Дон Кихот в Бразилии: путь к творчеству и самовыражению
Глава 6 – Дон Кихот в Бразилии
После возвращения из Чехии я учился в типичной школе спального района Петербурга. Серые лица, угрюмые коридоры, учителя, выгоревшие ещё в прошлом веке, и атмосфера, в которой любое проявление нестандартности приходится отстаивать. Чаще всего кулаками.
Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что если бы я продолжал учиться в этой школе до выпускного, судьба, скорее всего, сложилась бы иначе. Многие мои одноклассники не дожили до тридцати. Сторчались, погибли в замесах девяностых.
Но всё резко меняется в девятом классе, когда меня отправляют на конкурс в экспериментальный образовательный проект под названием “Школа Творчества”. И это радикально развернуло жизнь. Вступительные задания – на интеллект, на креативность. Я решаю их легко, с удовольствием. И вдруг замечаю, что вокруг – совсем другие люди. Сверстники, которые не выясняют отношения кулаками, а обсуждают книги, идеи, искусство. Это было открытие: оказывается, бывает другое окружение!
Два года, которые я провёл в этой школе, стали важной прививкой гуманитарного взгляда на мир. Я распробовал язык культуры и стал формироваться как человек, которому интересно не просто жить по инерции, но и изучать жизнь – с позиции мыслителя, создателя, режиссёра.
На режиссуру я и пытаюсь поступать сразу после “Школы Творчества”. Но на последнем туре в Театральном институте меня “заворачивают” с формулировкой: “Молодой человек, вам шестнадцать, наберитесь жизненного опыта”. В итоге – поступил на актёрский факультет.
Учусь при театре “Буфф”. Из забавных воспоминаний – в нашей аудитории репетирует почти никому неизвестный тогда “Сплин”. Я часто покупаю Саше Васильеву, по его просьбе, студенческие проездные на общественный транспорт.
Уже со второго курса начинаем играть в репертуарных спектаклях театра. Придумываем, спорим, репетируем, шутим, пьём. Очень много пьём. Такое впечатление, что алкоголь для актёра, как топливо для машины. Не зальёшь, не поедешь. Тогда мне кажется, что я – в центре жизни. Сегодня понимаю: внутри артистической бомонд-тусовки. И её отношение к реальной жизни довольно опосредованное.
Я всё больше увлекаюсь музыкой. С четырнадцати лет у меня были простенькие песни. Позже их становится больше и появляется стремление создать группу. Собираю коллектив из таких же, как я, энтузиастов-недоучек. Претендую на лидерство, организую репетиции, сочиняю песни. Группе даём кажущееся экзотическим название “БраZилия”. Кто бы мог подумать, что через 30 лет “Z”, вставленное в кириллицу, будет иметь совсем другую коннотацию.
В восемнадцать лет я впервые пишу музыку к театральному спектаклю. Это “Дон Кихот” по Булгакову. Чем больше я работаю над материалом, тем сильнее чувствую: я сам – очень похож на своего героя. Та же романтика, стремление к вдохновляющим целям, желание что-то изменить – в себе и вокруг. Готовность бороться за идеалы, даже если никто не понимает, зачем ты это делаешь. И одновременно – порой наивность, порой упрямство до глупости.
Одной из главных тем, с которой я тогда работал в себе, был страх. Боязнь спасовать в мужском противостоянии, не справиться, не стать кем-то. И в тексты песен, которые я писал для спектакля, я, похоже, бессознательно закладывал свой диалог с собой. Например:
Будет радость и грусть,
Будет боль – ну пусть.
Не сломаться, не свернуть,
И не сойти с пути.
Крепко сжав зубы – идти.
Или:
Всё, что у меня в жизни есть –
Меч, моя любовь, моя честь.
И пока со мной мой меч –
Я сумею честь сберечь, позабыв в боях боль и страх.
Это были строки, которые отражали значимую часть моей идентичности.
Подписывайтесь на Telegram Максим Спиридонов.