Зима близко: как венчурный рынок реагирует на текущие события и на что обратить внимание стартаперам

И почему для инвесторов «компании-кентавры» становятся сильно интереснее «компаний-единорогов».

Привет, я Макс Волохов, занимаюсь инновациями и созданием нового в группе компаний Admitad. Несмотря на происходящие события, мы, как венчурный фонд, продолжаем инвестировать в проекты, но при этом все же больше сфокусированы на нашей стартап-студии. Просто потому что по нашим метрикам ее работа более эффективна для нас.

Однако в этой статье речь будет не о студии. Хочу поделиться парой мыслей о том что происходит в мировом венчурном рынке — возможно, кому-то будет полезно.

Начну с того, что в текущей ситуации для рынка нет ничего нового: реакция у венчурных игроков такая же, как в любое кризисное время.

С одной стороны, присутствует явная рецессия, крупные компании сокращают штаты, готовятся к длительной «зиме». Очень много негативных факторов и прогнозов, толкающих к экономии и унынию. Причем по обе стороны фронта, что на западе, что на востоке.

С другой стороны, денег-то у рынка и инвесторов по-прежнему очень много, ведь и в доковидное время, и в пандемию фондов открыли множество, да и государства деньги активно допечатывали. У этих фондов среднее время посева обычно 3–5 лет(период инвестиций). У них уже есть миллиарды долларов, которые они обязаны посеять в течение 5 лет.

При этом большая часть стартапов, получивших инвестиции до зимы 2022 года, стартовали в хорошее время (даже несмотря на ковид и его последствия для мировой экономики). А значит, они в основной массе были не про прибыль на короткой дистанции, а про оценку и быстрый рост.

Выходит, фондам (у которых пока еще с деньгами все ок) все равно нужно вкладывать деньги, но инвестировать в «счастливое будущее» они будут значительно меньше, а в компании «здесь и сейчас» — больше.

Отличается, в сторону усугубления. Во время пандемии VC’s также больше смотрели на тех, кто может зарабатывать, а не в проекты про скорость роста исключительно, просто в меньших масштабах:

• Условно, до ковида фаундер говорил инвестору: «Пять лет мы стартап, нас интересует только рост, и эти пять лет мы будем без выручки», а инвестор ему в ответ: «Это окей, работаем».
• Во время пандемии диалог был такой же, но вместо 5 лет было уже 2,5 года без выручки.

Сейчас же порог ожидания выручки снизился условно до полугода.

Следующее важное отличие: Кремниевая долина как физическая локация постепенно перестает быть Меккой для стартаперов в поисках инвестиций.

Да, конечно, инвесторских денег в США все еще больше, чем где-либо еще, но последствия пандемии, в плане удаленной работы с инвесторами, с нами навсегда. Если раньше ты должен был посетить Долину, чтобы поднять раунд, то сейчас американские инвесторы предоставляют раунды и без физического присутствия в Долине. Пик сосредоточения распространился на всю территорию США — объективно Штаты все еще главный инвестор, но уже не так гипермаксимилизированно: и Европа, и Азия начали сильно активнее двигаться в эту сторону.

Кроме того, раньше был тренд на глобальность (об этом напишу чуть ниже), а сейчас в повестке важные вопросики в стиле: «Из какой вы страны, на какой рынок работаете?» и так далее.

Там (особенно в Европе) уже начали понимать, что инновации и стартапы — вопрос не просто какого-то престижа, а — безопасности. Если что-то случится и придется реально «закрываться» всем в своих регионах (Европа, Азия, США), то закрыться с плохими технологиями — это так себе затея.

Итого, разница между текущим кризисом и пандемийным — в еще большем усилении влияния доходности проекта, и его гео положения (выбора гео рынков где создается и работает).

Начну с маршрутов. Еще год назад стандартной схемой развития перспективного стартапа было два маршрута на выбор:

• начали в локальном рынке, протестировали идею, отмасштабировались на глобальный;
• сразу пошли на глобальный рынок, проверяем гипотезы и развиваемся там.

Сейчас же, в том числе из-за политических рисков, набирает скорость новый тренд — уход от глобализации в сторону локализации, большей оригинальности «по месту». Если раньше было прямо само собой разумеющееся, что стартап из одной страны может (при наличии инвестиций) глобально работать на весь мир, то сейчас это перестало быть очевидным фактором. В текущих же реалиях такая работа может привлечь лишние риски, поэтому компании лишний раз подумают, стоит ли им становиться глобальными.

Что касается направлений, то тут вопрос обширнее.

Индустрия IT-стартапов довольно истоптана: всевозможные бизнес-модели попробовали, перебрали все что можно, и таких больших прорывов, как раньше, ожидать не приходится.

Поэтому присутствует явное смещение в смежные темы: машиностроение, строительство, производство продовольствия, логистика и прочие смежные индустрии, которые можно оцифровать.

Да, это происходило и раньше, но было чаще «про эксперименты», а мейнстрим был все же в SaaS, fintech, martech и так далее. Сейчас же все двигается в сторону улучшения «старых» индустрий, и из software в hardware (deeptech и железные проекты вновь не "прокаженные").

Дают. Но вектор сменился.

В СМИ были сообщения от разных фондов и крупных компаний: кто-то 10, кто-то 20 процентов штата сократил, перестал нанимать новых людей. И это логично: опытный венчур умеет в бережливость, да и переходить в экономный режим — “новый черный”. Но это — внутри компании. А что снаружи?

Если раньше больше смотрели на визионеров и их перспективы на 10 лет вперед, то теперь смотрят на тех, кто умеет продавать (и продает), строить успешные маркетинговые каналы и это вот все. Отдается предпочтение бизнес-модели «кентавра».

Термином «кентавр» назвали стартапы с годовым регулярным доходом (ARR) свыше 100 миллионов долларов. По оценкам BVP, всего в мире 150 кентавров, из которых 60 попали в эту категорию в 2021 году.

Для сравнения: по данным Hurun Global Unicorn List, в прошлом году было зафиксировано 1058 единорогов — почти х2 от числа компаний с капитализацией свыше 1 млрд долларов США в 2020 году. К слову, 2021-й был самым успешным годом «по единорогам» за всю историю венчурной отрасли.

Теперь представим такой себе «венчурный барометр». На нем два маркера: справа — «все хорошо» (мы готовы вкладывать деньги в новые рискованные проекты) и слева — «мы в кризисе» (по-прежнему готовы вкладывать деньги, но уже не в потенциальных «единорогов», а в «кентавров» с максимальными доказательствами работоспособности бизнес-модели). Между ними стрелка и ползунок для выбора направления инвестиций и индикатора рискованности.

Сейчас стрелка индикатора уверенно идет влево, а значит — все сокращают расходы и смотрят преимущественно на те компании, которые уже умеют зарабатывать деньги, а не продают хорошее будущее. Ничего плохого или хорошего в этом нет — это просто данность в кризисное время. Про большие циклы подробнее описывал тут и тут.

Соответственно, действующим единорогам для получения новых раундов необходимо срочно становиться кентаврами. А новым проектам — делать упор на получение доходов сразу, а не с расчетом «мы начнем стабильно зарабатывать после третьего-четвертого раунда».

В венчурной индустрии по-прежнему очень много денег. Просто теперь правила игры меняются, и очень скоро мы увидим, смогут ли выходцы «из лета» своевременно подготовиться к венчурной зиме.