Представляем вашему вниманию второй выпуск подкаста "Цена победы" - про спорт, финансы и здравый смысл. Да, опять с опозданием, да, записано было еще на весеннем карантине - но содержимое по-прежнему крайне актуально. Особенно когда речь идёт про порно, деньги и спорт.
Краткое содержание выпуска №2:
- 99% спортивных клубов и соревнований - это не бизнес просто по самому по определению и пониманию слова "бизнес"
- Спорт как "типичный стартап": "дайти нам денех" и самозанятость за счет инвестора
- Бизнес адаптируется, "типичный спорт" сдыхает + грустный анекдот про "Тосно"
- Как блогеры натянули спортсменов
- Pornhub - это тоже спортивный клуб (по-своему, конечно же)
- Спортсмен должен стать деятелем шоу-бизнеса - или пойти работать вебкам-моделью для Порнхаба. Впрочем, ряд спортсменок уже выбрал эскорт и проституцию.
. . . . .
Для тех, кто предпочитает больше текст, ниже даем расшифровку аудиозаписи подкаста, отредактированную и очищенную от оговорок и слов-паразитов. Всё для вашего удобства.
. . . . .
Действующие лица:
Алексей Селиверстов, шеф-аналитик спортивного агентства Eastern Scout
Сергей Нечувилин, директор «Академии Регби Центр»
. . . . .
Селиверстов:
Мы закончили предыдущий выпуск на фразе о том, что пора бы спортивному бизнесу оценивать себя по доходам. Или, как минимум, по выручке в качестве как следствия интереса своей целевой аудитории к себе - а не по затратам своих ресурсов, таких как человекочасы и деньги. Сегодня, все в том же составе: я, Алексей Селиверстов, со мной вместе Алексей Гряцких и Сергей Нечувилин. Продолжаем дальше копаться в вопросе: чего же не хватает нашим современным спортивным клубам, лигам и федерациям, чтобы гордо именоваться частью индустрии эмоций и развлечений?
Гряцких:
Основной задачей бизнеса, в рамках определения из учебника и из базовой логики, является то, что бизнес ставит целью устойчивое получение прибыли на длительный период. То есть на долгосрок. Если речь идет про краткосрок - это не бизнес. Если прибыли нет - это тоже не бизнес. К чему мы неожиданно приходим?
Российский спорт - не бизнес вообще. И большая часть зарубежного профессионального спорта - тоже не бизнес вообще. Это то, что называется самозанятость за деньги инвесторов. Соответственно, нет открытия в том, что спорт становится игрушкой для определенного рода людей. Хуже, когда становится игрушкой за государственные деньги. И тогда возникает вопрос про то самое целеполагание: а зачем всё это происходит?
И с точки зрения российского спорта, относительно массы клубов и относительно массы даже видов спорта, вообще решительно непонятно, зачем всё это происходит. Если клубы или федерации смогут внятно ответить на этот вопрос… Кроме слов «мы развиваем чего-нибудь там, или мы убираем детей с улиц» - детей с улиц прекрасно убирает мобильный телефон или компьютер… То тогда будет собственно понятно: если это не бизнес, то что это вообще? Социальная какая-то активность, ещё что-то?
Но пока это не бизнес. И даже не индустрия развлечений. Потому что индустрия развлечений - это тоже бизнес. И при случае достаточно прибыльный. Достаточно посмотреть на «Цирк Дю Солей» [подкаст записывался до объявления о вероятном банкротстве Cirque Du Soleil из-за убытков от коронавируса и карантина – прим.]
Селиверстов:
Вернемся тогда к простым понятиям. Наш добрый спортивный бизнес с кровью на губах отстаивает свою уникальность, самобытность и российскую идентичность. Прикрывает своими достижениями на региональной и мировой аренах. Но эти достижения не перекликаются с деньгами, правильно? «Цирк Дю Солей» завоевал множество наград, но и его стоимость по данным различных источников колеблется от миллиарда до нескольких миллиардов долларов США.
Так в чём смысл и продукт индустрии развлечений? И еще один вопрос вдогонку, господа. Слышал я такую фразу как «самозанятость за счёт инвесторов». Что это такое и с чем это есть?
Гряцких:
У индустрии развлечений продукт, по большому счёту, ровно один - это обмен эмоцией. Обмен некой картинки, движения, действа, чего угодно, происходящего в рамках поставщика некого развлечения, в обмен на эмоции, полученные зрителем. То есть если нет эмоций, нет удовлетворения, нет чего-то запоминающегося…
Кстати, вот хорошее определение было у кого-то из панков, которые приходили к Дудю. Они очень грамотно выразились, что самый лучший концерт - это не обязательно идеально сыгранный концерт. Это запоминающийся концерт. Даже если там происходил разгром и бардак - это, в принципе, уже хороший концерт. Если, конечно, при этом не сожгли стадион. Но, в целом, это все сделано правильно. А если сыграли идеально, и потом ты пришёл и сказал, что было круто, но больше рассказать нечего - этот концерт так себе. Это к вопросу про эмоции.
И про воспоминания, что немаловажно. Потому что массу хоккейных и футбольных матчей вспомнить нельзя. Но тот бардак, который творился в НХЛ, в отдельных матчах НБА или в матчах хоккейного «Витязя» более чем можно вспомнить. Кто с теплотой, кто с нелюбовью. Но это, по крайней мере, тот самый произведенный продукт на выходе - что-то запомнилось, есть чем «поторговать» в плане воспоминаний.
Теперь про самозанятость за счёт инвестора. Это частая история в разного рода бизнесах и стартапах, когда инвестор вливает туда деньги в обмен либо на рост капитализации либо на будущую прибыль. Но среднестатистический бизнесмен или стартапер, в которого проинвестировали, либо в виду ущербной инвестмодели либо просто от нежелания как следует стараться в рамках полученного бюджета, или за «отсутствием желания что-либо выиграть», он технично эти деньги проедает. Но потом приходит и говорит: «Ещё!».
Вот как твой анекдот про «Тосно».
- Мы выиграли чего-то там, дайте денег.
- Нет денег.
- Тогда мы умрем.
- Ну и сдохните.
- Мы сдохли.
Это могло бы быть прекрасным сценарием для конкурса фильмов, посвященных Альфреду Хичкоку: за 10 секунд показать драматический сценарий, желательно со смертью. Ну вот то же самое здесь.
История в том, что самозанятость подразумевает отсутствие похода за прибылью, то есть отсутствие ключевой цели бизнеса. Нам дали денег, мы чего-то там делаем. Понадобится это кому-то, не понадобится - нам по большому счёту неважно. Мы оцениваем себя именно с точки зрения затрат. Мы старались - мы устали. Мы, значит, эти деньги отработали. Ну, если мы старались и устали, а на выходе ничего, то с точки зрения инвестора мы не отработали примерно ни фига.
