Возвращение солидарности: айтишникам и фрилансерам нужно организовываться

В обсуждении статьи «Что на самом деле значит наезд Rambler Group на nginx и к чему готовиться онлайн-индустрии» в комментариях на «Хабре» разговор зашёл не только о том, кто виноват, но и что делать. Ответ был дан там же, коллективно.

— Думаю, если бы все айтишники одномоментно в знак протеста уволились из «рамблера», на этом «рамблер» бы и закончился.

— Этого не будет, так как нет профсоюзов.

— Работникам айти нужен профсоюз. И договор коллективный, в котором бы подобные статейки в контракте не имели возможности появиться.

— Верно. И фрилансерам тоже.

Атака Rambler на nginx интернет-отраслью была воспринята как атака на неё саму, её основы, ценности, принципы и будущее — и привела к появлению множества идей, как на неё следует отвечать.

Что примечательно, все эти идеи — бойкот Rambler, получасовой блэкаут — представляют собой те или иные формы коллективного действия.

Даже само массовое возмущение и обсуждение в ответ на эту атаку само по себе реакциё и форма коллективного действия.

И это не только не случайно, но и абсолютно закономерно — так же, как и атака Rambler на nginx не аберрация, а укладывается в тренд, который за последние семь лет в ИТ-отрасли мог не заметить только слепой или очень сильно желающий его не замечать.

Как и то, что слово «профсоюз» — казалось бы, давно и безнадёжно пропахшее совковым нафталином — всё чаще и чаще начинает мелькать в разговорах самой вроде бы продвинутой публики нашего времени.

Профсоюз это не конкретный тип организации, а формат. Объединение работников по отраслевому или профессиональному признаку. Профсоюзы — это форма, которую рабочее движение приняло в эпоху своего зарождения в 19 веке. В 21 веке эта форма может оказаться совершенно иной. И называться иначе.

Важен здесь не способ организации, а то, что приводит её в движение. Тогда и сейчас — движение людей, объединившихся для защиты общих интересов в формате коллективного действия.

Если все айтишники и (или) фрилансеры организуются для коллективного действия — это движение и станет новым рабочим, профсоюзным движением — вне зависимости от того, какую конкретно форму это объединение примет.

Cуть нового профсоюзного движения будет та же, потому что оно возникает в ответ на ту же проблему, в ответ на которую профсоюзное движение возникло в 19 веке.

Индустриальная революция 19 века началась оптимистично, приведя к возникновению массового промышленного производства — но в отсутствие регуляций следующим этапом стало возникновение сверхмонополий, уничтожающих конкуренцию и душащих потребителей и работников. Монополии начали уничтожать ту самую среду, благодаря которой появились.

Ответом сверху на это стало появление антитрастового законодательства и антимонопольные меры со стороны государства в начале 20 века (в США; в России ничего подобного не было, поэтому закончилось всё революцией).

А ответом снизу на попытки капитанов индустрии превратить своих рабочих в винтики производственной машиной, которые можно выработать до полного износа и выбросить стало возникновение профсоюзного движения, потому что против олигархов, контролирующих полицию и суды, у наёмных работников есть только одно средство — коллективное действие.

Чтобы увидеть результаты рабочего движения XIX века, в учебники истории заглядывать не понадобится: трудовое законодательство, отпуска, восьмичасовой рабочий день, пятидневная рабочая неделя, декрет, пенсии и многое другое — их заслуга и результат их коллективного действия, плоды которого для нас сегодня — привычная, как восход солнца, норма жизни. Но, в отличие от законов физики, трудовые законы не шли в комплекте с реальностью — или даже в комплекте с первыми паровыми машинами. Чтобы они появились и стали нормой жизни — людям пришлось организованно бороться.

Нынешняя индустриальная революция вновь привела к появлению совершенно новой индустрии на которой расцвели совершенно новые бизнесы. Это было в золотые нулевые. В десятые годы ситуация поменялась: вчерашние стартапы, вставшие первыми и успевшие занять тапки, разрастаются в неконтролируемые монополии.Вчерашние стартаперы, сегодня ставшие капитанами индустрии, на деньги олигархов скупают всё живое, ведя к гиперцентрализации, уничтожая свободу конкуренции и, в итоге, ту самую среду, благодаря которой появились.

