«Хуже нашей отрасли только медицина»: главное из интервью бывшего советника по интернету Германа Клименко Статьи редакции

Экс-чиновник пообщался с Александром Плющевым на «Эхе Москвы».

Бывший советник президента России по интернету Герман Клименко дал первое интервью после своего увольнения. Он рассказал о своих достижениях за 2,5 года, будущих проектах, приёмах граждан и о том, нужен ли России советник по интернету.

О причинах увольнения

Я думаю, что в администрации президента должна быть единая история. Есть внутренние конфликты, но когда они возникают, они как-то гасятся, люди договариваются. Наверное, я отчасти виноват в том, что не смог найти единой позиции.

Знаешь, когда мы начали, все говорили «советник по интернету», но при этом все как-то очень сильно забыли определить, а что такое интернет, что такое отрасль наша? Условно говоря, является ли программное обеспечение отраслью интернета? Кто первый? Чьи интересы на самом деле должен представлять?

Я для себя каким-то образом очертил, что мой круг интересов это однозначно: «Яндекс», Mail.Ru Group, «Рамблер», исключительно интернет-компании. Вот я был советником по интернету, а коллеги, которые были напротив меня в АП, исторически занимались ИТ-индустрией. Они беспокоились о программном обеспечении.

Я даже так образно объясню: в «Ростелекоме» был такой вице-президент Чеглаков. И еще до моих советнических времен мы попали на какую-то конференцию совместную. И Чеглаков, выступая, явно прямо сорвался. Он называл интернет «плесенью» на проводах «Ростелекома».

Сейчас мы живем в другую эпоху и должны четко признать — для меня, по крайней мере, это очевидно — идея цифровой экономики поразила массы, поразила с силой удара молнии.

Я помню первое совещание у президента по цифровой экономике, где не было ни одного представителя цифровой экономики. Настолько чиновники прониклись спасением от цифровой экономики, что тогда стало понятно — лучше отойти в сторону. Если коротко говорить, «плесень» не смогла договориться с «проводами». Я представляю интересы условной «плесени» и считаю, что она должна доминировать.

Что будет после ухода Клименко из АП

Сейчас все обсуждения пришли в правительство и в какой-то локализованный сектор внутри админки. Я не знаю пока, кто возглавит это управление, но оно уже будет четко куда-то двигаться. В целом уже нет споров, что такое интернет-экономика, нет споров, что такое цифровая экономика. Всё предельно понятно.

И дальше мы выйдем с вами в борьбу «плесени» с «проводами». Я искренне надеюсь, что «плесень» победит. Она всегда побеждает.

О приёмах граждан во время работы советником

Каждый высокопоставленный сотрудник администрации, выезжая в регионы, должен проводить прием граждан по их жалобам. Я приехал по одной жалобе в Ижевск. Знаешь, как называлась президентская жалоба, вот реально? «Нет света в переходе».

Я понимаю, вам смешно и вы нормально можете себе это позволить, потому что вы никогда не изучаете матчасть, вы никогда не лезете внутрь. Вам смешно же: во, заголовочек! На самом деле это вопрос конфликта внутри элиты. Это не просто переход.

Я вообще горжусь этой поездкой. По-моему, тогда я ликвидировал всю торговлю в переходах в Ижевске. Переходы были ничейные, их просто тупо сдавали в аренду. А там как в переулках, вот знаешь, прямо так петляет, петляет… И вот жалоба была о том, что там нет света.

Когда мы спустились туда вниз, я увидел такой шалман нормальный. Вышли наружу, поворачиваюсь: слушайте, а это вообще что? Потому что в Москве мы, конечно, проходили путь торговли в переходах, но там тогда Лужков ограничивал какие-то аппетиты этих торговцев, им выделяли какие-то узенькие места. А тут вы прямо идете по рынку в переходе, разве что шаурмы там не было, к счастью.

