«Монстр, агрессивный трейдер со сверхъестественным аппетитом к риску»: это Боаз Вайнштейн Статьи редакции

Самый молодой управляющий Deutsche Bank в истории, который заработал миллионы долларов благодаря пандемии — активы его хедж-фонда к октябрю 2020 года составляли $3,3 млрд.

Боаз Рональд Вайнштейн родился в 1973 году в Верхнем Вест-Сайде на Манхэттене в семье управляющего страховым агентством и переводчицы. Его мать — родом из Израиля, свободно говорила на иврите, английском, французском и польском языках. В детстве Вайнштейн часто проводил каникулы у родственников в Израиле и учился в еврейской школе.

Математика и числа интересовали мальчика с раннего возраста. В пять лет родители вместе с сестрой Иланой отдали его в шахматную школу. В 16 лет Боаз получил звание «национального мастера» и стал третьим в США в своей возрастной группе.

Каждую пятницу семья Вайнштейнов собиралась перед телевизором, чтобы посмотреть инвестиционную передачу «Неделя Уолл-стрит» с финансовым журналистом Луи Рукейзером.

Обучаясь в элитной нью-йоркской школе Stuyvesant, 15-летний Боаз обошёл около 5000 учеников и стал победителем восьминедельного конкурса по подбору акций, который проводила газета Newsday. Его участники должны были еженедельно покупать пять акций — побеждал тот, кто заработал на них больше всего.

Победу Вайнштейну принесла стратегия, ориентированная на волатильность — изменчивость цены. Он отказался от инвестиций в бумаги крупных компаний, таких как Walmart или Nike, и потратил немало времени на поиск акций с изменившейся в последнее время стоимостью.

В 15 лет Боаз увидел в школе объявление, что крупный инвестиционный банк Merrill Lynch набирает сотрудников. Он позвонил по указанному номеру и получил приглашение на летнюю стажировку — в этом ему помог, в числе прочего, низкий и по-взрослому звучащий голос.

Будущий трейдер выполнял простые поручения — планировал встречи, делал звонки. Однако, по его словам, тогда он получил важный опыт: всё свободное время слушал выступления экспертов и читал находящиеся в свободном доступе финансовые отчёты Merrill Lynch.

В 1991 году юноша поступил в Мичиганский университет, выбрав в качестве специализации философию. Во время учёбы он пристрастился к азартным играм и с помощью книги Эдварда Торпа «Обыграй дилера» освоил стратегию подсчёта карт, которая позволяла на основе математических расчётов обыгрывать казино. Из-за этого в ряде заведений Лас-Вегаса Вайнштейна внесли в чёрный список.

Уже на первом курсе он попытался устроиться в один из крупнейших в мире инвестиционных банков Goldman Sachs Group. Хотя собеседование организовала его сестра, оно завершилось отказом.

В уборной Боаз столкнулся с одним из партнёров банка — Девидом Делусия, с которым был знаком по шахматным турнирам. Тот, узнав о провале молодого человека, организовал ему около десятка интервью в разных отделах Goldman. После многочисленных неудач будущий трейдер всё-таки получил стажировку в отделе торговли корпоративными облигациями.

Завершив обучение в 1995 году, Вайнштейн вернулся в Merrill Lynch. На этот раз он стал сотрудником отдела международных долговых обязательств, а два года спустя перешёл в менее крупный инвестиционный банк DLJ (Donaldson, Lufkin & Jenrette) — туда его позвал Делусия. Боаз получил в управление собственный отдел. Именно тогда он изучил кредитный трейдинг, торгуя облигациями с плавающей процентной ставкой.

В 1998 году начали набирать популярность кредитные деривативы — своего рода страховые полиса для займов. Тогда же знакомые молодого специалиста, с которыми он работал в Merrill Lynch, перешли в Deutsche Bank. Начинающий инвестор присоединился к ним и позднее отметил, что организация привлекла его «предпринимательской атмосферой» и отсутствием бюрократии.

Deutsche Bank основали в Берлине в 1870 году, он специализировался на внешней торговле и продвижении немецкого экспорта. В конце 90-х банк только появился в США и хотел получить свою долю на формирующемся рынке. Опыт Вайнштейна подходил для этих задач.

Договор о найме с ним подписал Рон Танемура, возглавлявший международный отдел кредитных деривативов в Deutsche Bank. Боаз стал ответственным за это направление в США.

«В нём прекрасно сочетались вежливость, скромность и ум», — так характеризовал нового сотрудника Танемура.

