«Есть ощущение, что мы тут весь рынок скупаем. Это неправда»: главное из интервью Германа Грефа журналу Forbes Статьи редакции

Создание вокруг ключевой платформы, как вокруг магнита, разных конечных сервисов для клиентов смотрелось привлекательно. Те, кто захотел попасть в эту тенденцию, должны очень серьёзно трансформироваться сами и трансформировать свою бизнес-модель. Собственного говоря, финансовые услуги были не исключением.

Стало очевидно, что финансовая услуга не является конечной, она всегда промежуточная. А все владельцы промежуточных сервисов постепенно будут вытеснены экосистемами. Поэтому выбор был такой — самим становиться экосистемой либо постепенно смотреть на то, как в твоей сфере деятельности будут орудовать другие экосистемы.

Оказывать весь спектр возможных услуг, думаю, не под силу никому. Мы хотим быть экосистемой, которая оказывает набор самых важных для наших клиентов услуг.

Я также не думаю, что мы будем единственной экосистемой: у человека будет выбор, а самые продвинутые клиенты будут пользоваться несколькими экосистемами.

[«Тинькофф»] конкурент, конечно, да. Хотя у них пока зарождающаяся экосистема. Непонятно, удастся ли им реализовать эту стратегию, но как банк они хорошо работают. Мы их ценим как конкурентов.

Если мы покупали бы всё подряд, мы бы совершали не две-три сделки в год, а пять-шесть в месяц. Всего за последние семь лет мы купили на рынке 11 компаний!

Мы очень разборчивы в наших инвестициях. Только около трети наших цифровых бизнесов — компании, доли в которых мы купили. Большинство же мы создали с нуля.

Мы строго движемся в рамках своей стратегии. Есть ключевые для нас бизнесы, которые мы хотим контролировать, — это всё, что связано с финансовыми услугами.

Есть сервисы, в которых мы хотим участвовать: необязательно быть контролирующими акционерами, но участвовать с миноритарным пакетом.

И наконец, есть сервисы, которые мы считаем потенциально очень важными для наших клиентов. Они тоже будут частью нашей экосистемы, но мы в них участвовать не будем, а будем только проверять надёжность партнёров и качество их услуг, перед тем как предлагать их нашим клиентам.

Все наши потенциальные приобретения нам заранее известны. Мы ищем на рынке самые продвинутые технологические компании с сильными командами и хорошими акционерами, с которыми нам комфортно работать.

Мы знаем, кто вбросил эту информацию в СМИ. Это не самые лучшие люди, которые распространили не самую достоверную информацию. Им нужно было предупредить возможные альянсы. И они это сделали.

Эти публикации ударили и по «Яндексу», и по нам. Но за этими слухами ничего никогда серьёзного не стояло.

Это, если хотите, в том числе очень важный образовательный проект. Дети до пяти-шести лет воспитываются на мультфильмах. Я недавно со своим 4,5-летним сыном смотрел мультик «Губка Боб» и пытался понять смысл, который в него закладывался взрослыми. Ничего не понял: ни сюжетной линии, ни смысла.

Мультфильмы, построенные на наших сказках, на рассказах очень умных советских, российских писателей, — это огромное достояние нашей мультипликации. К сожалению, она, как и многие другие отрасли, не пережила технологической революции. Кстати, Walt Disney тоже, на мой взгляд не пережил бы, если бы не приобрёл Pixar.

Мы хотим возродить нашу мультипликацию, технологичную, умную и воспитывающую маленьких детей на российских традициях, на российских и лучших международных сказках, на российских историях и культуре. Это первое. Второе — это, конечно же, контент для нашей экосистемы. Третье — это наш образовательный проект.

Я понимаю, когда страны пытаются создавать на своих неразвитых рынках системы платежей и переводов. А у нас, на самом развитом рынке в мире, вдруг государственный орган выходит и начинает создавать альтернативу банковскому бизнесу. Я, честно говоря, не вижу в этом никакого смысла. Но время всё расставит по местам.

В целом я не верю, что государство может заменить собой коммерческие субъекты. Пока в мире это никому не удалось. И уверен, что не удастся. Мы уже создавали альтернативу «Яндексу» — государственную поисковую систему «Спутник». Сейчас никто не вспомнит, что это такое.

Но если есть у кого-то желание в это инвестировать госденьги, мы же не можем запретить. Вопрос только зачем? Думаю, что самая перспективная модель для нас — это частно-государственное партнёрство. И мне кажется, мы все постепенно к этому идём.

У нас была одна утечка. Это единственная утечка за всю нашу историю. И это была утечка изнутри. И, конечно, слава богу, что она не была критической, что мы вовремя перехватили данные. Для нас это неприятный урок. Мы провели переоценку рисков.

До сих пор мы защищали данные извне — мы построили такую стену, которую практически невозможно пробить. Но в то же время мы приложили недостаточно усилий для защиты от внутреннего предательства.