Нечувилин:
Ключевая ошибка заключается в том, что нельзя сравнивать клуб.
Давайте говорить в исторической и социальной ретроспективе этого вопроса. Потому что у нас клуб воспринимается как некая бизнес-модель, бизнес-ферма или инкубатор. Вот, к примеру, «Тосно». Парни создали проект, который, как раз чистой воды «самозанятость за счёт инвесторов». Вот им дали денег, они какой-то результат намутили, выиграли кубок. Это тоже не хухры-мухры. Молодцы, постарались. Они устали. И вот в этой логике инвестиционной, они, на самом деле, честно посмотрели в глаза инвесторам и сказали: смотрите, как мы умеем. А оказалось, что это никому не нужно. Потому что, на самом деле, клубы не создаются для кого-то.
Мы смотрим на то, как в Англии за 150 лет умерло всего, вроде бы, два клуба. И то там какие-то странные истории с этими клубами были связаны. Они умерли давно уже. Все остальные клубы, которые были созданы, живы. Главная фишка любого клуба - это то, что клуб создается не для кого-то, а кем-то. Вот мы сегодня говорили про «Hashtag United». Это вот яркий пример того, как есть один или несколько драйверов, которые генерят идеи, концепции, предлагают что-то, управляют этим процессом - но в целом клуб жив.
Любой клуб жив, пока жив последний болельщик. Я не говорю про того, кто конкретно покупает билет - это тоже форма членства в клубе, но , скажем так, разовая. Я имею в виду «пока жив последний член клуба».
Посмотрите, как, сколько раз умирало футбольное «Торпедо», а оно до сих пор живо и туда по-прежнему приходят люди. Их мало, их меньше, чем у «Спартака», «Зенита» и «ЦСКА». Может быть, меньше в разы, но есть смысл инвестировать в клуб, как выясняется. Потому что там есть какая-то тысяча болельщиков - а это члены клуба. Это люди, которые не забыли про тот флаг, с которым, возможно, они родились. Я не знаю подробности каждого, но могу предположить это. Они родились в том районе, или родители болели, или кто-то играл за этот клуб в свое время.
И вот здесь и есть ключевая разница. Потому что я думаю, что как раз проблемы сейчас (в том числе, у российского спорта) заключаются в том, что все пытаются его вывернуть с экономической точки зрения. Сначала, мол, давайте, рассмотрим это как бизнес-модель… Вот серьёзно, идите в жопу! Потому что какая «бизнес-модель»! Ты сначала создай ценность какую-то, ты сначала объедини, докажи, что ты вообще кому-то интересен. Бизнес-модель она придёт потом, сверху.
Гряцких:
Вынужден набросить ещё раз. Потому что нормальная бизнес-модель подразумевает собой концепцию, понимание целевой аудитории, а также что именно этой аудитории будет продаваться, под каким соусом и так далее. Бизнес-модель - это достаточно объемная штука, и она состоит не только из бизнес-плана. Более того, даже бизнес-план не всегда бывает в ряде тех или иных, в итоге оказавшихся успешными, бизнесов, изначально стартапов. Иногда и бизнес-планы бывают прописаны весьма-весьма поверхностно. Но когда ты чётко понимаешь, на чём ты собственно играешь, чем ты апеллируешь и для кого - у тебя задача сильно упрощается, чем просто «подсчитали по табличке, а в итоге это никому не нужно».
Соответственно, «просто создать клуб, посмотреть, как пойдёт, перевернуть» - это классика жанра у стартапов, которые в итоге мрут пачками. Наверное, даже мухи дохнут в меньших объёмах. Почему? Начинаем чего-то колбасить, тратим деньги и усилия, непонятно зачем, непонятно для кого - сдохли. Окей, открыли новый стартап. Опять чего-то колбасим, непонятно для кого - опять сдохли. Потом пошли к инвесторам - чуть стало больше понимания. Опять чего-то колбасим, но все равно, непонятно для кого - сдохли. Такой вечный двигатель.
Есть термин, который меня очень забавляет: «серийный предприниматель». Или «серийный стартапер» - что еще хуже. Этот человек, который просрал дофига чего и до сих пор не научился и не поумнел в массе своей. Да, бывают исключения, они приятные. В большинстве случаев они потом пишут книжки, публикуются в разного рода журналах и так далее. Но в целом - это классика жанра. «Мы начали для кого-то колбасить - не поняли для чего, сдохли».
То есть в оригинале как раз надо сесть и заранее понять: для кого, для чего, есть ли эта аудитория вообще, надо ли это ей? Скажем, в Индии можно открыть хоккейный клуб - и что? Сколько нужно вложить денег чтобы там хоккей стал наравне с крикетом? Я думаю, что примерно дофига - как по времени, так и по деньгам. Вопрос: надо ли этим заниматься? А если надо, то как? Если как, то с каким конкретно подходом? И так далее, и так далее.
А часто как? Спортивный клуб - окей, собрались люди по интересам, здОрово. Но когда ты пытаешься это превратить уже в профессиональную историю, там уже надо подходить к этому как к бизнесу. А бизнес-модель подразумевает, в том числе, описание аудитории, концепцию, идеологию, в конце концов. То есть для кого, как мы будем играть, какое шоу будем делать. Или у нас задача строго на результат, поэтому мы будем играть также ужасно, как когда-то хоккейное «Нью-Джерси» в 90-х годах, что без слез было смотреть нельзя, но зато мы будем выходить регулярно в плей-офф.
Вот тут начинаются уже вопросы идеологии, концепции, и так далее. Это всё вписывается в бизнес-модель - которую, по-хорошему, надо писать заранее. Потому что это экономит время, деньги и, опять же, лишает тебя разного рода страданий.
Нечувилин:
Мы говорим с вами, по сути, об одних и тех же вещах. Хорошо, можно рассмотреть клуб как стартап - да, такие примеры есть. Но, клуб, ещё раз - это, всё-таки, самообразование, для начала.
То есть прежде, чем это превратить в финансовую модель, те люди, которые там участвуют и которые потом создадут какую-то бизнес-модель… Она, естественно, нужна - хотя бы по той причине, что если что-то начинает нести выручку, то должна быть бухгалтерия и так далее… Эта логика понятна, но я говорю о том, что клуб - это всё-таки не искусственно созданная история. Это изначально что-то, что объединяет людей по какой-то причине - и масштабы у всех разные.
Вот пример с клубом Бекхэма. Да, это медийная личность, которая в состоянии обеспечить охват аудитории в одиночку, и на первых порах это точно клубу достаточно. Ну и плюс всё-таки это закрытая лига MLS - там немножко другие законы жанра, стандарты, и так далее. Грубо говоря, если ты попал в закрытую лигу, то скончаться тебе как «Тосно» там точно не удастся. То есть тебя будет вертеть на вертелах там, спасать, обжаривать, надрезать, делать операции, но тебя вытянут. В конце концов, переведут, поменяют менеджмент в принудительном порядке, вот. Но, всё-таки, сама идея клуба - она изначально в идее каких-то людей. И отсюда вырастает уже дальше какая-то монетизация и капитализация. Потому что без этих людей это всё бесполезно.
