Проблемы принудительного исполнения алиментных соглашений в отношении иностранных граждан

В настоящей статье исследуются отдельные теоретические и практические вопросы семейно-правовых обязательств, возникающих из соглашений, заключаемых между супругами в период брака.

Одним из таких обязательств, является добровольно принятое на себя одним из супругов, обязательство по уплате алиментов, как правило, традиционно, на несовершеннолетних детей и значительно реже, по уплате периодических платежей бывшей супруге.

На примере конкретного дела из адвокатской практики, анализируются проблемы принудительного исполнения алиментных соглашений, заключаемых между супругой – гражданкой Российской Федерации и супругом, являющимся гражданином ЕС, даются практические рекомендации по включению в указанные соглашения условий, создающих возможность их реального исполнения.

В своей практике, нам пришлось «столкнуться» с несколькими нотариально удостоверенными соглашениями, поименованными алиментными, предметом которых являлось обязательство супруга, после расторжения брака, уплачивать бывшей супруге алименты в форме периодических ежемесячных платежей.

Данные соглашения, согласно положениям части 2 статьи 100 Семейного Кодекса РФ – далее СКРФ, ст.ст. 12, 13ФЗ от 02 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", формально обладали всеми признаками исполнительного документа, в связи с чем, подлежали принудительному исполнению.

Тем не менее, несмотря на наличие всех формальных признаков алиментного соглашения, такие сделки не порождают алиментных обязательств и, как следствие, не могут быть переданы для принудительного исполнения в ФССП.

Основным элементом правоотношений по уплате бывшей супруге периодических платежей, влияющим, как на избрание определенного способа защиты нарушенного права, так и на основания и порядок их взыскания в принудительном порядке, выступает квалификация соответствующего обязательства как семейно – правового (алиментного), либо гражданско-правового.

Водораздел между указанными обязательствами проходит по субъектному составу сторон, а именно – являются ли заключающие соглашение лица, в силу требований закона, алиментообязанным лицом и лицом, имеющим право на получение алиментов.

Согласно положениям, содержащимся в главах 13, 16 СКРФ, бывшая супруга имеет право заключить алиментное соглашение и, впоследствии требовать его безусловного принудительного исполнения, только при наличии следующих обстоятельств, перечень которых является закрытым:

· в период беременности и в течение трех лет со дня рождения общего ребенка;

· если она осуществляет уход за общим ребенком-инвалидом до достижения ребенком возраста восемнадцати лет или за общим ребенком – инвалидом с детства I группы;

· если она является нетрудоспособной и нуждающейся, при этом ее нетрудоспособность возникла до расторжения брака или в течение года с момента расторжения брака;

· если она является нуждающейся и достигла пенсионного возраста не позднее, чем через пять лет с момента расторжения брака, при условии, что супруги состояли в браке длительное время.

Таким образом, правоотношения по заключению и исполнению соглашений, предметом которых является уплата периодических платежей бывшей супруге, не относящейся к категории лиц, указанных в закрытом перечне статьи 90 СК РФ, изъяты из сферы регулирования семейного права.

Изложенный выше краткий анализ исследуемых «супружеских» сделок, имеет существенное практическое значение, так как от характера заключенного соглашения зависит порядок его исполнения.

На первый взгляд, алиментное соглашение имеет ряд преимуществ по сравнению с гражданско-правовым соглашением об уплате периодических платежей: прежде всего, оно является исполнительным документом, что позволяет, минуя стадию судебного разбирательства, незамедлительно начать процесс принудительного взыскания, принять необходимые обеспечительные меры, установить должнику ограничения и как следствие, создать условия для реального взыскания алиментов.

Кроме того, алиментное соглашение существенно ограничивает возможности должника по его оспариванию, в том числе, в отношении размера платежей, порядка их уплаты и/или их уменьшения.

Данные преимущества приводит к благоприятным последствиям – быстрому получению взыскателем алиментных платежей – только при идеальных условиях, а именно, не только при наличии у должника ликвидного имущества, за счет которого возможно произвести взыскание, но и наличие у судебного пристава – исполнителя документальных сведений о таком имуществе.

Очевидно, что такая идеальная ситуация в российской действительности является исключением.

