«Прибыль — это то, что ты фиксируешь, когда у тебя заканчиваются идеи»

Как 109-летняя шотландская инвесткомпания Baillie Gifford стала одним из ведущих технологических инвесторов мира.

Издание Bloomberg рассказало, как фирме, расположенной далеко от центров технологического мира, удалось стать ведущим глобальным инвестором ИТ-компаний.

​Миллиардер Джефф Безос — основатель и генеральный директор Amazon — старается не тратить много времени на болтовню с инвесторами. Каждый год он встречается лишь с несколькими управляющими фондов — акционеров его компании. Но когда он приезжает в Великобританию, в этот список всегда входит представитель инвестиционной фирмы Baillie Gifford.

Название этой инвестиционной компании, расположенной в шотландском Эдинбурге, которая управляет активами общей стоимостью £159 млрд (около $206 млрд) и история которой насчитывает 109 лет, не всем известно даже в Великобритании. Однако за последнее десятилетие Baillie Gifford стала одним из наиболее активных технологических инвесторов в мире.

Это один из немногих европейских фондов, которые имеют влияние и в Кремниевой долине, и в китайском Шэньчжэне (китайский город, где расположены расположены штаб-квартиры Alibaba и Tencent). Помимо Amazon, Baillie Gifford владеет существенной долей в Facebook, Alphabet (компания, владеющая Google), Netflix, Nvidia и Tesla. Фонд также инвестировал в китайские Baidu, Tencent и Alibaba Group.

Кроме того, в феврале 2016 года фирма стала одним из крупнейших инвесторов российского «Яндекса», консолидировав 6,7% бумаг компании. Сейчас Baillie Gifford является вторым крупнейшим акционером российского поисковика (по числу акций, но не по количеству голосов) после основателя компании Аркадия Воложа.

История фонда началась в 1907 году, когда полковник Август Байли и Карлайл Гиффорд зарегистрировали юридическое партнёрство. Уже на следующий год они занялись инвестиционным менеджментом, увидев возможность дать ссуду малазийским и ланкийским каучуковым плантациям, которые поставляли шины для нового автомобиля концерна Ford — Model T.

Вскоре компания открыла подразделение в США, оказав финансовую поддержку американским железным дорогам в 1920-х годах, а затем и производителям автомобилей и стали — это были самые быстрорастущие компании в Америке середины двадцатого века. Baillie Gifford была одной из первых международных инвестиционных компаний, которые начали заниматься венчурными инвестициями в Японии в 1960-х годах.

Несмотря на международную деятельность, Baillie Gifford по-прежнему имеет головной офис в Эдинбурге, где живут 43 партнёра фонда.

Baillie Gifford сейчас в основном выступает как институциональный управляющий инвестициями. Около 64% активов под управлением фирмы — пенсионные накопления, а около 19% — управляются от лица другой финансовой компании. При этом около 45% инвестиционных средств — деньги из США, например, инвестиции Системы пенсионного обеспечения государственных служащих Калифорнии или администрации штата Флорида.

В последние пять лет шотландская компания присоединилась к группе американских управляющих активами, таких как фонды Fidelity и T. Rowe Price, в инвестициях в быстрорастущие технологические компании, которые имеют глобальные амбиции. В «конюшне единорогов» (портфельные компании фонда, оценочная стоимость которых превышает $1 млрд) Baillie Gifford значатся Airbnb, Spotify, Dropbox, Palantir Technologies, индийский гигант электронной коммерции Flipkart, конкурент Uber — Ola и другие.

В середине апреля фонд стал одним из инвесторов в раунде на $600 млн, в ходе которого американский сервис по заказу такси Lyft был оценён в $7,5 млрд.

Эти технологические инвестиции помогли вырасти основному фонду Baillie Gifford — Шотландскому ипотечному инвестиционному трасту (Scottish Mortgage Investment Trust PLC). Это торгующийся на бирже инвестиционный фонд с рыночной капитализацией £5,1 млрд ($6,5 млрд).

По данным Bloomberg, за последние двенадцать лет его среднегодовая доходность до расходов составила 14,6%. Для сравнения, другие глобальные инвестиционные фонды или целевой индекс FTSE World TR Index (его на базе данных о 7,4 тысячах компаний из 47 стран мира с 1986 года рассчитывают Лондонская фондовая биржа и Financial Times) показывают среднегодовую доходность на уровне 9%.

Не все инвестиции Baillie Gifford были удачными. Так, шотландская фирма была одним из главных инвесторов немецкого инкубатора интернет-стартапов Rocket Internet, основанного братьями Замверами. Rocket Internet, известный на весь мир копированием успешных проектов из Кремниевой долины и их повторением на других рынках — от Европы до Южной Америки, в октябре 2014 года провёл первичное размещение своих акций на Франкфуртской фондовой бирже, и с тех пор они обвалились в цене на 58%.