Клуб – это история изначально не про бизнес, а про увлечение. Это мы сейчас смотрим на клубы типа «Реал Мадрид» или «Манчестер Юнайтед». Но давайте посмотрим, где они были 100 лет назад, и что с ними происходило. И они далеко не выглядели так как сейчас – да, зрителям они были интересны, но в разные времена по-разному. И тем не менее, у каждого клуба своя какая-то история. Поэтому я хочу сказать, что клуб - это не просто бизнес, это сначала про людей. Сначала должно появиться что-то, что определенному количеству людей будет интересно. Это всё-таки не стартап в чистом виде.
Селиверстов:
И вот тут мы подошли к, возможно, самому главному краеугольному камню спортивного бизнеса. К попытке осознать реальный интерес вида спорта, чтобы он понравился целому множеству людей. Чтобы те, в свою очередь, захотели бы вкладываться в его настоящее и будущее - деньгами и временем.
Самым простым примером может являться противостояние регби и футбола. С одной стороны, когда-то давно какой-то мальчишка взял поднял мяч с земли, побежал к воротам, держа его в руках, упростив футбол. Но дальнейшие правила регби, со словами и специфичной терминологией как «скрамы», «коридоры», «раки», «молы», миллион линий на поле делают этот вид спорта в разы сложнее футбола. Люди любят простоту. Но есть и другие виды спорта, которым тяжело не только сегодня – во время кризиса и пандемии, им тяжело всегда.
В России даже к командным видам спорта, динамичным и, в какой-то мере весёлым - таким как волейболу, гандболу, мини-футболу, водному поло, и практически всем женским командным видам спорта - тяжело. В эти виды спорта не придут люди с деньгами, чтобы позволить местным управленцам и дальше самозаниматься за счет этих денег. Им дадут денег, но меньше и только по требованию, а им как всегда не хватит. Что делать?
Нечувилин:
На самом деле, водное поло в Европе крайне популярно. Оно, конечно, не соперничает с футболом. Это бессмысленно даже сравнивать, но, тем не менее, профессиональные клубы там живут. Также, как мы знаем, что и борцовские клубы живут в Европе - и там проходят клубные чемпионаты по борьбе. Просто мне кажется, что Лёша прав в том плане, что у нас в стране у представителей любительских, скажем так, дисциплин есть некое завышенное ожидание.
Проблема же не в том, что футболисты много получают. Их, на самом деле, и смотрят больше, чем на остальных. А проблема в том, что у нас какой-то там «белый ходок», где ходьба по дороге на 20 км... Эти люди, которые даже когда-то что-то выигрывают, пока их не снимали за допинг, они реально испытывают амбиции такие же, что и футболисты. Им реально почему-то обидно, что им платят меньше, чем футболисту в какой-то команде.
Вот в этом и состоит глупость. За футбол, на самом деле, не обидно. Мы можем сколько угодно критиковать футболистов или баскетболистов, или хоккеистов за то, что они не так сыграли, не оправдали ожиданий, но их всё равно смотрят! Их смотрят всё равно больше, чем совокупно все остальные виды спорта. И проблема не в этих футболистах, хоккеистах, и не в том, сколько они получают. Это, в конце концов, в масштабах страны не так много с точки зрения условного ВВП. Но проблема в том, что остальные виды спорта с помощью государственной политики мы пытаемся подтягивать под этот профессиональный стандарт.
А вот тут-то и проблема. Выясняется, что-либо надо их содержать вечно - а это невозможно ни в одной стране мира. У нас тоже не такая экономика, которая позволит это содержать – особенно в таком же формате как футбол. Но есть завышенное ожидание. И вдруг выясняется, что у нас синхронное плавание или гимнастика хочет получать также, как футболисты. А с чего?! Люди-то за это не платят. То есть, получается, это социальная нагрузка на государство, и государство тоже какой-то момент поймёт, что если это нужно 1000 человекам, то давайте мы будем платить условно 1000 рублей в месяц. Вот это будет справедливо.
Мне кажется, что в этом проблема, в итоге. Плевать, сколько футболисты получают. Пусть получают. В конце концов, они всё-таки на фоне остальных видов спорта интересны бОльшему количеству людей.
Селиверстов:
Да, нет, они получают ровно столько, сколько им платят. В этом-то простая закономерность. Они, может быть, хотели получать и еще больше, и не расстроились бы, если получали меньше. Но сколько дают, столько и берут. Они не стоят ни у кого рядом с пистолетом у головы и не говорят: я хочу получать миллиард. Нет, ему берут и дают миллиард в течение 5 лет - как в одном московском клубе.
Просто мы приходим к тому, что есть местечковые виды спорта. Но эти местечковые виды спорта жутко популярны. Как, к примеру, крикет в Индии. Индия огромная страна, почти 2 миллиарда человек. Там обожают этот крикет, и их лига по крикету одна из самых богатых и дорогих в мире. Есть Новая Зеландия и Австралия, которая играет в австралийский футбол. Жутко популярная штука только там. Ну так почему бы эти ходоки бы не ходили бы себе по Мордовии, и не сделали бы из этого классный контент о том, как им тяжело, о том, что они из-за этого испытывают, как они тренируются, как они живут, чем они занимаются помимо там этой спортивной ходьбы?
Просто вот возьмем простой пример. Василий Артемьев, капитан сборной России по регби, в рамках проекта регбийного университета, в том числе, рассказывал, почему там регби стало популярно. Всё сводится к одной книжке, которая была написана в своё время. Называлась она «Школьные годы Тома Брауна». История про мальчика, который учился в элитной школе, и там он тоже занимался спортом. Этим спортом был регби, отсюда эта книжка. Во-первых, она стала жутко популярной. Появился поджанр школьных приключений. Ярким примером этих школьных приключений являются «Сумерки» или «Гарри Поттер», правильно? Ну, вот как-то взяли и продвинули.
Берём Японию. Страна, в которой живет множество народу на очень маленьких островах. Страна, которая очень много работает и много чего пережила за историю, как минимум, 20 века. Но спорт там включён в воспитание, и 75-80 процентов учеников средней и старшей школы так или иначе задействованы в спортивных клубах. Это делается не только потому, что они должны быть здоровыми и веселыми и плюс пропаганда здорового образа жизни. Профессиональный спорт - это самая плохая пропаганда здорового образа жизни. Нет, профессиональный спорт, спорт в этих школьных организациях даёт им понимание того, что ожидать от взрослого будущего мира. Это иерархия внутри команды, это понимание, кто лидер, понимание инструкций, которые тебе дают, в том числе, на поле, и сил, которые ты должен потратить на достижение той или иной задачи. И, на самом деле, спортивных мультиков, спортивных аниме – кучи. И эти спортивные мультики дарят детям возможность увидеть тот или иной вид спорта, чтобы они его выбрали. Хотят про баскетбол - вот смотрят мультик баскетбол, идут, становятся баскетболистами, а потом уезжают в НБА. Хотят про регби – вон, в 2015 году было снято аниме про регби, жутко популярное. Выиграли у ЮАР, получили право на проведение Кубка мира у себя. Великолепно выступили на Кубке мира. Будут развиваться и дальше. Про футбол куча всего, про бейсбол куча всего, и как-то вот всё вместе, внутри этой системы работает.