Все эти плюсы нивелируются и полностью исчезают, если должником является иностранный гражданин, не имеющий на территории Российской Федерации каких – либо существенных активов.

Именно с такой ситуацией обычно сталкиваются практикующие адвокаты, представляющие интересы получателя алиментов.

Наиболее ярко существующие проблемы принудительного взыскания алиментов с иностранного гражданина, проявились в ходе исполнения адвокатской фирмой поручения гражданки РФ (бывшей супруги) о представлении ее интересов при принудительном взыскании алиментов с бывшего супруга, гражданина ЕС.

Согласно условиям, заключенного между ними алиментного соглашения, после расторжения брака, бывший супруг обязался ежемесячно выплачивать бывшей супруге алименты в размере нескольких тысяч долларов США.

Необходимо уточнить, что особенностями данного поручения, являлись два обстоятельства – отсутствие на территории РФ имущества, принадлежащего должнику и достаточного для взыскания долга и отсутствие финансовой возможности проведения судебных процессов в Европе, по месту жительства должника и месту нахождения его имущества. По этой причине, в распоряжении адвокатов имелись исключительно юридические механизмы по принудительному взысканию, осуществляемые и применяемые судебными приставами – исполнителями РФ.

При работе над этим правовым кейсом, выяснилось, что основным, фундаментальным препятствиям для эффективного исполнения алиментного соглашения в отношении гражданина ЕС, является отсутствие внятного и эффективного правового механизма, позволяющего судебному приставу – исполнителю, а точнее, Российской Федерации, как субъекту международного права, обеспечить принудительное исполнение алиментного соглашения на территории другого государства, в том числе, в части получения сведений о составе имущества должника, находящегося вне пределов РФ и возможности его «вовлечения» в орбиту принудительного взыскания.

Кратко отмечу, что в практике российских судов имеются случаи преодоления принципа национальной юрисдикции при определении статуса и дальнейшей судьбы имущества, находящегося за пределами РФ, в частности, это касается споров о разделе общего имущества супругов (См. например, Определение № 78-КГ 18-67 Судебной Коллегии по гражданским делам ВС РФ. «…ГРК РФ не относит требование о разделе совместно нажитого имущества супругов (граждан РФ), находящегося на территории иностранных государств, к исключительной компетенции иностранных судов, в связи с чем на данные требования распространяются общие правила подсудности, установленные главой 3 ГПК РФ. Такого рода иски подлежат рассмотрению судами общей юрисдикции РФ, если иное не предусмотрено международным договором»)

Действия пристава – исполнителя в исполнительном производстве, усложненном наличием иностранного «элемента», регламентируются пунктом 15 статьи 33 ФЗ N 229-ФЗ (ред. от 06.03.2019) "Об исполнительном производстве" которым предусмотрено, что на территории иностранных государств исполнительные действия совершаются в порядке, предусмотренном международными договорами Российской Федерации.

В рассматриваемом деле, такой договор – договор о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, был заключен между РФ и государством должника.

Указанный межгосударственный договор предоставлял судебному приставу – исполнителю и взыскателю, только два механизма, позволявших создать условия для исполнения алиментного соглашения. Пристав, через многоступенчатую административную процедуру, мог просить министерство юстиции РФ направить в государство должника отдельное поручение об истребовании сведений о месте нахождения должника, а также о наличии у него имущества, а взыскатель мог просить российский суд направить в государство должника ходатайство о признании и исполнении судебного решения.

Необходимо отметить известный специалистам факт о практически полной неосведомленности приставов об имеющихся в их распоряжении правовых возможностях по принудительному исполнению, которые предоставляют им межгосударственные и международные акты.

Существенное значение имеет также понятное, но негативно влияющее на права взыскателя, желание судебного пристава, оставаться в зоне комфорта, исключительно в рамках юрисдикции РФ, не вступая на «зыбкую» почву международного сотрудничества.

В рассматриваемом деле, после неоднократных заявлений и жалоб взыскателя, приставом было подано соответствующее заявление в Минюст РФ, которое в свою очередь направило отдельное поручение в Минюст государства должника.