И я говорю: Коллеги, а это что вообще? А там девушка, которая была буйная такая, говорит: «Вот нет света!» Простите, причем здесь свет? Там сталактиты, там продают хлеб, там продают лаваш, там продают шмотки. Это вообще не магазин. Это переход… Но дело в том, что так было принято.

То есть мы приехали из-за жалобы на отсутствие света, но на самом деле история глубже. Выяснилось, что не решен вопрос, кому принадлежат переходы. А дальше начинаются внутриэлитные конфликты. И выясняется, что мэр города не хочет влезать внутрь, потому что он слабый и так далее. Губернатор там что-то не делает. Вот такие истории.

О достижениях на посту советника

Мы должны четко признать, что у государства есть проблема, она везде: очень сложно оценить эффективность работы там, где нет KPI.

Я никогда не думал, что буду гордиться тем, на что потратил полтора года. Вроде же это просто: добавить в закон о телемедицине слова «прием осуществляется очно медицинским способом». Вот 19 лет его не могли принять, мы за полтора года его приняли.

Я делал то, что мне положено — собирал совещания, ставил на учет беспилотные автомобили «Яндекса», много-много чего делал из мелочей. Серьезно горжусь, что мы в «Матросской тишине» сделали телемедицинский прием больных. Это колоссальнейшая проблема. Она очень серьезная.

Понятно, был закон о телемедицине, розничный экспорт — это то, что было публично. Огромный пласт работы, который был исключительно бюрократически занудлив.

Я так говорю, у меня рабочий день после попадания на эту должность стал в два раза дольше. Раньше я вставал в 11, ложился в час — стал вставать в семь, ложусь тоже в час.

Нужен ли в России советник по интернету

Я считаю, да. У нас очень сложная отрасль. Обязательно должна быть экспертиза, обязательно должен быть кто-то не из индустрии «проводов», должен быть представитель «плесени» — неважно, кто это будет, — у него действительно должно быть мнение.

Возможно, что я уже настолько разровнял нишу и успокоил СМИ, что, может быть, имеет смысл советником стать, например, Аркадию Воложу. Можно попросить много-много приличных, хороших людей быть советником президента. Это не значит, что он будет исполнять эти советы. Это значит, что это позиция, с которой я могу не согласиться, но сама позиция, мне кажется, должна быть, чтобы мы имели объективное мнение индустрии.

Об уходе из Института развития интернета

Плющев: Говорят, что ИРИ у тебя отжали. Так ты и формулируй.

Клименко: Ну да. У любого советника в целом очень маленький аппарат. То есть всё, что я делал, это делало одно лицо. И, конечно, именно советник должен иметь свое лицо самостоятельное. У него должен быть свой инструмент.

У меня была своя медийность, у меня были свои ресурсы. И у меня точно так же был Институт развития интернета, который создавал Вячеслав Викторович Володин, у которого я был председателем совета, и мы как-то нормально шли.

Потом, когда Володин ушел в Государственную думу, у некоторых людей возникло, наверное, желание получить и Координационный центр доменов сразу же, потому что ИРИ там был в учредителях. Началась не очень красивая история.

И мы просто убили продукт. Как бы ни смеялись над экспертами ИРИ, но, действительно, мы выступали некой такой формализующей силой. А когда вы инструмент сбили с ритма, то есть он ушел — восстановить его невозможно, вытаскивать его бессмысленно. То есть вот как в ряду у нас — РОЦИТ, РАЭК, ИРИ — вот у нас теперь сидят три института, которые говорят: «Гера, давай заново создадим что-нибудь». Я говорю: «Ну, коллеги, время-то ушло».

О работе с требованиями интернет-отрасли

В позиции «я девочка, я хочу платье» можно очень много сделать, но для этого надо идти не советником президента, а нужно идти, скажем, на митинг на Болотной.

Вот если честно — говённее нашей отрасли только медицина. Знаете ситуации, когда эндокринологи не любят кардиологов, причем не любят фундаментально. С телемедициной чудо случилось: мне удалось договориться просто со всеми, потому что мы реально стучали по головам.