А у нас не работает. У нас спортивные фильмы все превращаются в какие-то байопики. Вот вам показывают Харламова, вот вам показывают Стрельцова. Но мы не вернемся к той стране и к тому режиму, и к тем видам спорта, и к тем организациям, которые были. Мы живём в другой стране. Я вот родился в 90-м, я не могу себя никак ассоциировать с Харламовым, как и со Стрельцовым, как и с Черенковыми. Не могу, мне нужны нынешние герои, современные герои, чтобы полюбить вид спорта, чтобы полюбить какую-то команду.
Гряцких:
Мне кажется, здесь история, опять же, о поиске бизнес-модели. Вот возьмём пример того же фигурного катания. Есть там история с многочисленными разного рода шоу на льду и прочим и прочим - нормально зарабатывают там люди? Да вполне себе.
Селиверстов:
Супер зарабатывают. Недавно на Sports.ru был длиннющий материал о том, что у Первого канала все права на всю команду Тутберидзе. И это их ключевой продукт, и они зарабатывают очень много на просмотрах именно этого ключевого продукта. «Фигурке» в России - отлично. Но "Первый канал" не стремится покупать права на трансляцию волейбольного чемпионата России или ватерпольного чемпионата России. Или чемпионата России по спортивной ходьбе.
Гряцких:
Естественно, потому что, собственно, шоу вокруг этого хозяйства они состроить не могут. В то же время, возьмём то же самое спортивное синхронное плавание. Все прозаично: сначала был просто олимпийский вид спорта. Ну, прекрасно, а сейчас раз - и водное шоу на льду.
Что ещё интереснее, это Дарина Валитова, которая член сборной России, она сейчас выступает в Цирке «Дю Солей» [выступала до коронавирусной пандемии и практически полного роспуска цирковой труппы – прим.]. Сейчас там ведет стримы из Вегаса, где она застряла на карантине и где, собственно, там «Дю Солей» должен был выступать [на момент записи подкаста – прим.]. То есть этот же вопрос поиска той самой модели и поиск за счёт чего и как ты будешь развлекать людей.
Тот же Вадим Бабешкин придумал прыжки с трамплина со всякими надувными животными. И в кружок, и рядом с кружком, и вверх ногами, и лежа на боку и так далее. В результате оказалось, что он популярнее, чем сам вид спорта как таковой внутри страны. То есть это вопрос просто по поиску моделей. А среднестатистический российский спортсмен (и в какой-то мере зарубежный) считает, что он должен бегать-прыгать - и на этом конец.
То есть, как если бы циркачи сидели бы и до сих пор бы думали, что мы не будем делать театр с разного рода номерами. Мы будем делать «вот номер такой-то», конферансье вышел и так далее. Но если вы хотите, чтобы вам платили, как в бизнесе, то вы и должны себя вести, как в бизнесе.
И одна из ключевых вещей с точки зрения бизнеса - это возможность адаптации. Нет адаптации - бизнес умирает. А российский спорт адаптироваться совершенно не хочет. Он просто хочет жить в условиях, которые были давно, и хочет, чтобы эти условия сохранялись. А если эти условия не сохранятся - примерно, как в девяностые года - то мы будем плакать, страдать колоться об кактусы и так далее. Всё, что угодно вместо того чтобы искать эффективную модель. Вот и вся история.
Селиверстов:
Давайте снова вернемся к этому пресловутому «Хэштег Юнайтед». Ряд любителей, которые дружат с камерой и с микрофонами, решили снимать, как они играют в футбол. За несколько лет они стали жутко популярными: 500 000 подписчиков на Youtube, среди их спонсоров «Coca-cola», игра Football Manager, «Adidas». И ребята ведут постоянный видеоблог о команде. Да, они знают свою целевую аудиторию. Большинству их целевой аудитории до 18 лет. Они делают для них реалити-шоу на Youtube - и они на этом зарабатывают. У нас тоже было несколько примеров спортивных реалити-шоу. По «Матч ТВ» было с Юраном и Карпиным. До этого с Тихоновым по «России 2». Но только почему-то это появившееся реалити-шоу на Youtube выстрелило, а у нас не выстрелило. Почему?
Гряцких:
Ну, это вопрос качества исполнения. Если ты это исполняешь для галочки и не очень понимаешь, зачем тебе это нужно, и не выкладываешь ни интерес, ни творчество, ни душу, как это часто было с разного рода спортивными клубами, которые делали что-то для галочки…
Когда не было Instagram и YouTube, среднестатистические спортсмены ходили и являли своё лицо на разного рода встречи. По школам, по предприятиям, которые их спонсировали и так далее. И там было видно, что люди пришли для протокола. Короче, мы не понимаем, зачем это надо и вообще, в лучшем случае, о нас будет заметка в газете. Сейчас, когда поняли, что это неотъемлемая часть некой медийной составляющей, спортивной жизни - они научились это превращать в шоу! Кто волонтерами стал, кто сам в больницу пошёл, кто там в школе отметился, кто урок провел - да чего только нет! [речь идет о периоде карантина – прим.]
Это вопрос лишь в понимании качества исполнения - и ничего больше. Если ты не хочешь понимать, ты становишься какой-нибудь спортивной ходьбой. Если понимаешь - ты становишься Вадимом Бабешкиным или любительским футбольным клубом «Амкал». Который с точки зрения медийки привлекает больше к себе внимания, чем иной клуб российской Премьер-лиги.
Селиверстов:
А почему нельзя взять на вооружение данные методы и приёмы профессиональным клубам в менее известных, в менее дотационных видах спорта? Ведь баскетбол, хоккей и футбол как-нибудь справятся сами, правильно? А все остальные почему не могут делать? Ну почему женский футбол не может так делать, а могут только ходить и жаловаться? Почему так не может делать волейбол профессиональный? Почему так не может делать, в конце концов, регби? Сделайте контент, который будет нравиться людям на постоянной основе.
Нечувилин:
Вопрос правильный, хороший и своевременный (даже спустя 30 лет), но есть небольшая ремарка по поводу ТВ прав на спортивную ходьбу. Их купить невозможно потому, что их просто нет. Нет прав на этот супер-ивент.
Селиверстов:
Cамое главное, что на марафоны-то есть.