Baillie Gifford — четвёртый крупнейший акционер Rocket Internet, шотландскому фонду принадлежит 6,5% акций портфеля инкубатора. Также он выступал как основной инвестор в раундах крупнейших компаний, принадлежащих Rocket Internet, например, сервиса по доставке еды HelloFresh или онлайн-продавца мебели Home24.

Один из соуправляющих фонда Scottish Mortgage Investment Trust — Том Слэйтер — защищал инвестицию в Rocket Inernet, несмотря на падение стоимости немецкой «фабрики стартапов» на фондовом рынке. Берлин может стать одним из главных технологических хабов, которые должны составить конкуренцию Кремниевой долине, и инвестиция в компанию — хороший способ получить место на берлинской технологической сцене, объяснял он.

Главный аналитик исследовательской компании Morningstar (отслеживает акции компаний и составляет отчёты по котировкам) Дэвид Холдер предупреждает, что не стоит считать Scottish Mortgage Investment Trust фондом «для вдов и сирот» (так называют фонды или акции, которые приносят высокие дивиденды и при этом не подвержены высокому риску изменения стоимости на рынке — vc.ru).

Фонд серьёзно пострадал во время финансового кризиса в 2008 году, потеряв почти 45% своей стоимости, а в 2011 году его капитализация упала более чем на 15% из-за инвестиций в американскую биотехнологическую компанию Illumina, испанский банк Banco Santander, производителя сельскохозяйственной техники Deere & Co. и несколько горнодобывающих компаний — бразильской Vale и польской KGHM Polska Miedz.

В 2016 году несмотря на доходность, выраженную двузначным числом, по этому показателю фонд отставал на семь процентных пунктов от целевого индекса (FTSE World Index) и на пять — от сопоставимых фондов. «Но если вы ориентируетесь на долгосрочные инвестиции, то это неплохой шанс заработать», — замечает Холдер.

Слэйтер помимо его лидирующей роли в Scottish Mortgage Investment Trust, является одним из главных людей, которые принимают решения в специализирующемся на технологических инвестициях фонде Global Growth Fund и возглавляет подразделение по инвестициям на северо-американском рынке.

Он отмечает, что фирма всегда в определённом смысле инвестировала в передовые технологии: между Model T, которую производил Ford в начале 20 века, и Model 3 производства Tesla — не такая большая пропасть. Baillie Gifford является третьим по размеру акционером Tesla, фонду принадлежит доля в 8%.

Нынешний интерес Baillie Gifford к технологическим компаниям был связан с желанием фонда «освежить» свой портфель в 2004 году. Некоторое время фонд показывал довольно неустойчивую динамику и отставал по доходности от целевого индекса.

Тогда 57-летний соуправляющий фондом Scottish Mortgage Investment Trust Джеймс Андерсон отказался от проверенных инвестиций в западные нефтяные компании и начал вкладывать деньги в Amazon и eBay. Они были немногими «выжившими» после первого кризиса «доткомов» (так называют кризис 2000 года, когда перегретый рынок технологических компаний упал сам и обрушил индекс NASDAQ с максимума в 5132 до 1100 в течение года — vc.ru).

«Наши инвестиции в Amazon очень много значат для того, где мы сегодня находимся с точки зрения вложений в технологический сектор, — говорил Слэйтер, — мы многому научились у Безоса и его подхода [к бизнесу]».

Один из уроков заключается в том, чтобы меньше фокусироваться на прибыли и больше — на росте, постоянных инвестициях компании в инновации и размере рынка, с которым компания собирается работать. «Прибыль — это то, что ты получаешь, когда у тебя заканчиваются идеи», — эту цитату Безоса любит сам Слэйтер и его менеджеры.

В первый год, когда Baillie Gifford владел акциями Amazon, котировки технологической компании упали почти на 50%, но шотландский инвестор не стал избавляться от бумаг. К сегодняшнему дню стоимость первоначальных вложений фонда в Amazon выросла в 15 раз.

Решение фирмы взглянуть на компании, не торгующиеся на бирже, и начать финансировать быстрорастущие компании, ещё не вышедшие на IPO, было вынужденным, говорит Слэйтер. Цифровые маркетплейсы, такие как Uber или AirBnb, предоставляют услуги, не беря на себя многих расходов — на персонал или капитальные издержки.

В свою очередь, это позволяет компаниям расти значительно быстрее и не обращаться за финансированием на открытом рынке или же к инвесторам, которым необходимо гарантировать скорый выход из компании с прибылью. Однако единственный способ для инвестора поучаствовать в судьбе этих компаний — вложиться в закрытых раундах на поздних стадиях.

«Аналога Airbnb на фондовом рынке не существует. Но мы не пытаемся играть в венчур, — отмечает Слэйтер, — это устойчивый бизнес, акции которого в любых других обстоятельствах уже давно бы торговались на бирже».

