Слабость вероятностей и сила пистолета: как убедить пожилых родственников оставаться дома

Несколько недель назад я предпринял первую попытку уговорить свою пожилую мать перестать ходить на работу: взять отпуск, а лучше вообще уволиться, запереться дома, и переждать в затворничестве все то, что грядет. Сложность была в том, что мы живем в разных городах, а чем дальше от Москвы, тем меньше люди верят в то, что “зима близко”.

Мне удалось. Однако то количество сил и красноречия, которые пришлось вложить в призывы к благоразумию, побудило меня написать эту заметку. В ней не будет какой-то аналитики, апокалиптических предсказаний и прочего. В статье вообще нет какой-то объективной ценности: лишь несколько сомнительных метафор, которые помогли мне в убеждении.

Для начала, небольшое отступление. Когда-то давно, когда я был ребенком, мы играли в игру под названием «вампиры». Собирались дети с нескольких дворов, и носились друг за другом по стройке — замороженному на уровне третьего этажа долгострою. Правила были просты, но игра оказалась очень интересной. Выбирается несколько ребят, которые будут вампирами. Они дают какое-то время всей остальной детворе, которых называют живыми, разбежаться по стройке, а затем выходят на охоту. Они могут действовать скоординированно, загоняя свою жертву друг на друга. Их цель — дотронутся до живого. Тогда тот тоже становится вампиром. На это им выделено ограниченное время, скажем, пол часа. Если им удалось сделать вампирами всех живыхони победили. Если остался кто-то, кого поймать не удалось — победили живые.Это не просто догонялки. В этой детской, казалось бы, игре есть и очень интересный социальный подтекст. Живые не всегда знают, если кто-то из них уже стал вампиром.Игра требует взаимовыручки, живые передают друг другу информацию о том, куда пошли вампиры, иначе те, действуя в группе, легко всех переловят по одному. И вот, встретив очередного товарища с целью обмена информацией, подойдя к нему поближе, чтобы не орать на всю стройку, тем самым себя демаскируя, ты настороженно вглядываешься ему в глаза — а вдруг он уже вампир? Вроде бы нет. Но спустя пару секунд он словно невзначай кладет тебе руку на плечо, и говорит: «ты — вампир».Очень доброе, светлое воспоминание из детства. Я даже не знаю, откуда эта игра вообще появилась, но меня до сих пор поражает глубина ее социального подтекста.Сейчас очень многие среди нас, сами того не желая, стали такими вампирами. Хуже того, они сами не знают об этом, а значит не смогут себя выдать бездарной актерской игрой. Это особенно пугает одних и усыпляет бдительность других.

Первая проблема в общении с матерью была в том, чтобы убедить ее в том, что официальные цифры — это только верхушка айсберга. Но нет. Раз по телевизору сказали, что в регионе один заболевший — значит так и есть. Что такое один человек? Да он вообще живет в другом городе, чего бояться?Не срабатывали никакие ссылки на китайский опыт, согласно которому, официальные данные о числе заболевших опаздывают примерно на неделю из-за долгого инкубационного периода, и частого бессимптомного течения болезни. С этим я справился, задав вопрос: «а как ты думаешь, что может сделать заболевший человек, чтобы попасть в эту статистику?».На тот момент (не знаю как сейчас, но вряд ли что-то поменялось), невозможно было просто прийти в поликлинику и пройти тест. Даже если у тебя есть симптомы. Тесты проводили только тем кто:

• Вернулся из-за границы
• Имел контакты с заболевшими (теми кто получил подтвержденный диагноз)
• Имеет ярко выраженные симптомы, требующие госпитализации (пневмония и высокая температура)

Все остальные идут лесом, даже если чихают и кашляют. Даже с температурой.Тогда она наконец признала, что официальная статистика при таком раскладе однозначно запаздывает. Ведь 80% случаев (а среди молодежи, так и подавляющее большинство) протекает в легкой, или бессимптомной форме. А значит они — вампиры. Умело скрывающиеся, ничем себя не выдающие, но так и норовящие дотронуться до тебя и прошептать «ты — вампир».

Большинство пожилых людей так или иначе, думают о смерти, и стараются к ней подготовиться. Ох уж этот фатализм: «Так всеравно помирать, чуть позже, или чуть раньше — какая разница?». Тут, на мой взгляд, надо бессовестно льстить. Говорить, что без нее жизнь будет вообще не та, о ценности времени, которое нам, детям и внукам, отпущено еще побыть вместе. Я не очень люблю такие “сопли с сахаром”, но ради такого дела пришлось смириться с некоторым внутренним дискомфортом, сопровождающим такие разговоры. Зато действует безотказно. Может этот фатализм, это и не смирение вовсе, а лишь призыв к разубеждению? «Вот, помру я, ну и ладно» — а в душе крик: “Ну давай же, переубеди меня, расскажи как я тебе важен и нужен!”.