Необходимо отметить добросовестность действий учреждений юстиции государства должника, которые частично выполнили просьбу о предоставлении необходимых сведений. В частности, Минюсту РФ была предоставлена информация об отсутствии должника по его постоянному месту жительства, в связи с его нахождением в России и о том, что к нему не имеется претензий уголовно – правового характера. К сожалению, никаких сведений об источниках дохода должника и об его имуществе, учреждение юстиции сообщить отказалось.

Другой причиной, осложнившей процедуру взыскания, явилась невозможность использования в процессе взыскания, международного правового института о взаимном признании и исполнении окончательных решений судов одного из договаривающихся государств на территории другого государства.

Необходимо отметить, что процедура взаимного признания и исполнения окончательных решений национальных судов, инициируется взыскателем, участие судебного пристава – исполнителя в рассмотрении соответствующего заявления, какого-либо существенного значения не имеет; он может быть привлечен в качестве третьего лица, так как суду необходимо подтвердить информацию о ходе и результатах исполнительного производства.

По нашему мнению, в условиях отсутствия у должника имущества на территории РФ и невозможности проведения самостоятельных, отдельных процессов в юрисдикциях, где такое имущество находится, международный механизм взаимного признания судебных актов, выступает в качестве единственной реальной возможности исполнения алиментного соглашения.

Но, в рассматриваемом деле, несмотря на то, что, как указано выше, между РФ и государством плательщика алиментов, было заключено соответствующее двустороннее соглашение о взаимном признании окончательных судебных актов, мы были лишены возможности использовать этот механизм, так как межгосударственным и международным законодательством алиментное соглашение не отнесено к актам, подлежащим взаимному признанию.

Дополнительно необходимо сказать, что алиментное соглашение не позволяет применить к недобросовестному должнику меры уголовно-правовой ответственности за умышленный отказ уплачивать алименты, в частности, осуществить уголовное преследование в соответствии с статьей 177 УК РФ, так как, эта норма признает уголовно-наказуемыми, исключительно действия по уклонению от погашения кредиторской задолженности, установленной судебным актом.

Кроме того, по смыслу ст. 177 УК РФ, предметом преступления выступает только та кредиторская задолженность, которая возникает в результате нарушения гражданско-правового обязательства; очевидно, что алиментное обязательство имеет иную природу.

Представляется, что единственным правовым механизмом, выходящим за рамки ФЗ N 229-ФЗ (ред. от 06.03.2019) "Об исполнительном производстве", побуждающим плательщика алиментов исполнить свои обязательства, является применение к нему мер административной ответственности за нарушение законодательства об исполнительном производстве, предусмотренных, в частности, статьей 17.14 КоАП РФ.

На основе представленного анализа, возможно, предложить следующие рекомендации, прежде всего, супругам, гражданам РФ, которые намереваются заключить соглашение, предусматривающее их содержание после расторжении брака с супругом - иностранным гражданином.

Оценивая перспективы исполнения такого соглашения, представляется, что более целесообразным, даже в случае, если супруга относится к категории лиц, имеющих право на получение алиментов, является заключение нотариально удостоверенной гражданско-правовой сделки, максимально детально регламентирующей обязательства бывшего супруга на стадии ее исполнения.

Важнейшим элементом, позволяющим создать условия для реального исполнения такой сделки, является полнота и достоверность сведений о составе, стоимости, месте нахождения и правовом режиме активов, имеющихся у супруга, обязавшегося выплачивать содержание, как в момент заключения соглашения, так и поступивших в его собственность после расторжения брака. В этом случае, в соглашение целесообразно включить положение об обязанности бывшего супруга предоставлять получателю содержания, актуальных документальных сведений об изменении его имущественного положения. В качестве правового основания для включения такого правила в соглашение, могут быть применены положения статьи 431.2 ГК РФ, предусматривающие гражданскую ответственность за предоставление недостоверных заверений о существенных обстоятельствах.

Помимо этого, одним из правовых механизмов, обеспечивающих получение (взыскание) предусмотренных соглашением платежей, могут выступить т.н обеспечительные сделки, предусматривающие передачу имущества, либо его обременение в пользу бывшей супруги.

Автор: адвокат Валерий Миряха, управляющий партнер Коллегии адвокатов «Левин, Миряха и партнеры»