Однако в этой стратегии есть серьёзный риск. Существует масса примеров компаний, взлетевших до «единорогов» — например, британская рекламная компания Ve Interactive, американская цифровая страховая компания Zenefits или облачный сервис CloudFlare — многомиллиардную оценочную стоимость которых впоследствии понизили инвесторы. К тому же, акции компаний, которые не торгуются на бирже, менее ликвидны, чем бумаги публичных компаний.

39-летний Слэйтер изучал информатику и программирование в университете Эдинбурга. Он провёл много времени, путешествуя по Кремниевой долине, включая три поездки, когда он вместе со всей своей семьёй переезжал в Сан-Франциско на несколько месяцев. Всё для того, чтобы лучше почувствовать, как устроена экосистема изнутри.

Но Слэйтер не считает сильной стороной (своей или его фирмы) — понимание технологий как таковых. Baillie Gifford за редким исключением избегала инвестиций в производителей «железа» или исключительно софтверные компании. Вместо этого компания ищет «большую конфигурацию возможностей» — например, развитие экологичной энергетики как для дома, так и для транспорта в случае с Tesla или же идея «магазина всего» в случае с Amazon.

Также компания инвестирует в «подрывающие» бизнес-модели, в каких бы отраслях благодаря технологиям не происходили эти изменения. В развлечениях это Netflix, в ритейле — Alibaba или в рекламном бизнесе — Facebook или Tencent.

Помимо этого, Baillie Gifford старается инвестировать в компании, где основатель продолжает «стоять у руля». «Очень важно, что Безос по-прежнему занимается управлением, тогда как Пьер Омидьяр, который основал eBay примерно в то же время, когда был создан Amazon, наслаждается хорошей жизнью на Гавайях», — замечает Слэйтер, объясняя так продолжающийся рост Amazon и трудности eBay.

По его словам, фирма тратит много времени, чтобы учиться на собственных ошибках. Под ошибками подразумевается не покупка по $100 акций, которые потом подешевели до $50. Фирма разбирает обратные ситуации: почему было куплено так мало бумаг компании, котировки которой выросли с $50 до $250, ведь можно было купить значительно больше.

В качестве примера Слэйтер приводит Nvidia, бумаги которой составляют около 1% от портфеля Scottish Mortgage Investment Trust. Baillie Gifford сделал ставку на Nvidia в надежде на рост рынка искусственного интеллекта: производитель чипов производит графические процессоры, которые очень востребованы для масштабных вычислений, которые требуются при машинном обучении. Однако фирма опасалась инвестировать слишком много в производителя «железа»: «Мы были слишком скромны с размером наших инвестиций в эту компанию», — замечает Слэйтер.

В отличие от венчурных фондов, Baillie Gifford действует как финансовый инвестор: фирма не требует места в совете директоров своих портфельных компаний и не пытается давать им советы по ведению бизнеса. Кроме того, по словам Слэйтера, в момент инвестирования фирма не думает о потенциальной продаже своей доли. «Если мы всё делаем правильно, мы не захотим быть продавцом», — отмечает он.

Это не значит, что Baillie Gifford — пассивный инвестор. Соуправляющий Scottish Mortgage Investment Trust — Андерсон — говорил журналистам, что был удивлен, когда Tesla поставила инвесторов перед фактом покупки компании SolarCity в июне 2016 года.

После долгого анализа и консультаций с Tesla, Baillie Gifford в итоге все-таки поддержала решение компании о приобретении испытывавшего финансовые проблемы энергетического бизнеса.

Самые сложные решения для Baillie Gifford касаются не инвестиций, а продажи активов, замечает Слэйтер. Одной из причин, которые могут к этому привести, могут стать какие-то изменения, которые подрывают внутренний дух компаний, например, уходит её генеральный директор.

Фирма также может продать долю, если компания на протяжении нескольких лет не может раскрыть свой потенциал. Наконец, у Baillie Gifford было несколько случаев, когда всё казалось бы шло слишком хорошо и компания становилась жертвой собственного успеха: не могла поддерживать рост на прежнем уровне.

По словам Слэйтера, именно поэтому фирма продала бумаги Apple в 2016 году. Baillie Gifford владела акциями производителя iPhone c 2008 года, но сейчас решила, что «нового рынка на миллиард устройств для Apple уже больше не будет».

При этом, Слэйтер не верит в похожие предсказания аналитиков в отношении Alphabet и Facebook — многие предполагают, что компании уже достигли предела и дальше не смогут поддерживать рост на том же уровне. «Я думаю, что эффект масштаба сработает таким образом, что лидеры — Facebook или Google — по-прежнему будут опережать всех остальных в тот момент, когда искусственный интеллект и машинное обучения станут ключевыми технологиями», — считает Слэйтер.

Машинное обучение даёт более высокие результаты в том случае, если алгоритмы тренируются на больших объёмах данных, а это даёт преимущество компаниям, у которых уже есть доступ к огромным массивам данных. Также у этих компаний есть неисчерпаемый доступ к вычислительным мощностям и лучшим компьютерным инженерам.