В Superjob есть традиция - в день рождения коллеги задавать ему один абсолютно любой вопрос. Сегодня свой день рождения отмечает Алиса Беркана - IT-евангелист, и мы решили спросить ее, как и зачем она выбрала такой путь.
Почему ты решила из журналистики перейти работать в технологии?
Не могу сказать, что моя работа сводилась к журналистике. Журналистика — лишь текст. Я делала больше, чем создание контента. Работала с комьюнити и погружалась в темы, на которые писала. Никто не сольёт тебе эксклюзив просто так, да и нормальный материал ты не сделаешь, если не будешь разбираться в том, о чём пишешь и общаться с теми, про кого пишешь. Да и вообще, в России нет журналистики, это медиабизнес. Поэтому сказать, что я ушла из неё — логическая ошибка.
Меня рано затянуло в медиа, в 18 лет работала в Федеральном Бизнес-журнале, потом позвали в крупный издательский дом. Но создание контента никогда не было основной задачей, работа скорее заключалась в том, чтобы адаптировать консервативную компанию под современные реалии — интернет, социальные сети, новые технологии. Работодателей подкупало, что я привносила что-то новое и образовывала внутри комьюнити, которое становилось драйвером роста. То есть, я использовала текст в качестве одного из основных инструментов в работе. Строителя же не называют шуруповёртом, не знаю. Вот здесь примерно похожая история.
Писать материалы — скучно. Выстраивать коммуникации и делать контент прикладным инструментом для решения задач — нет. Но одного текста недостаточно и я ушла в рекламу, где можно заняться и другим продакшеном. Прокачалась в рекламе и маркетинге, а потом с парой таких же сумасшедших персонажей открыла агентство Unicorn Digital. Слоган был забавный «We can do everything that one can imagine». Короче, такой AdTech-стартап, который знает, что нужно вашему бизнесу. Картинка с единорогом и надписью «Your sweet digital with taste of magic» идеально описывала концепцию и то, что мы делали.
Поигравшись в стартапера, понятия не имела, что делать дальше. Хотела пойти работать в наикрутейшее креативное агентство, но не получила оффер. Тогда в социальных сетях начался флешмоб #МеняНеВзяли, всё завертелось, мне написала основательница Rusbase и я согласилась работать у них редактором раздела технологий.
Как стала IT-евангелистом и кто это вообще такой?
Есть несколько определений евангелизма. Кто-то считает, что это — форма маркетинга, где цель — убедить всех, что компания лучшая, а кто-то, что это просвещение людей, некое обращение их в свою «веру». Если говорить просто, евангелист — это как проповедник, только проповедник бренда. И проповедует он не с помощью библии и наставлений, а с помощью контента, коммуникаций и комьюнити.
IT-евангелисты появились из-за того, что традиционный маркетинг не был приспособлен к решению многих задач в конце XX века, когда на рынке появлялись технологические продукты. Традиционные маркетинговые методы не давали результатов — новинками пользовались лишь гики и учёные. Люди не понимали, чем им могут быть полезны технологические продукты, так в IT-компаниях появлялись отделы, которые занимались просвещением массовой аудитории.
Отличие в том, что евангелизм — это продажа бренда с помощью мировоззрения. Рекламщик лезет тебе в голову явно, евангелист делает это вообще незаметно и меняет культуру потребления, так как видит процесс полезного использования продукта и как технологии могут сделать продукт лучше. Он занимается развитием продукта, учитывая потребности бизнеса, общие тенденции в мире и людей, которые этим продуктом пользуются и будут пользоваться.
Да и вообще, евангелизм — не профессия, а образ жизни, как сказал первый евангелист, Гай Кавасаки. Эту работу я не искала, стечение обстоятельств. Есть философия целостности — холизм, вот это сюда всё. Как-то проснулась утром, решила, что пора переехать в Москву, написала об этом в фейсбуке, а Юля Шарапова в свой день рождения, между прочим, пригнала в Петербург меня хантить. Сделать это почти нереально, но у неё получилось — зацепила сложными задачами, я ведусь на такое.
Через неделю, кажется, я приехала в SuperJob выступать на митапе, пообщалась с руководством, а спустя пару дней попрощалась с редакцией и начала работать здесь. Когда меня спросили, какую должность писать в трудовой, не знала, что ответить. Серьёзно, как описать то, чем я буду заниматься? Я не редактор, не маркетолог, не пиарщик. Я много чего умею и ни во что, кроме евангелизма, это не вписывается.
Для меня работа — не средство заработка и прописанные в трудовом договоре обязанности. Мама в детстве говорила, что главное, чтобы деньги платили. А я вспоминаю её ушатанную вечером с недовольным лицом и понимаю, что ни за какие деньги на такое не подпишусь — заставлять себя идти на работу, которую не любишь и делать то, что не нравится.
Кто-то говорит, что это юношеский максимализм. А я понимаю, если завтра проснусь и почувствую, что не хочу на работу, то в окно выйду. Мне страшно в 30 лет оглянуться назад и понять, что всё, что я делала не имеет смысла. Продавать своё время корпорации и пять дней в неделю по восемь часов в день не жить, а отрабатывать оклад, ДМС и отпуск раз в месяц в Турции с ол инклюзив — вообще не моя история.
--Я правильно понимаю, что это интервью IT-евангелиста, которая не является IT-шником, да?--
Ах, whatever, с Днем Рождения, что ли.