Нас предал сотрудник, который был нами обучен, закончил один из самых лучших вузов страны, прошёл у нас дополнительные курсы обучения, а потом, используя все свои знания, решился на преступление, связанное с хищением данных, к которым имел доступ по долгу службы. Это, конечно, суровый урок для нас.

Никаких миллионов не было, конечно. Утекли данные 5200 клиентов. Это то, что он выставил на продажу, но мы совместно с правоохранительными органами быстро эту преступную деятельность пресекли.

Им были украдены семплы (образцы — vc.ru). Сколько именно, достоверно выяснить нельзя, потому что он их уничтожил, когда понял, что мы его оперативно поймали за руку.

Но даже те 200, которые он успел выставить на продажу, в открытый доступ не попали. Позднее выяснилось, что он продал одной из преступных групп в даркнете ещё 5000 учётных записей, но мы эти карты тоже сразу заблокировали.

Это был первый и, надеюсь, последний раз в нашей истории. Этот случай нас многому научил. Мы пересматриваем всю концепцию кибербезопасности. В мире она строится на защите от внешних врагов, от хакеров. От внутреннего предательства, как считается, защищаться бессмысленно. Мы сейчас ломаем эту концепцию. И мы построим, чего бы нам ни стоило, такую же систему защиты изнутри, как и снаружи.

Вас часто обвиняют в том, что вы испортили высокотехнологический рынок в России, что очень задрали зарплаты.

Только в этом?

Не только в этом. Сманили всех программистов. Платите им бешеные деньги.

«Вас часто обвиняют». Можно здесь поставить точку. Проблема заключается в том, что если бы мы ничего не сделали, нас бы тоже обвиняли. Если бы мы делали мало, нас бы обвиняли в этом. Так как мы делаем много, нас обвиняют в этом. Мы к этому нормально относимся. У страха глаза велики, как говорят. Поэтому есть ощущение, что мы тут весь рынок скупаем.

Это неправда, так же как и то, что мы скупили всех программистов и платим им баснословные зарплаты. Мы строго придерживаемся рынка в оплате труда.

Мы хотели, чтобы российская сторона контролировала и технологический стек, и всё, что связано с данными. Наверное, это был главный пункт, по которому мы не договорились. Сделка расстроилась, и вовсе не из-за денег.

Мы хотим стратегически иметь все технологии внутри страны. Это ключевая история. Поставить за свои же деньги платформу, контролируемую из-за рубежа, равносильно тому, чтобы стать заложником чужих интересов. А электронная коммерция — это в будущем очень большой технологический бизнес.

Сейчас у нас с ними никаких обсуждений совместных проектов, по-моему, нет.

Мы ни «Рамблер», ни Александра Мамута не перекредитовывали. У «Рамблера» не было никаких проблем, его денежного потока хватало для обслуживания небольшого кредита, который у него был. Но ему нужно было развиваться, поэтому он искал сильного и технологически развитого партнёра. А мы искали продукты и сервисы.

Ни для кого не секрет, что мы вели переговоры с ivi, но нас не устроила цена. А когда начали вести переговоры с Александром [Мамутом], то увидели комфортного партнёра и весьма приемлемую цену за качественную бизнес-модель с существенно большим потенциалом. Ну посмотрим, я думаю, нам вместе пару лет надо на то, чтобы подвести первые итоги.

«Рамблер» к нам никогда не обращался ни за кредитом, ни с просьбой о перекредитовании. Это было наше условие, чтобы компания не была никому должна. Только небольшая часть денег, которые мы инвестировали в компанию, была направлена на погашение кредита.

Мы совместно из этого сделаем конфетку, и вы будете с удовольствием этими сервисами пользоваться. Хотя я сегодня ежедневно их пользователь и ещё до покупки. Новости всегда весьма востребованы. Каждый день вы так или иначе смотрите новости.

Мы в этот бизнес сами не пошли бы, но мы идём за клиентом. Изучив потребности, мы пришли к выводу, что нам нужен новостной ресурс. Мы постараемся его сделать максимально удобным, интересным и технологичным. Сделка с «Рамблером» закрыла нам целый ряд ниш.

Я пообщался с командой, мне всё очень понравилось. Они понимают, что им не хватает технологий, платформы, и в сотрудничестве с нами они на это рассчитывают. Они точно лучше нас понимают в контенте. И ещё мы очень следим за своей репутацией и стараемся бережно относиться ко всем партнёрам.

Сейчас я читаю Кай-Фу Ли, AI Superpowers. Я должен послезавтра закончить. Могу назвать ещё одну книжку, которую только прочитал. «Очаровательный кишечник» называется.

Я сериалы вообще не смотрю. Я начинал несколько сериалов смотреть, но неудачно. Например, «Дикий Запад». Я сломался, боюсь сказать, на какой серии — на третьей или четвёртой. Мне стало скучно.