За два года подразделение молодого специалиста в Deutsche Bank выросло до нескольких отделов кредитных операций. В 2000 году в возрасте 27 лет Боаз Вайнштейн стал самым молодым в истории Deutsche Bank управляющим директором.

Его успех бывший директор банка Аншу Джайн объяснял так: «Он мастер повествования, и это один из многих навыков, которые помогли ему». Трейдеру хорошо удавалось не только торговать, но и объяснять свои тактики руководству.

Основной его стратегией был «арбитраж структуры капитала», основанный на несоответствии стоимости разных ценных бумаг одной компании. К примеру, если облигации предприятия казались Вайнштейну недооценёнными по сравнению с акциями, он занимал по ним так называемую «бычью позицию» — скупал в ожидании роста, одновременно делая ставки против акций.

Так, в 2005 году он провернул подобную сделку с General Motors: продал компании свопы для защиты её долга, при этом попытался понизить стоимость её акций через продажу. Его план едва не испортил миллиардер Кирк Керкорян, сделавший предложение General Motors — он увеличил стоимость акций и понизил кредитный рейтинг корпорации.

Несмотря на риск, Вайнштейн решил сохранить «бычью позицию» — и не прогадал. В 2006 году Deutsche Bank получил прибыль от сделки, размер которой не разглашается.

Однако во время Мирового экономического кризиса в 2008 году действия Боаза привели к убыткам Deutsche Bank. Согласно Wall Street Journal, группа Saba сделала ставку на то, что кредитный кризис будет сдерживаться Федеральной резервной системой, и купила корпоративные облигации и свопы кредитного дефолта.

Первые восемь месяцев были неплохими для Deutsche Bank и торговой компаний финансиста. Но на фоне ипотечного кризиса 15 сентября 2008 года американский инвестиционный банк Lehman Brothers объявил о своем банкротстве.

Это вызвало волну сомнений в способности страховых компаний выплачивать деньги по CDS, продажи последних резко упали. При этом стоимость корпоративных облигаций также понизилась — инвесторы в нестабильной ситуации начали продавать бумаги. Трейдер настаивал, что банк должен приобрести ещё больше свопов для защиты своих позиций, однако руководство ему в этом отказало.

По некоторым данным, в этот период Saba потеряла от $1,6 млрд до $1,8 млрд или 18% своего капитала. Средние убытки индустрии хедж-фондов в 2008 году составили 21%. Это был единственный убыточный год для Вайнштейна за 11 лет, которые он проработал в Deutsche Bank.

В январе 2009 года Боаз покинул Deutsche Bank, забрав 15 сотрудников Saba. По его словам, решение об уходе он принял заранее и обо всём договорился с руководством.

В апреле 2009 года хедж-фонд Saba, созданный на основе одноимённого отделения банка, начал работать с одним единственным инвестором — чикагской финансовой компанией Mesirow. Уже к августу этого года он привлёк $160 миллионов, а спустя два года активы выросли до $1,8 млрд.

«После того, как ты был частью огромной организации с десятками тысяч сотрудников, прекрасно создать что-то, что полностью принадлежит тебе», — рассказывал Вайнштейн.

В своём хедж-фонде финансист предпочитал не следовать за рыночными тенденциями и называл себя «инвестором относительной стоимости»: он искал недооценённые и переоценённые акции и извлекал из них прибыль после нормализации стоимости.

Недостаточно просто знать, объяснял Боаз, какая компания оценена неверно — если акции дёшевы, нужно разобраться, почему, и выяснить, по какой причине другие инвесторы этого не знают.

С 2009 по 2011 год активы Saba выросли до $3,3 млрд. В 2011-м журнал AR Magazine признал хедж-фонд Вайнштейна самым быстрорастущим за 2010 год. Сам трейдер занял 17-е место в списке Fortune «40 до 40» в 2010 году и 19-е в 2011.

В ноябре 2011 года Боаз заметил странность на финансовом рынке. Тогда появилось множество предложений о продаже кредитно-дефолтных свопов на один из индексов по слишком низким ценам. Понаблюдав за этим, финансист решил закупать ценные бумаги — он надеялся заработать на них, когда рынок выровняется и стоимость свопов вернётся к «нормальной».

Шли месяцы, но этого не происходило. В январе 2012 года Saba оказалась в убытках, потому что цена на свопы падала. Это было возможно только в одном случае — их продавал крупный игрок рынка. В феврале Вайнштейн рассказал о ситуации владельцам других хедж-фондов, призвав их скупать подозрительные свопы.

Вскоре на рынке появились слухи, что их продаёт банк JPMorgan. Точнее — один конкретный его сотрудник. Его имя долгое время оставалось в тайне, но трейдеры знали, что он работает из Лондона. Поэтому его начали называть «Лондонским китом».

