Малый бизнес и выживание

Как я открыла школу английского языка, будучи больной раком.

Уверена, вы, как и я, любите успешные истории успешных людей, у которых инновации, инвестиции и всякие другие «ции». Это не обо мне. В этой статье вы не найдёте ничего, кроме простой истории о том, как я потеряла волосы и нашла своё призвание.

Меня зовут Аня, я руководитель центра английского языка Wake Up. Рассказываю.

Я начала преподавать английский частно и на курсах в 2010 году. Вылезая из оков дилетантства, я получала более интересные проекты и группы, устраивалась в более близкие по формату работы школы, и всё вообще становилось более.

В 2015 году я уже занимала должность академического директора школы, в которой у меня сердце трепетало от подхода к обучению, руководства и учеников, и где я училась управлению.

Через год школу закрыли. Мне посыпались предложения о работе, но согласиться на любое из них было бы шагом назад: я привыкла к отсутствию формальных «опэн зэ бук он пейдж фифти» и номинальных авторских методик в коммуникативном подходе. Тем временем студенты из закрывшейся школы писали мне, что хотят и готовы продолжать заниматься где угодно, лишь бы поскорее.

Так началась история WÜ в коммуналке с соседом-рыбаком, щеголяющим по дому в трусах. Доской там служил лист А4, наклейками прилепленный к комоду. Студенты были лояльны до невозможности и относились к резкой смене обстановки с юмором, а я начала откладывать деньги хоть на какое-нибудь помещение, где могла бы полноценно учить ребят языку, где не было бы трусов рыбака.

Постепенно из коммуналки мы перебрались в кофейню, оттуда в коворкинг, а затем я наскребла на маленький и идеальный офис в центре Петербурга. Осенью 2016 года мы вместе с учениками красили в нём стены и укладывали пол. Я купила на «Авито» доску и проектор, довезла на метро стол из IKEA, написала об открытии в соцсетях и начала вести уроки со старыми студентами.

Всё это время я упорно игнорировала проблемы со здоровьем. Катастрофическая усталость, температура, странная ночная потливость: все симптомы я логично приписывала стрессу, пока не начались лютые боли.

Из заголовка вы же догадались, что это было, да? А я ни о чем не догадывалась, вела занятия дальше и подгоняла учеников тем, что Google пророчит мне инфаркт. Чуть позже выяснилось, что это была предпоследняя стадия редкой формы рака. Так-то было обидно, ведь всего месяц с открытия курсов прошёл.

Кому интересно узнать побольше о таинственном клешневидном и процессе его лечения, это можно сделать в моём Instagram и паре издательств (ссылки на статьи в конце).

Говоря о школе, именно с моей раковой истории и началось её становление. Я завела страницу в соцсети, чтобы делиться инсайдерской информацией от онкобольного, поддерживать людей и популяризовать донорство костного мозга в такой форме, чтобы было не страшно и забавно.

В результате этот дневник вылился в инструмент формирования личного бренда. На страницу за время моего лечения без какого-либо продвижения подписалось более 5000 человек, которые прониклись моей историей, всячески поддерживали и общались со мной (за что каждому невероятное спасибо). Чем больше я рассказывала, тем больше получала доверия и лояльности в свою сторону. Это сформировало вокруг меня доброе думающее сообщество.

Во время лечения я приезжала в пустующую школу, где встречалась с учениками посмотреть кино на английском, работала по Skype, когда были силы, и немного писала об английском языке и планах развития школы на случай хэппи энда.

В ответ на это подписчики заинтересовались курсами и вашим покорным слугой в роли преподавателя: у меня стали много справшивать о возможности проведения частных занятий и просили заранее забить место в группе. Благодаря болезни я даже познакомилась с нашим первым учителем, который по сей день с нами работает.

Когда закончилась химиотерапия (и начиналась лучевая), денег на оплату аренды офиса катастрофически не хватало. Я приняла решение полноценно выходить на работу во время лечения, о чём радостно дрожа сообщила ученикам и написала в Instagram.

И, ого, на следующей неделе я уже вела занятия у своих «старичков» и тестировала уровень языка порой у десяти человек за день. Все новые ребята были моими подписчиками либо прочитали статью обо мне в интернет-журнале. Такой отклик удивлял меня и давал заряд делать больше и больше.

Лечение при таких болезнях как Майор Пейн — чтобы был результат, нужно чутка помучиться. Как вы понимаете, урон организму был нанесён существенный, порой прямо ой-ой, как этот организм не хочет быть предпринимателем, а хочет режим «коала». Если бы не помощь друга, с которым мы теперь развиваем проект вместе, я бы не справилась. Итак, начало положено, останавливаться — не вариант.