Есть понятие: надо договариваться, надо разговаривать. Но если мы рассмотрим все законы, которые мы принимали в Думе, давайте сейчас честно скажем: ни один из них не работает.

Я помню «Яндекс», который сидел на совещании у депутата Левина и говорил, что если введете закон о блогерах — мы сдохнем, если «закон Яровой» – цена на связь вырастет в три раза. Это уже три года идет, прости, прямо с моего момента назначения. И 1 июля, я тебя уверяю, ничего не будет, вот поверь мне на слово.

Почему Роскомнадзор не может заблокировать Telegram

Ты знаешь, почему Telegram работает? Дело в положении о Роскомнадзоре. Очень в лоб написано, как надо блокировать. У Роскомнадзора нет бюджетов, у него нет штата.

Я тебе и сейчас могу сказать, что да, действительно, если бы мне три года назад дали ключик, я бы закрыл Telegram. Жаров ошибся в одном: он запустил болезнь до того момента, когда она уже стала неуправляемой. А инструмент он не смог оценить.

Пригласи сюда в эфир любого хорошего системщика и задай ему аккуратный вопрос: «Можно ли деградировать трафик?» Он тебе ответит, что можно. А у Жарова нет этого права. У него есть право одно: забанить по IP – всё, больше ничего.

Если Министерство связи изменит процедуру блокировки, освободит, даст право Роскомнадзору нанимать самостоятельно программистов, а потом программное обеспечение, которое они разработают, ставить провайдерам, я тебя уверяю, всё закончится очень быстро и просто.

О разработке закона о телемедицине

По телемедицине: до того как мы придумали этот закон, 19 лет в чем был вопрос? Все пытались засунуть свои интересы. Гинекологи хотели свою телемедицину, хирурги хотели свою. А я говорил о том, что нам, чтобы дойти до телемедицины дальней, надо хотя бы начать.

Мы не можем прямо сразу что-то сделать правильно. Поэтому сделали, что могли. Мне кажется, после этого началось оживление, которое сейчас идет совершенно фантастическим образом. Ждем инструкций Минздрава. Переложили на него.

Если честно, я считаю, что нам удалось вместе с «Яндексом», «Рамблером» и Mail.Ru Group настучать всем по головам и всех заставить смириться. Все были против той истории, которую мы хотели: сейчас каждый прибегает в Минздрав и пытается выбить то, что нужно ему. Но мы решили эту задачу.

Если честно, я знаю позицию Минздрава. И вообще всё, что мы сделали, было вопреки Минздраву.

Это не значит, что это вопреки стопроцентно. Дело в том, что есть позиция Минздрава, есть позиция врачей. Я создал при себе научный совет. Я собрал всех главных специалистов, врачей. Я за три с половиной года провел тысячу интервью с врачами. Я попытался понять, что врачи хотят. А Минздрав... ну, у меня прекрасные отношения с рядом департаментов, но каких-то особых совещаний с ними на эту тему было три, по-моему.

Чем Клименко будет заниматься дальше

Я возвращаюсь как бы в свои проекты, это раз. У меня есть «Медиаметрикс», остатки Liveinternet, статистика. Там какие-то работы идут, они что-то делают.

А вообще я начал топить за телемедицину. Я два с половиной года стучался в медицину, расчищая путь для интернет-компаний. Я таскал туда «Яндекс» и всех кого только мог. Тоже хочется как бизнесмену рядом постоять.

Это не потому, что я такой фанатик медицины, есть масса других историй. Это очень важно. Мы сейчас говорим про отдачу на каждый вложенный рубль. Максимальный профит, как это было в 1998-го году, когда Михаил Рогальский купил домен Auto.ru и продал его сейчас за $175 млн.

0
64 комментария
Написать комментарий...
Andrey Vasilev

«Я плесень.»
Главное из интервью бывшего советника по интернету Г. Клименко.

Ответить
Развернуть ветку
Каменная Башка

...да вы не бабочка... выбрали для себя самой важное...

Ответить
Развернуть ветку
61 комментарий
Раскрывать всегда