хорошему и требовать изменений от администрации города. Кстати, это был проект всего лишь небольшого участка площади, сейчас мы уже сделали эскиз остальной части. Работа по первому участку стала своего рода подготовкой и показателем для людей, администрации и бизнеса. Сейчас город понимает, как хорошо может быть и следующую очередь приняли с благодарностью и участием.
Станислав Окрух:
— Когда мы упаковываем бренд, то уделяем внимание архитектуре и ландшафту. Но, как коммуникационное агентство, мы не говорим о том, как среда может влиять на будущее людей. Расскажи, как городское пространство влияет на психологию взрослого и ребенка?
Любовь Варламова:
— Существует масса исследований, которые говорят, что правильная городская среда формирует устойчивую психику у детей. Но, если говорить в масштабном смысле, приведу аналогию: представь, ты живешь где-нибудь в Беляево в человейнике, где подъезд —общественный туалет. Ты приходишь домой, где у тебя течет потолок, стены в грибке, и ты ничего не можешь с этим поделать, так как у тебя нет денег. Другая картина, если ты живешь в хорошем районе, в качественном доме и красивой квартире. И у тебя есть выбор. Вот это всё формирует твое настроение. Это же различные настроения, согласись?
Тоже самое происходит и с городом: если вокруг опасные дороги, некачественный общественный транспорт, пробки — это формирует нервозность. Это всё про Москву. А в регионах другой стресс: они уверены, что их не ждет ничего хорошего, чувство безысходности. Мы все занимаемся нашей средой обитания, и когда она разрастается дальше нашего дома, а вокруг становится комфортно - ты автоматически ощущаешь себя хорошо. Развитие городских пространств формирует у горожан ощущение обладания городом. Вспомни Покровку до реконструкции, люди использовали ее как транзит, а сегодня она стала пешеходной. Если пройтись по любой улице в Москве после реконструкции, там кипит жизнь – открываются кафе, магазины.
Станислав Окрух:
— Ты считаешь, что что люди готовы выйти в город и начать там сосуществовать?
Любовь Варламова:
— В понятии урбанистики, городская среда — демократия, право каждого человека, вне зависимости от его физических или экономических возможностей, проводить в этом городе время. Когда люди начинают выходить на улицы, они ощущают, что это их город и совершенно по-другому начинают себя вести. Город – это в своем роде социализм, как противостояние буржуазному классу. Мы все имеем право на город, где зависимо от статуса, всем должно быть комфортно.
Станислав Окрух:
— Но есть ощущение, что полностью человекоцентричный город создать уже не получится. Москва — мегаполис, который уже задан с точки зрения этажности, ритма, а реновации — это желание побольше заработать. Или это еще возможно изменить?
Любовь Варламова:
— У нас немного беспорядочное развитие рынка недвижимости — оно, с одной стороны поступательное, а с другой стороны — неестественное. Сначала в Москве порезали все участки, появилась Новая Москва, потом акцент упал на промышленные территории, потом на реновацию. Поскольку в России строительный сектор — это почти всегда политика, то его поддерживают на всех уровнях власти. Рынок развивается, но пока мало естественных механизмов.
Станислав Окрух:
— В России большинство людей живет в «человейниках» (однотипные высотки в спальных районах), мы участвуем с тобой в подобных проектах. В это же время в Хельсинки существуют огромные районы, которые человечны, соразмерны, отличаются по дизайну — у нас такое может быть?
Любовь Варламова:
То, что ты видишь в Хельсинки — результат многолетнего развития рынка, а у нас все время скачкообразные рывки происходят. У нас еще 5 лет назад даже на благоустройство никто не обращал внимание, а сейчас же никто не будет покупать недвижимость без облагороженной территории. Это стало определённым трендом, частью проекта. Рано или поздно мы придем к уровню таких городов, как Хельсинки. Я смотрю на эти «человейники» и не понимаю, кто в них покупает квартиры. Но это с моей колокольни.
Станислав Окрух:
— По статистике агентства SH продажи в таких небоскребах колоссальные, спрос невероятный.
Любовь Варламова:
— Так или иначе, даже в проектах подобного формата, все чаще стали задумываться о территории — о парках, подъездах к дому и т.д. Летом мой муж выступал на MUF, и там он рассказывал про города будущего. Город будущего – это не город с небоскребами и летающими тарелками, это место, обладающее всей инфраструктурой города, но в дезурбанизированной среде, как в деревне. На самом деле мы все стремимся к полицентричной городской модели. Когда я слушала его выступление, лишний раз убедилась, как глобально Илья мыслит.
Станислав Окрух:
— В такой среде дети будут гармонично развиваться?
Любовь Варламова:
— Мы сделали для одной девелоперской компании глобальное исследование про детскую среду. Есть масса исследований, которые доказывают, что те детские площадки, которые существуют в России — вредны, они приводят к гиперактивности у детей и, даже, снижают важные факторы для развития. Вот, давай рассмотрим обычную типовую площадку: горка, башенка, лазалки, качелька, песочница. И что ребенок там делает?
Он забегает на горку и скатывается, забегает на горку и скатывается. Не происходит никакого развития, дети сбрасывают часть энергии, но не вовлекаются в игру. Второй момент — безопасность: существует теория обоснованного риска, которая доказывает, что дети, которых слишком оберегают, склонны к риску, но не оправданному. Если ребенок падает и не ощущает боли — это плохо, ведь он может не осознать вред, который себе наносит. Ребенок должен научиться группироваться, реагировать на различные ситуации, тогда столкнувшись с реальным падением или угрозой, он реагирует адекватно ситуации. Рано или поздно дети выпростают в подростков, а потом и взрослых, где начинаются настоящие игры в жизнь.
Станислав Окрух:
— Перейду к завершающему вопросу — как ты думаешь, почему все крупные девелоперы заинтересовались детской средой? Это маркетинговая фишка, на которую можно давить, чтобы продать недвижимость?
Любовь Варламова:
— Это имеет место быть, но надо понимать, что у девелоперов тоже есть дети. Дети — тема, которая не оставляет равнодушным никого.
Станислав Окрух:
— Спасибо тебе большое за разговор, надеюсь, что мы его продолжим.
Любовь Варламова:
— Спасибо.