Помимо активности в Instagram, я вышла на живой диалог. Я проводила бесплатные лекции на разных площадках, где рассказывала об изучении английского, неверных шагах в нём, как язык удешевляет путешествия, инструментах для самостоятельных занятий и других полезностях.

Люди сначала с опаской смотрели на лысого инопланетянина в шапочке. Самым классным было видеть, как в процессе они расплываются в улыбке, задают вопросы и загораются желанием развиваться.

Подобные мероприятия тоже нагоняли трафик из обалденных людей, и вот я уже не просто вела занятия как репетитор в своём офисе, а стала полноценно развивать дело.

В перерывах между поездками в больницу я писала программу для разных уровней студентов, искала преподавателей, стала организовывать english-туры от школы: ещё почти не имея волос, я сопроводила студентов в десяток стран от Исландии до Индонезии.

Все идеи рождались в очереди на капельницу или лучевую терапию, записывались в блокнот с котом-космонавтом, а потом тестировались в стенах офиса. При этом было непонятно, надолго ли вся эта история со школой, так как лечение было не закончено, а обследования не вносили полной ясности.

Перед новым 2018 годом мне официально поставили ремиссию, уже через месяц мы расширили WÜ, чтобы принимать больше студентов в своих стенах. На тот момент люди стали приходить к нам уже по рекомендациям. Либо узнав о школе из социальных сетей.

Это вселяет куда больше чувства ответственности: теперь ребята приходят учиться именно в школу, а не к «той болеющей девчонке». А это заставляет и меня относиться к себе, как к любому активно работающему предпринимателю: без оправданий и поблажек.

Меня ничто так не отвлекало от проблем со здоровьем, как возможность воплощать свои идеи и видеть отклик. Не только человек, но и бизнес сам по себе может стать моделью влияния. Наши ученики — это всё те же люди, с которых всё началось: думающие, жаждущие развиваться. Это невероятно вдохновляет.

А моя история заставила полностью пересмотреть отношение к диалогу между школой и учеником. Я горжусь тем, что на уроках мы можем говорить о важных вещах, расширять кругозор и, посвящая людей в актуальные проблемы, немножко менять мир к лучшему — тактично и ничего не навязывая.

Такое возможно только при работе со «своими людьми» — как преподавателями, так и учениками.

В настоящий момент у нас сформировалось крепкое сообщество людей, понимающих, что:

• Обучение — это не только листание текстов про королеву Елизавету, но может иметь совершенно новый формат: от изучения Past Simple по песням Drake до домашних заданий в виде личного Instagram-блога на английском.
• Изучение языка тесно связано не просто с культурным развитием, а расширением кругозора в целом: наши ученики смотрят на вещи под разными углами, меняют свои привычки. И вообще — они умницы.

Сейчас мы работаем над корпоративным направлением, какого мир ещё не видел, и даже протестировали наш подход с одним из самых известных российских коммуникационных агентств. Также мы масштабируем travel-направление, занимаемся оптимизацией программы обучения, изучаем новые технологии, которые можем применять у себя.

Самое главное: это даёт нам возможность поддерживать различные фонды, рассказывать о тех, кому необходима помощь, и популяризовать возможности быть полезным.

Например, говоря с Upper-Intermediate о здоровье и медицине, мы смотрим классное маленькое видео TEDEd о лейкемии, обсуждаем стигматизацию серьезных заболеваний, и я честно отвечаю на вопросы о мифах, касающихся лечения онкологии в России.

Это для меня очень важно, так как в обществе много ложных стереотипов именно из-за нашей необразованности в этой тематике. Более того, у меня есть возможность поделиться тем, что стать донором стволовых клеток очень просто и совсем не больно.

Уже десятки ребят, узнав это, вступили в базу доноров костного мозга, и в перспективе каждый из них может спасти целую жизнь. Благодаря этому я понимаю, что каждая секунда всей этой истории была не зря.

Если бы не моя болезнь, не люди, которых она привела, школа была бы другой, я уверена. Хорошей, идейной, качественной, но другой. И пусть это не история успешного бизнеса, приносящего миллиарды, я знаю, что это начало чего-то большого, качественного и меняющего мир вокруг нас.

• «Меня зовут Аня, и у меня рак. Не знак зодиака, а заболевание»;
• Серая зона: как я живу с лимфомой.
  

Материалы, связанные с английским языком, читайте в группе WÜ во «ВКонтакте» и в нашем канале в Telegram. А посмотреть на нашу школьную кошку можно тут.