Нечувилин:
На марафоны - да. Хотя сложно сказать, что кто-то взял и как-то специально (по крайней мере - в России) их распиарил.
Мы, на самом деле, забываем о том, что Россия (и, кстати говоря, Советский Союз) – страна, так сказать, копипаста. То есть мы смотрим, что там выстреливает. Потом пытаемся скопировать и внедрить у себя.
Это и про клубный менеджмент сегодня. Когда у нас все поехали на стажировки, потом приезжают оттуда с круглыми и горящими глазами, и давай тут внедрять. А куда ты внедряешь это, парень? У тебя нет такой аудитории, у тебя ничего под это не готово. У тебя стадион плохой, возможно, ещё что-то.
И вот как раз то, о чём и Леша говорил, что вопрос создания контента - это же мало иметь камеру. Камера-то сейчас у всех есть. Мы видим Instagram-блогеров, которые похожи друг на друга, как будто из одного детдома все вылезли. Но оригинального контента, реально хорошего, который бы хотелось бы смотреть, практически никто не производит. И вот здесь вопрос. Потому что, возможно, проблема, на самом деле, шире. И в понимании вообще, что делать, в отсутствии идеи, в отсутствии технологических знаний - зачем и как это делать.
Это не только в спорте. Возьмём кино российское. У которого 99%, что в прокате выходит - это, по сути, скопированное и переснятое здесь задёшево кино. Потом они еще удивляются, почему их никто не смотрит. Конечно, никто не будет смотреть, потому что все посмотрели оригинал. Все поняли, о чём ты хотел сказать, как режиссер - и поэтому пошли пересматривать нормальное кино.
И вот здесь вот проблема, на самом деле, комплексная. Она и в образовании, и в экономике, и в истории в том числе. Опять же, возвращаясь к прошлому выпуску. Мы до сих пор сидим в идеологии советского спорта. У нас по-прежнему спорт существует и субсидируется исключительно ради медалей. Не ради зрительского интереса.
И вот «игровики» как раз первые, кто сегодня пытается, на мой взгляд, это переломить хоть как-то. Да, получается где-то плохо, где-то вообще не получается. Но, тем не менее, такой тренд идёт. А вот «циклики» и «олимпионики» так называемые… Все эти виды спорта, которые очень маргинальны и очень малы по масштабам даже по мировым меркам, вот они по-прежнему лелеют мечту: дайте денег, мы попробуем. Именно в такой формулировке: «мы попробуем что-нибудь выиграть».
Селиверстов:
Может тогда проблема состоит в людях, которые стоят в начальстве, в спортивных клубах и в спортивных лигах? Эти люди раньше когда-то играли в свои виды спорта - в свой баскетбол, в свой волейбол, в своё водное поло - и говорят: «Вот мы в своё время медали выигрывали, и только это будет единственным показателем нашей эффективности». Хорошо, вот выигранные медали. Я пришёл в ломбард, сколько вы мне за них дадите? Нууу… 1 000 рублей за весь комплект.
Может, тогда стоит приглашать на эти самые руководящие должности людей, которые занимались маркетингом или были CEO / CFO у «Диснеев», «Гуглов» и так далее? Людей, которые придут и скажут: «У вас бизнес-модели нет. Всё, что вы можете с этой медалью сделать, на самом деле, повесить ее либо на стенку, либо сдать в ломбард. Вы должны делать контент, потому что вы развлекаете людей. Если вы не развлекаете людей этими медалями, вы развлекаете только самих себя».
Может тогда надо вводить, например, систему лицензирования с двумя высшими образованиями на руководящие должности в спортивные организации, где люди будут понимать, что вот как работает экономика? Иначе, если экономика не работает - это самозанятость за счет инвестора. А именно, за счёт государства. То есть за счёт нас с вами, налогоплательщиков. Почему мы платим налоги, а потом эти налоги идут на оплату водного поло? Я же даже плавать не умею.
Нечувилин:
Водное поло - сложная игра и, на самом деле, достаточно интересная. У меня был опыт со студенческой командой водного поло, и я лично убедился, что в Европе водное поло интересно. Просто там никто к этому не подходит как к серьезному бизнесу. Хотя профессиональные клубы существуют, в том числе, за счёт билетов и за счет спонсоров. Да, они не собирают стадионов, у них в бассейнах собирается максимум 2-3 тысячи человек. Но, тем не менее, даже есть игроки, которых я знаю, которые в своё время уехали играть во Францию - а сейчас там тренируют уже молодёжные женские сборные. Это выходцы из нашей системы. То есть я к тому, что там тоже есть какая-то экономика.
А вот то, о чём ты говоришь: ставить маркетологов… На самом деле, сегодня в профессиональной клубной среде так оно уже и происходит постепенно. Мы видим, что вымывается слой «просто бывших спортсменов» из руководства тех или иных клубов. По крайней мере, мы видим в футболе это на примере «Зенита», «ЦСКА», «Спартака», «Локомотива» и «Краснодара». Постепенно мы видим, что-то какие-то всплески происходят интересные («Ростов», например) - и это явно делают не бывшие футболисты.
Я к тому, что мы видим, как на программы по спортивному менеджменту всё меньше в общей массе приходит бывших спортсменов. Приходят ребята молодые, которые с образованием, которые уже на своём уровне для своего возраста состоялись в каких-то своих отраслях. Кто в банковской, кто в страховании, кто в IT-сфере. Там целый калейдоскоп профессий. И некоторые из них потом попадают работать в клубы. То есть мы видим этот процесс, но мне кажется, здесь проблема для маргинальных видов ещё в отсутствии рынка.
Потому что, если мы сейчас посмотрим на цифры… Даже возьмем простые цифры подписчиков по каким-то одним сетям, по FB или VK, то увидим, что этот рынок-то спортивный - он реально маленький. То есть, в лучшем случае, мы сейчас будем с вами говорить о совокупной аудитории всех видов спорта в районе 5-6 миллионов человек, которые за этим всем смотрят. И вот это проблема. Возможно, реально не интересно смотреть бОльшему количеству людей.
Хотя по какой-то причине финал Супербоула в Северной Америке смотрят по последним данным больше 100 миллионов человек [до пандемии коронавируса – прим.]. Это треть населения вообще целой страны. Ну, может быть, плюс-минус какие-то погрешности, но, тем не менее, масштаб понятный. И ты понимаешь, что это колоссальный рынок - 100 миллионов человек заплатили за трансляцию! Это просто можно космодром построить за один год с такой аудиторией и улететь отсюда. А у нас с 4-6 миллионами… Это несерьезно, это не рынок.
Гряцких:
Я думаю, история тут в том, что рынка нет не потому, что его нет, а потому, что его никто не пытается создать. А его не пытаются создать, потому что нет соответствующего целеполагания.