Удивительно, но цифры типа “20% летальности для людей старше 70” почему-то никого не впечатляют. Даже “Каждый пятый заболевший пожилой человек умирает” — тоже. Но совсем иначе воспринимается конкретный и понятный риск.Как насчет того же самого риска, переложенного в понятную метафору? По городу ходят вампиры. Они шифруются, ты не узнаешь что человек вампир, пока он не достанет свой пятизарядный револьвер и не выстрелит в тебя. Одна пуля в револьвере тебя убьет. Остальные четыре — сделают тебя таким же вампиром. Ты не знаешь, кто и когда достанет свой револьвер. Любой, кто окажется достаточно близко может это сделать. И количество таких “вампиров” неуклонно растет. Да, их пытаются ловить, сажать под домашний арест — но как показывает практика — безнадежно опаздывая. Каждый такой арестант успевает выстрелить 3-4 раза (аналогия с R0, думаю понятна), до того как его выявят, и посадят под замок. Сколько таких психов с пистолетами в городе должно быть, чтобы выходить на улицу стало опасно? По меркам вчерашней жизни — одного.А сегодня, зная о десятках таких, которых уже нашли и посадили под замок, и еще возможно сотнях, которых пока не нашли — люди пожимают плечами, и не парятся. Но правда такова, что если ты входишь в автобус — будь готов, что в любой момент может встать человек, достать пистолет, и разрядить его в первых попавшихся людей. Для стариков, в каждом таком барабане есть один боевой патрон.

Так же непросто было с экономической составляющей. Она не жадный человек, но было сложно объяснить ей, почему она должна оставить свою работу, на которой теперь, после введения карантина, вообще «лафа» (она работает на вахте в университете). Пришлось пускать в ход хитрость. Для начала, я не настаивал на увольнении. Я попросил о всего лишь месяце отпуска за свой счет. Расчет был простым: если все будет развиваться по плохому сценарию, потом уже и суетиться не придется — всех и так запрут по домам. Но прямо сейчас (напомню, дело было чуть больше недели назад) — время неопределенности, когда опасность уже есть, но ее еще не воспринимают всерьез. Кроме того, всего лишь месяц — это лишь одна ЗП. Такую потерю воспринимать намного легче, чем вообще потерю работы, а стало быть, и дохода.Далее, в ход пошла теория альтернативной полезности:— А что будет если вдруг ты все же заболеешь? Сколько денег ты тогда не сможешь заработать?— А сколько мы, любящие дети, вынуждены будем потратить на твое лечение? Если все будет плохо — насколько подорожают все самые необходимые в этом случае лекарства?— А сколько придется заплатить врачам, чтобы тебя не оставили в корридоре безо всякой помощи? (тут надо оговориться, что я тогда думал, что сгущаю краски, но перечитав впоследствии несколько повестей о происходящем в Италии, в этом уже не уверен).В общем, экономический расклад был представлен так: Точно потерять 20 тыс рублей (одну месячную зарплату), или с условной вероятностью 50% (ага, встречу я на улице динозавра, или не встречу — но ведь сработало же) потерять намного, намного больше, не говоря уже о здоровье и жизни. При таком сравнении, это уже не «целая зарплата», а «всего лишь одна зарплата».

Хуже было с ответственностью. Как уговорить очень ответственного человека, что ему нужно наплевать на проблемы начальства и позаботиться в первую очередь о себе? Ведь уйти прямо сейчас — это подставить руководство. У них и так вечный некомплект сотрудников, а тут еще и одного из самых дисциплинированных придется лишиться. Аргументы типа «да не украдут там без тебя этот ваш универ» не работали. Вопрос был не в самой работе, а в отношениях с конкретным человеком — руководителем. Именно его не хотелось подставлять. Эту битву я проиграл. Все чего я смог добиться от матери — это заявление на отпуск за свой счет, который должен начаться спустя 14 дней. Т.е. почти как увольнение по всем правилам. Никакие аргументы не смогли это изменить. В разговоре со мной она вроде бы согласилась — но сделала всеравно по-своему. Ну, хоть так.

Еще один момент в тему ответственности. Многим, не привыкшим к сложным переговорам, довольно сложно отстаивать свою точку зрения в разговоре теми, кому симпатизируют. Сам разговор на тему «я увольняюсь», для многих будет большим стрессом. Сложно подобрать слова, и в таком расстерянном состоянии, можно неожиданно обнаружить себя, соглашающимся поработать еще месяц-другой — «а там видно будет». Чтобы этого не произошло, я серьезно отнесся к инструктажу. Моя стратегия была такой: «Говори, что сын паникует, а ты просто не можешь отказать». С одной стороны это сработало — разговор все же состоялся, а не откладывался раз за разом. Но с другой стороны, я сам загнал ее в положение, когда она отстаивала не свои убеждения. В итоге закончилось соглашением о 14 днях отработки, что я не могу расценить как победу.

Вампир не может удержаться от того, чтобы достать пистолет и выстрелить. Это не зависит от его желания. Это точно будет происходить время от времени, если рядом с ним окажутся люди. Чем больше вокруг людей — тем чаще. Эдакий синдром Туретта. Очень жаль, что этот выстрел происходит беззвучно и незримо. Тогда каждый, кто воздержался от мер социальной дистанции мог бы сделать себе зарубку на рукояти. Ведь одно дело, просто съездить на встречу с друзьями на метро — и совсем другое, трижды в кого-то выстрелить по пути. А результат-то одинаковый.При этом, количество боевых патронов в пистолете зависит не от самого вампира, а от того, в кого он стреляет. Если ствол направлен на пожилого человека — один из пяти патронов боевой. Если на кого-то помоложе — боевых патронов в пистолете, скорее всего не будет. Но он тоже станет вампиром, и тоже начнет стрелять во встречных, как бы дороги они ему ни были.И чем больше будет выстрелов, тем больше боевых пуль покинет ствол пистолета.Не игнорируйте социальную дистанцию. Вам, вероятно, это не несет смертельной угрозы. Вы всего лишь станете вампиром.