ESG инвестирование, социальная ответственность бизнеса и прибыль. Рассуждения о том как нарратив меняет экономику

В 1970-м году Милтон Фридман опубликовал в New York Times статью “Социальная ответственность бизнеса — это приносить прибыль”. Как и другие работы Фридмана это эссе восхищает элегантностью аргументации и общей релевантностью — все таки держатель акций ожидает растущих дивидендов и их приумножение задача менеджмента. Однако, общая трактовка эпохи монетаризма была такова, что любые попытки социальной политики для welfare state ( общества всеблагого состояния) и в корпорациях жестко критиковались под предлогом того, что следует различать этические принципы, благотворительность и бизнес. Более того, растущие экономики Запада в 70-80х, экономическая политика которых была пропитана идеями Чикагской Школы (т.е. Фридман, монетаризм), производили контраст с коммунистическим СССР, поэтому отчасти, столь жесткое неприятие социально-этических мер в бизнесе было продиктовано необходимостью поддержки курса Рейгана и Тэтчер ( почему именно они — их советником по экономической политике был Фридман, что очень заметно, вспомнив некоторые фразы Тэтчер, ставшие крылатыми — об налогоплательщиках, например). Конечно же, такие идеи доминировали и при оценке компаний и при общем понимании этических принципов — они попросту исключались.

Последнее десятилетие тема об этике в любых общественных отношениях в корне изменилась. Но, даже при всей симпатии к meetoo и cancel culture можно найти положительное, то как это влияет на прибыльность, оценить сложно. Более того, из-за того, что нарратив (например) об изменении климата (очень важный) активно двигался зелеными лоббистами, то покупка зеленых облигаций долгое время казалась не более чем левым популизмом. Однако, цифры и исследования показывают свое — инвестировать в ESG фонды, оказывается, в среднем, более выгодно чем в традиционные фонды без этических, социальных и экологических факторов ответственности! То есть этический наратив изменился настолько, что, ссылаясь на эссе Фридмана, ответственность бизнеса приносить прибыль зависит от того, каковы источники этой прибыли и насколько ответственен перед обществом способ ее формирования. То есть чем ответственнее инвестирование, тем выше возврат по инвестициям.

Совсем недавно Morningstar (у них интересный метод анализа, более похож на те, что делают в хедж-фондах по точности, но являются отчасти агенством инвестиционных новостей и исследований) опубликовал исследование с выборкой из 745-ти европейских ESG фондов за последнее десятилетие. Их анализ показал, что в большинстве случае ESG фонды обгоняют традиционные по прибыльности, лучше выживают в кризисные периоды, а, учитывая новые правила зеленого и ответственного финансирования, навеянные политическим дискурсом, к 2025 году обгонят традиционные как по численности, так и по прибыльности. Однако, не все то золото, что блестит, и не каждый ESG фонд таким является в полной мере, так как все используют разные методы оценки и разный предмет анализа. Поэтому, обозначу 3 важных типа фондов:

1. ESG фонды — фонды устойчивого развития. Используют методологию ESG при выборе ценных бумаг в фонд. Использовать методологию — не значит быть этическим фондом в полной мере. Компании по добыче угля также могут использовать ( и есть случаи) эту методологию, что не добавляет им экологичности.

2. Impact funds — фонды влияния. Создаются, как правило, для достижения определенной цели (социальной, экологической) как дополнительное приложение к производству основных инвестиционных результатов.

3. Sustainable sector funds — фонды секторов устойчивого развития. Таргетированные на конкретную индустрию, например, возобновляемую энергию или энергетическую эффективность. Такие фонды самые понятные по цели и предсказуемые в оценке.

*ESG (environment, social, government) - это экологические факторы ( влияние на среду, социальные ( отношения с сотрудниками, клиентами и обществом), управленческие факторы ( порядок организации менеджмента, способы начисления бонусов, методы налоговой оптимизации).

Про роль нарратива и виральных историй в экономике

Идеологические сдвиги в обществе, влияющие на структуру потребления и инвестирования происходят под информационным давлением, которое строится на вере в какую-то идею. Например, потребность в криптовалюте — это не только история о необходимости новшеств в цифровых платежах ( Сатоши Накамото пишет о создании крипты как ответ на рецессию 2008-2009 и поиск платформ без централизации), а на более глубоком уровне — это ответ на запрос об анархии.

Или же история с безусловным базовым доходом (UBI), которая стала популярна с ростом футурологических рассуждений о массовой автоматизации в последние годы. Базовый доход - идея, начатая еще одним из отцов-основателей США Томасом Пейном в 1796 году для строительства общества без распределенных налогов — отмены welfare state в современном понимании, которое также поддерживал Фридман, выступая за единые выплаты всем гражданам (в 2020 один из кандидатов в президенты от демократов, Энрю Янг, ставил UBI во главе своей программы, планируя, повысить налоги технологических компаний, ответственных за автоматизацию). Такой отрицательный налог на прибыль ( раздать всем денег) сейчас ошибочно трактуется как исключительно социалистическая мера, но эта идея воплощена в более конкретное понимание и осмысление монетаристами — никак ни сторонниками социализма ( безусловно, к ней много вопросов). В любом случае эти общественные истории становятся вирусными настолько, что в конечном счете влияют на экономику в самом глубинном смысле.

Взять история о правах человека — в своде законов Хаммурапи и в билле о правах смысл прав очень разный: если в первом сословное неравенство, во втором — равенство всех людей перед Богом. В каждом из случаев заложена вера в идею, которая стала виральной до влияния через закон на организацию экономики.

В середине двадцатого века не было столь активной дискуссии об изменении климата, в то время как сейчас, особенно после парижских соглашений, это одна из ключевых тем социальной ответственности и, как в написано выше, инвестиционных фондов. Частично эти модели ( влияния историй, нарратива) на экономическую политику, инвестирование объясняют поведенческие экономисты в работах ( если быть точнее) по поведенческим финансам. Но вот Роберт Шиллер ( поведенческий экономист, лауреат памятного Нобеля по экономике, инвестор) в прошлом году издал замечательную книгу, предложив создание нового течения — нарративной экономики, ее хотелось бы порекомендовать. Точнее, две книги по теме

1. Narrative Economics: How Stories Go Viral and Drive Major Economic Events. Robert.J.Shiller. Шиллер рассказывает как популярные истории распространяются, формируясь в глубинные идеи, которые впоследствии меняют экономику. С тем потоком информации, который льется сейчас ( и ускоряется), с постоянными FakeNews и фабриками троллей — очень полезное чтение.

2. Doughnut Economics. Seven ways to think like a 21st-century Economist. Kate Raworth. А еще, в дополнение к теме по ESG, рекомендую для понимания макроэкономических изменений ( как основные агрегаторы такие как ВВП и ВНП можно начать анализировать и пересматривать с учетом ESG для новой оценки) почитать работу Кейт Реворт про “экономику пончиков” (восхитительное название). Guardian назвал ее чуть ли не Кейнсом 21-го века (нехило так).

Телеграм канал «Между Кейнсом и Баффетом» - https://t.me/Keynes_and_Buffet