Когда ты начинаешь продавать спорт не как спорт, а как шоу-бизнес (как тот же WWE WrestleMania), у тебя есть опция нарастить рынок. То же самое фигурное катание, по большому счёту - это не спорт, это шоу-бизнес. И когда из биатлона стали лепить шоу-бизнес, включая «интриги-скандалы- Губерниев», у биатлона резко выросла аудитория.
А большая часть российского спорта жила по принципу «Россия для грустных, не время улыбаться». Тот же самый хоккейный «Ак Барс» до последних полутора лет, наверное… Это был сверхзакрытый хоккейный клуб, от которого фиг чего дождёшься. Но вот раз - одна движуха, вторая движуха, Савина там подписали на три дня на просмотровый контракт, попаразитировали на его популярности - и так далее. Даже Билялетдинов в каких-то движухах поучаствовал, сборы открытые сделали. То есть когда у руководства клуба приходит мысль «ОК, мы не можем заработать, но мы можем этого сделать шоу-бизнес, и тогда попробовать заработать еще каким-то образом», то и начинает эта вся история вертеться. И внезапно оказывается, что ты в медиа более-менее можешь быть интересен.
А если ты эксплуатируешь ровно одну свою функцию – быть атлетом, когда мы здорово пинаем мячик, гоняем шайбу - то внезапно оказывается, что какие-нибудь блогеры из того же «Амкала» это делают не хуже на камеру. Прямо совсем не хуже. И ты с ними не можешь соревноваться, потому что шоу-бизнес они делают лучше. И в результате у того же «Амкала» аудитория больше, чем у какого-то клуба РПЛ. Потому что у одних целеполагание шоу-бизнеса, а другие зачем-то пытаются играть в классический спорт.
В результате, одним деньги не нужны - они их зарабатывают. Да, у них понятные претензии, они другие. А другим деньги нужны постоянно, и они их не зарабатывают. Вот вам и причины и следствия.
Нечувилин:
Да, но рынок надо создавать с какой-то идеей. То есть что-то должно быть двигателем для этого нового рынка. Взять тот же iPhone - это же не вопрос про то, что кто-то решил создать телефон. Телефон до этого присутствовал на рынке уже 100 лет с лишним, но просто новая идея была вложена во всю эту историю. А здесь (в спорте) многие идеи на поверхности, но они никак не поддержаны теми, кто сам продукт и зрелище производит.
При этом не только спорт является маленьким рынком. Если мы сейчас выключим иностранный контент из кинотеатров и иностранное производство, то мы увидим мизерный российский кинорынок. Мы увидим мизерный музыкальный российский рынок - который, держится, опять же, на контенте, который, по сути, создавался десятилетиями назад. Да, что-то перепевается, кто-то выступает по-прежнему для своих, как для членов своих клубов, и так далее. Но сам по себе рынок эмоциональных продуктов - он в России крайне маленький. Просто фантастически маленький.
Гряцких:
Ну, с музыкальным рынком я бы поспорил. Потому что там фактически существует некий барьер на вход. Если ты не дружбан того или иного продюсера, то к основным медийным ресурсам тебя не пустят. Или в тебя не вольют бюджет, чтобы продвигать на Youtube. Но если внезапно вычеркнут птенцов Игоря Крутого, Матвиенко и прочих, то окажется, что у нас овердофигища разных исполнителей. Как приличных, так и не очень. Но у нас их реально вагон. Таким образом мы вернемся, условно, во времена раннего MTV, когда там можно было через программу «12 злобных зрителей» пролезть, будучи группой, игравший в ресторане. Как та же группа «312» когда-то взлетела на пик популярности.
Просто потом этот некий участок социальной лестницы закрыли окончательно. Сказали: «Всё, теперь только для друзей». Или для людей, которые станут внезапно популярными помимо нас. Тот же самый feat Гнойного с Киркоровым. Или попытки зайти на аудиторию блогеров со стороны старой гвардии. Это просто особенность российского сверхмонополизированного музыкального рынка.
С российским кино, плюс-минус, всё тоже самое. Есть определённое количество людей, которые распределяют бюджет. И если их убрать и дать определенную среду для возможности честно конкурировать за эти бюджеты, или просто дать некие бюджеты на продвижение, то мы удивимся, что кино, оказывается-то, есть кому снимать. Это просто плоды нашего, хм, даже не дикого рынка - потому что дикий рынок подразумевает определённую какую-то свободу – а, скорее, закристаллизовавшейся помойки, в которую превратился что один рынок, что второй. То же самое, кстати, в какой-то мере произошло и в спорте - когда все дружно окуклились сами в себе. И в итоге какие-нибудь блогеры оказались популярнее.
В результате спорту пришлось паразитировать на том, что придумали блогеры, делать как блогеры, делать коллаборацию с блогерами. То есть условного Савина притаскивает «Ак Барс» же не от хорошей жизни, а потому, что Савин популярнее, чем «Ак Барс». И «Ак Барсу» надо на нём паразитировать, на его популярности. Ну а Савину это просто дополнительный источник контента - он более чем доволен, ему нормально. Чтобы не только окучивать тему футбола.
В итоге, ввиду того, что рынок окуклился, участники этого рынка становятся автоматически отстающими. Потому, что всё то, что они сейчас начали делать, можно было прекрасно делать лет десять назад. В некоторых случаях, лет 15 назад. Мы, когда делали 10 лет назад пародийно-юмористический канал «КЛХЗ ТВ», были популярней, чем сам хоккейный клуб «Витязь» [в отдельные периоды – прим.], о нас писали больше даже в какие-то моменты. Почему?
Потому что хоккейный клуб «Витязь» кроме махача, к сожалению, больше толком ничего не делал. Махач - это было весело, это задорно. Это была, по-своему, фишка клуба. То есть они в какой-то мере нашли своё позиционирование и модель поведения на рынке. Но на этом всё и заканчивалось. И в результате какие-то два фаната и ещё третий, который им помогал с монтажом - всё это делалось абсолютно на коленке - были популярнее. А «Советский спорт» вообще с нами постоянно пасся. Потому что о клубе им было неинтересно писать - а вот о чём мы там расскажем в очередной раз, им было интересно. В этом-то и вопрос.
Только сейчас в клубы начали приходить люди, которые более-менее понимают рынок. А не являются старыми мастодонтами, как условный Игорь Матвиенко, которого давно бы уже пора куда-нибудь там сплавить в бункер, и чтоб он больше уже не появлялся вместе с Игорем Крутым. Глядишь, им какие-то новые творческие идеи придут. То есть всё это можно было делать раньше, но просто этого никто не хотел. И только когда несколько раз прижало хвосты, когда началась эпоха Instagram и YouTube, и когда стало понятно, что ты на фоне каких-то непонятных чуваков с камерами теперь никто - вот тогда началось шевеление. Но реально это все можно было сделать раньше.