В США на это реагируют как снизу, так и сверху: Конгресс США законодательным актом принудил Amazon поднять минимальную оплату труда своих работников до $15 в час, кандидаты в президенты США призывают вспомнить о существовании у них антимонопольного законодательства (как раз сто лет прошло с его появления) и вновь начать применять по делу.

В России этот процесс олигархической централизации и монополизации IT-отрасли ещё нагляднее: во второй половине нулевых, когда интернет-рынок дорос до размеров, достаточно аппетитных для миллиардеров — в него пришли люди, имена которых хорошо известны с 90-х. И принесли 90-е с собой.

На то, что в России «сверху» услышат и отреагируют на усугубляющийся процесс олигархического передела IT-отрасли, надеяться не приходится — в России он сверху и начался.

В России же государственная машина полностью синхронизирована с интересами олигархии, по свистку которых маски-шоу доедут не только в офис любой компании, на которую они положат глаз — но и в 2002 год, если понадобится.

Поэтому никакого другого способа ответить на монополизацию и удушение IT-отрасли, кроме как организованным коллективным действием нет и быть не может. Если люди, составляющие IT-индустрии большинство, благодаря которым она возникла, на которой она — и многие другие смежные отрасли — держится, за себя не вступятся — за них никто не вступится.

Конечно, история никогда не повторяется буквально. И речь, в общем, не о профсоюзах, как таковых. Это просто удобное слово, дающее нужные ассоциации. Речь о том, что породило профсоюзы в первую очередь: коллективное действие в защиту коллективных интересов в условиях, когда другого способа отстоять эти интересы просто не существовало.

В этот раз, поскольку речь об IT, будет много интересных новшеств: профсоюзное движение было рожден в XIX столетии, и, чтобы соответствовать специфике момента, ему неизбежно придётся измениться и оцифроваться.

Но если вчерашние крестьяне, горожане в первом поколении, в течение своей жизни перебравшиеся из деревни на заработки в город, сумели в абсолютно новой для них среде сорганизоваться для коллективного действия в отсутствие интернета и исторического опыта предшественников то сегодняшний авангард пролетариата, то айтишники и фрилансеры, которые уже собрались и начали обсуждать эту тему в коллективных блогах, как Хабр — тоже смогут.

Судя по всему, этот процесс начинается прямо у нас на глазах. Законы истории неумолимы.

На давление придётся ответить солидарностью.

На вызов придётся ответить явкой.

They’ve got money. We’ve got people.

Благодаря медиа-платформам вроде VC.ru, коллективным блогам вроде Хабра, социальным сетям и мессенджерам современный интернет-пролетариат — работники пера и клавиатуры, айтишники и фрилансеры — уже, в значительной степени, собраны вместе.

По другую сторону уже собрались все угрозы Рунету: политические ограничения, олигархический передел и жадность дельцов, которым удалось однажды занять свободные ниши — и теперь они стараются выдоить свои делянки досуха, пользуясь своим монопольным положением.

Особенно это заметно на рынке фриланса: площадки вроде fl.ru и kwork давно стали помещиками, занявшими всю землю на рынке, и пытаются превратить фрилансеров в своих крепостных.Людям, составляющим большинство современной онлайн-индустрии, нужно осознать, что общность занятий порождает общность интересов.

Потому что, в отличие от интернет-пролетариата, пока ещё достаточно аморфного, те, кто ведут атаку на ИТ-индустрию, прекрасно осознают свои интересы и имеют все ресурсы для их реализации. Их всевозрастающее давление грозит довести живую и процветавшую ещё недавно интернет-индустрию, важную часть мирового интернета до полудохлого состояния за великим российским файерволом.

Под их давлением пока ещё аморфная, атомизированная масса ИТ-пролетариата уже начинает выкристаллизовываться, переходя в новое качество: от общности — к организации.

Для этого цифровому рабочему классу нужно осознать и сформулировать свои общие интересы. Речь о том, каким должно быть будущее интернет-поколения — тех, кто в интернете работает, и тех, кто им пользуется. О том, что сейчас в развитии интернета идёт не так и не туда — и каким должен быть интернет завтра.

И переходить к коллективному действию — чтобы в итоге отстоять рунет, отбить идущую на него атаку и сделать так, чтобы интернет в России развивался в интересах большинства его пользователей, обитателей и работников.