Однако повышенное внимание хедж-фондов и появившийся перекос на финансовом рынке нарушили планы JPMorgan. В мае ему пришлось выкупать бумаги по невыгодным ценам. Банк оценил убытки в $2 млрд. Прибыль Saba в результате этого противостояния оценили в $200-300 млн, а её активы достигли рекордных $5,6 млрд.

В июле 2012 года президент Европейского центрального банка Марио Драги заявил о необходимости защитить евро любой ценой. Кредитный рынок стабилизировался — изменчивость, на которой зарабатывала Saba, исчезла. Это было концом кредитных фондов относительной стоимости.

Больше двух лет Saba Capital Management теряла деньги и доверие инвесторов. За 2014 год Вайнштейн лишился около двух третей своих активов. Основной фонд компании упал до $736 млн в начале 2015-го. Сам трейдер объяснял это тем, что его стиль торговли больше подходит для периодов волатильности — изменчивости рынка.

В 2015 году Saba представила новый фонд, специализирующийся на инвестировании в закрытые фонды (СEF). Такие фонды выпускают фиксированное количество акций, которые продаются с наценкой или дисконтом относительно чистых активов. Инвесторы зарабатывают на том, что скупают их по сниженной стоимости и уговаривают руководство уменьшить размер дисконта, чтобы затем продать акции по более высокой цене.

Эта мера улучшила позиции Saba. Хедж-фонд привлёк новых инвесторов и вышел на прибыльность в 3% в 2015 году и в 22% в 2016-м. Однако Боаз и его команда продолжали отслеживать ситуацию на финансовом рынке в поисках нестабильности — эта стратегия принесла им новую прибыль в 2020 году.

В конце 2019-го руководитель хедж-фонда заметил то, что, по его словам, было безумием. Цены на высокодоходные CDS для рискованных компаний вроде United Airlines Holdings вдруг упали, став примерно такими же, как на свопы фундаментальных корпораций — Verizon Communications или McDonald’s.

Saba начала скупать подобные бумаги и продавать стабильные свопы инвестиционного уровня. Хедж-фонд ждал, когда цены вернутся к своим историческим значениям, ещё не зная, что начинающаяся пандемия Сovid-19 приведёт к обвалу фондового рынка.

В конце февраля 2020 года цены на скупленные Вайнштейном CDS начали резко расти из-за коронавирусной нестабильности, которая особенно повлияла на кредитоспособность компаний «из зоны риска». Прибыль от торговли Saba росла с каждым днём.

За первые две недели марта 2020 года флагманский фонд Saba Capital Master Fund вырос на 33%. Второй фонд Saba Capital Tail Fund, созданный для извлечения прибыли из резких рыночных распродаж, увеличил прибыль на 99%. Третье направление хедж-фонда, созданное для торговли на рынке закрытых фондов, потеряло 1,5%. В октябре 2020 года активы Saba выросли до $3,3 млрд. В 2021 году Saba Capital Management объявили хедж-фондом года по версии финансового издания Risk.Net.

В 2010 году Боаз женился на уроженке Ирана Тали Фархадян. Спустя два года пара поселилась на Пятой авеню в Манхэттене, купив квартиру за $25,5 млн. К 2022 году Вайнштейны стали родителями трёх дочерей. О личной жизни трейдер говорит редко, скрывая даже свою дату рождения и точный рост.

Известно, что он не оставил своё юношеское увлечение покером и блэкджеком. В 2005 году один из крупнейших и наиболее известных в мире инвесторов Уоррен Баффет пригласил Боаза принять участие в крупном покерном турнире. Там глава хедж-фонда не только обыграл соперников, но и стал обладателем приза — автомобиля Maserati.

Другое увлечение Вайнштейна — благотворительность. В 2010 году он вместе с женой учредил фонд, инициативы которого направлены на сферу образования, помощь евреям и детям из бедных семей Нью-Йорка.

Трейдер числится и в других подобных сообществах: Фонде Робин Гуда, который борется с бедностью в Нью-Йорке, Ассоциации выпускников Stuyvesant High School и некоммерческой организации Natan, ориентированной на помощь израильтянам и еврейской общине.

В 2018 году он написал статью в издание The New York Times, в которой раскритиковал предложение мэра Нью-Йорка смягчить требования для поступления в Stuyvesant High School.

В мае 2020 года семья Вайнштейнов пожертвовала около $2 млн благотворительным организациям, занимающимся проблемой домашнего насилия в условиях пандемии Covid-19.

#инвестиции #какэтобыло