Ученики RMA и прочих заведений идут учиться не только для того, чтобы стать индустрией спорта, но и, в какой-то мере, стать индустрией шоу-бизнеса. Потому что сам по себе спорт… Ну вот пойди поработай в федерацию какой-нибудь лёгкой атлетики - да делать там нефиг сейчас. А в футбол и хоккей все хотят. Почему? Потому что это, так или иначе, шоу-бизнес.
А легкая атлетика - это шоу-бизнес раз в год, в лучшем случае. А в большинстве случаев - раз в 4 года. Соответственно, чем раньше клуб или спортсмен приходит к идеологии шоу-бизнеса, тем проще ему жить, тем проще ему находить спонсоров, тем проще зарабатывать. Нет – значит, стоишь с протянутой рукой у какого-нибудь «Москомспорта» или ещё чего-нибудь с приставкой «-спорт».
Селиверстов:
Ну, вот яркий пример. То есть вот организация «Ultimate Fighting Championship» была организована в девяносто третьем году. И тоже была разумная такая вот идея, простенькая: узнать, кто же лучше в этом мире дерётся? Мы вот говорим про какие-то борцовские клубы, ещё какие-то клубы. Да мертвы они все, никому не интересно выигрывать медали на Олимпийских играх по боксу, на Олимпийских играх по борьбе. На деле, все хотят попасть в UFC. Почему? Потому что там очень много денег.
Но за последних 30 лет (а то и меньше) они смогли стать монополистами на рынке платных боёв [на самом деле, там олигополия с профессиональным боксом – прим.]. Начали продавать эти трансляции. Количество проданных трансляций каждый раз превышало 1 000 000 подписчиков, которые хотят их, соответственно, купить. Смогли же сделать из простой идеи? И всё крутится вокруг постоянного контента - трештоки, взвешивания, тренировки. Производится огромное количество контента. Хотя на самом деле бой длится… Сколько там? 6 минут, 9 минут в среднем, правильно? Как можно человеку платить миллион долларов, когда появляется в камере 9 минут за год? Нет, за это платить не будут. Но за весь остальной контент, который он производит, ему и платят. За весь хайп, который происходит вокруг всего этого дела. Разве нет? Можно ведь сделать хайп из чего угодно?
Я уверен, что есть специалисты, которые могут сделать очень классной картинку подготовки по чемпионату по тройному прыжку в длину. Интересный вид спорта? Интересно, наверное, узнать, кто прыгает дальше. Сколько там крови, пота, тонкостей, нюансов, восприятий, человеческого отношения и прочего. Когда мы до этого дойдём-то?
Нечувилин:
Как-то лет 15 назад коллега летал с академией «Спартака» по обмену опытом в «Милан», а «Милан» потом прилетал их академией сюда. Какая-то у них товарищеская история там была. И вот он мне позвонил оттуда и сказал таким грустным голосом: «Знаешь, а мы их, наверное, никогда не догоним». Потому что он рассказывал о своих впечатлениях, о том, сколько у них датчиков на поле, как работают тренеры, сколько тренеров. И вот мы сейчас видим, что количественно вроде мы подтянули все эти вопросы, а качественно – нет. И сейчас мы упираемся в простые вещи. Ведь не надо даже высшее образование получать, чтобы научиться и узнать технологию, как вообще позиционировать тот или иной вид спорта.
Легкой атлетикой я никогда не интересовался, но, в какой-то момент к нам приехал американец, бывший олимпийский чемпион по прыжкам в длину. Это тот, который выиграл у Льюиса на какой-то там Олимпиаде, я даже не собираюсь вспоминать на какой. Какие-то восьмидесятые годы. И он первое, что сделал, он показал, что значат вот эти восемь с лишним метров, которые он прыгнул. Он взял их, и отмерил прямо в актовом зале шагами. И все обалдели: ну, ничего себе! Оказывается, это не просто 8 с половиной метров каких-то! Это целый автобус он перепрыгнул! Человек разбегается, прыгает и перепрыгивает автобус! Меня очень зацепил этот момент, что бывший спортсмен так просто показал, что это значит, как это выглядит. Понятно, что это не формат шоу, но это простая визуализация того, что реально обычному телезрителю сложно объяснить. Комментатору в том числе.
А что касается рынка и всего остального… Не важно, по какой причине этот рынок маленький в музыке и в спорте. Он маленький и всё. Да, никто не отменял условных Цоев и «Ласковых маев», неважно, в каком жанре. У них не было продюсера, они просто взяли, где-то кому-то что-то спели. А люди кассеты переписывали друг у друга. И, потом, вдруг раз - они собирают стадионы. И такую историю никто не отменял.
Понятно, что есть сложности, есть монополизация рынка, но это Россия. У нас многие рынки так очень монополизированы. Но, в целом, это не отменяет факта, что какие-то люди могут выстрелить. И поэтому, мне кажется, приход новой волны молодых специалистов и менеджеров всё-таки будет эту историю постепенно менять. Думаю, что мы уже постепенно начинаем это видеть.
Селиверстов:
Несколько лет назад в Россию из Америки приехала Саша Грей - известнейшая на тот момент порнозвезда. Её позвали к Урганту, она поехала на «Ладе Калине» прямо по городам страны. Её в каждом городе встречали, фотографировались, делали с ней селфи. Вот так приехала бы сборная России по водному полу обратно, в Москву, и поехала бы к Урганту, по всей стране, её бы там встречали... Но нет, её же никто не видел. Так же и волейболом и гандболом мы будем интересоваться раз в 4 года.
А если мы захотим посмотреть волейбол или регби - мы будем уходить смотреть мультики или блоги любительских команд, потому что там мы будем чувствовать свою некую эмоциональную связь. Мы сами выбрали просмотр данных вещей, сами. Мы сами на Youtube забили «Hashtag United», познакомились с этими ребятами, посмотрели грамотно составленные плейлисты, послушали их интервью, посопереживали им вместе. Но это был наш осознанный выбор.
Гряцких:
Да всё прозаичнее. Давай смотреть, сколько шоуменов в российском гандболе. Ровно один: Евгений Трефилов. Сколько шоуменов в водном поло? Не вспомню ни одного. Сколько шоуменов в российском волейболе? Один. Это Лёша Спиридонов. И то, в большинстве своём случаев, когда он что-нибудь ляпнет или что-нибудь вытворит.
Селиверстов:
Да даже в российском баскетболе - это Лёша Швед, правильно?
Гряцких:
С кучей поправок, потому что я на него реже натыкаюсь, чем на того же Лёшу Спиридонова.
Нечувилин:
И это ни о чём не говорит, потому что, как выясняется, у нас вообще чаще на Сашу Грей натыкаются.
Гряцких:
Кстати, сейчас скажу на эту тему тоже. Важно понимать, что сама индустрия порно сложилась не так что бы давно. И немаловажную роль в «обелении» этой индустрии и в превращении в некое нестыдное и, более того, довольно денежное занятие, сыграло ровно то, что эта индустрия, во-первых, вылезла из андеграунда. Во-вторых, более-менее, старалась легализоваться. Это, кстати, к вопросу о UFC. Они долгое время тоже были на полулегальном положении. И, важный момент, что в порно стали делать определённый шоу-бизнес.
Если бы они просто там трахались на камеру, они были бы такими же ребятами как и ходоки. Да, выполняют свою функцию, ну и спасибо им за это. Никто бы их не знал, не помнил и так далее. Однако, порностудии и сами порноактрисы стали себя раскручивать как деятели шоу-бизнеса. Одна порноактриса затусила с каким-то баскетболистом, другая - с хоккеистом, и так далее. То есть они начали паразитировать на том, что популярнее, попутно легализуя самих себя. И, в результате проходит лет 10-15, и Саша Грей - уже некое медийное явление само по себе. Хотя, если отмотать историю в начало девяностых, над ней бы все поржали и сказали бы «девочка, твой самый максимальный удел - это в «Пентхаусе» где-нибудь сняться». Где-нибудь там посередине. Даже не на обложке. Вот в чём история. Почему? Потому что в порно тоже поняли, что это - шоу-бизнес.
И когда-то легкая атлетика это тоже хорошо понимала. Я прекрасно помню такое соревнование (правда, проводилось не очень долго) - прыжки в высоту под музыку. Туда продавались билеты. Это был комплекс братьев Знаменских. Там было не дофига людей, но туда эти люди приходили и получали удовольствие. И, в общем, это смотрелось и было довольно круто. Но, знаешь, на чём это закончилось? Спортсменам, видите ли, неудобно было прыгать под музыку. Они постоянно просили её замолчать, чтобы сосредоточиться. Забывая о том, что они прыгают не ради планки, а для людей. Которым, наоборот, прикольно, что под тот или иной музон (который они начинают ассоциировать со спортсменом), они смотрят, как спортсмен начинает ещё преодолевать препятствие. То есть такое кино под музыку получалось. А спортсмены это превращали обратно все в спорт: нет, заткнитесь, а мы сейчас сделаем, как нам удобно. Ну а просто смотреть прыжки в высоту в тишине – так себе зрелище. А так они это превратили, в какой-то мере, в дискотеку - и это стало гораздо более смотрибельно и интересно.
Селиверстов:
Резюмируем, господа.
Нечувилин:
Кстати, резюмируя. А не имеем ли мы сегодня в лице площадок а-ля PornHub тот факт, что, возможно, сегодня они являются самым масштабным клубами? Это же тоже клуб.
Гряцких:
Мне пришлось в свое время изучать порно и все эти истории типа xHamster, RedTube и прочее как индустрию (где сколько денег и т.д.) для написания одной из статеек про так называемые «солидные компании». Которые Pornhub по капитализации проигрывают, но надувают щёки гораздо сильнее. Вот условный «Спартак» или «ЦСКА» надувает щёки очень активно, но если спросить их, ребята, где ваша капитализация по сравнению с Порнхабом, то, мягко сказать, очень вяло будут выглядеть эти оба клуба. И «Зенит» и много кто.
Да, сначала это был просто marketplace разного рода видюшек разной степени веселости. Но сейчас, ввиду того, что в медиа PornHub выходит, порно перестает быть неким зазорным и порицаемым явлением. Ну как бы ОК – есть и есть. А дальше они начинают вываливать статистику, смешные факты и так далее. И это, как ни странно, превращается потихонечку в клуб.
Всем уже становится интересно: а в какой стране той или иной формат того, что называется sexual intercourse, востребован. Какая страна стала подписываться на те или иные видео? Сколько видео на PornHub, которые не являются порнографическими в чистом виде? Ну типа «демократическая партия устраивает жёсткое проникновение республиканцам» - а там политические дебаты.
В итоге это всё превращается, может быть, не в клуб, но в какую-то игровую площадку. Которая вот таким вот смешным образом развивается. Что говорит о том, что ребята в порно понимают бизнес гораздо лучше, чем ребята из спорта. И это, в общем-то, было давно. И, по большому счёту, продолжает так быть. И тут взгрустнули все.
Селиверстов:
Да, как-то грустно стало.
А мы попытаемся призвать наших слушателей среди специалистов спортивных команд обращать внимание на контент и задаваться вопросом: для кого вы это делаете? Какова реальная цена вашей медали? Не считая затрат, которые вы потратили на зарплаты, на премии, на тренировки, на переезды. А в итоге, что же вы от этого получили? Сколько минут в неделю, сколько минут в год контента вы можете предоставить людям? Вот разумный вопрос.
Мы можем взять какую-нибудь компьютерную игру… Вот Final Fantasy новый вышел – ремейк классики. Она займет людей на 30 часов. А наши современные регбийные, гандбольные клубы могут в течение года занять людей на 30 часов так, чтобы те прямо вот получили удовольствие? Компания Disney только на своих фильмах про вселенную Marvel занимают людей часов на 15-20 в год, отвлекая от невзгод супергеройскими историями.
Гряцких:
У меня, на самом деле, очень короткое пожелание к нашим спортсменам. Оно будет звучать неполиткорректно, но зато про жизнь.
Всё очень просто. Либо вы создаете контент будучи спортсменами, и превращаете это в шоу-бизнес. Либо вы создаете потом контент на Порнхабе. Но не потому, что вы хотите заняться шоу-бизнесом, а потому, что вам нечего есть и нечего заработать.
Нечувилин:
Я хочу сказать, что как бы я там критически не относился к тому, что сегодня мы имеем, но я помню времена 15 лет назад, когда только всё начиналось. Я имею в виду спортивное образование этой новой волны, когда начали появляться первые программы. И большинство тех, кто это всё видел и наблюдал, не верил - но как-то всё же сформировалось это сообщество.
Оно разрозненное, но, я бы хотел пожелать и высказать уверенность в том, что дальнейшее развитие системного технологичного образования с конкретным креном в практические примеры уже постепенно делает своё дело. Спорт становится лучше. Визуально лучше, по крайней мере. Но и дальше это должно развиваться. Это даст свои плоды. Кадры, новые кадры. Вот что важно.
Гряцких:
Но эти кадры не придут к вам, если вы сами будете играть в игру «Россия для грустных» и «в спорте нельзя улыбаться». Как говорится, подобное к подобному. Нет у вас интересных людей в клубе, не хотите вы сами становиться интересными - интересные люди, которые могли бы вас двигать, к вам не пойдут. Вы начинаете эту всю движуху - к вам подтягиваются. Не надо надеяться, что придёт дядя со стороны, какой-нибудь бывший театральный режиссер или бывший банкир, который очень мнит себя деятелем шоу-бизнеса. Начните движение сами - и тогда они увидят, что тут есть к чему присоединиться. И сами подтянутся. А тем самым станете инициатором клуба внутри клуба.
. . . . .