«Мы сделаем крутой проект, просто помогите нам»: издатель VTimes рассказывает о медиа бывших журналистов «Ведомостей»

Почему команда верит в пожертвования читателей вместо подписки и можно ли об экологии, здоровье и других темах говорить через призму бизнеса.

20 октября официально начал работать VTimes — новый медиапроект бывших редакторов и журналистов «Ведомостей», которые уволились из газеты после смены собственников и руководства.

VTimes запустили за три месяца, издание планирует зарабатывать за счёт краудфандинга и рекламы. На сайте не будет пейволла, но будет закрытое приложение для участников клуба друзей VTimes, где они смогут общаться с журналистами, экспертами и даже героями публикаций.

К запуску издания vc.ru поговорил с бывшим заместителем главного редактора «Ведомостей» и одним из создателей VTimes Александром Губским о планах команды и состоянии медиа в России.

Вы работали в «Ведомостях» с момента основания, больше 20 лет. На сайте VTimes написано, что это стартап. Каково вернуться к проекту, который надо вырастить заново?

Волнительно, конечно. Это действительно самый настоящий стартап. Мы начали его вчетвером летом и с самого начала сделали всё «не так». Традиционно нужно было делать как: сначала написать концепцию издания, бизнес-план, найти инвесторов, сформировать коммерческую и творческую команды, зарегистрировать компанию, уйти в тень на полгода, подготовить и только потом выпустить продукт.

Но ещё весной мы не предполагали, что с «Ведомостями» всё закончится так. Мы пытались договориться [с новыми владельцами], объяснить, что такое «Ведомости», на каких принципах они создавались и 20 лет работали. Но нас не услышали. Разумеется, мы думали, что будем делать, если придётся уходить. И в процессе размышлений родился проект VTimes.

Гипотетически в нашем случае можно было подождать полгода, чтобы запустить готовый продукт. Но мы бы упустили момент и про нас бы многие забыли. Мы не хотели, чтобы про нас забыли, а наши читатели лишились площадки для экспертизы и неподцензурной журналистики, которой раньше были «Ведомости».

Поэтому ещё с конца июля мы начали публиковать новости и аналитику на временном сайте VTimes, в Telegram-канале и соцсетях. К сентябрю стало понятно, что продукт получается, нас читают и в нас верят. Тогда запустили краудфандинговую кампанию и ещё раз в этом убедились.

Вот такие творческие и коммерческие успехи. Но мы только в самом начале и впереди ещё долгий путь.

Сколько подписчиков вы рассчитываете получить к октябрю следующего года? Какой результат будет для вас приемлемым?

Мы надеемся, что через год это число будет пятизначным. Вряд ли 90 тысяч, но больше 10 тысяч. Пока конечная цель не задана. Я буду рад, если мы сможем ежемесячно собирать минимум пару миллионов рублей от 10, 15, 20 тысяч человек.

Почему вы уверены, что количество платящих людей будет расти?

Потому что продукт будет улучшаться: будет больше материалов на большее количество тем. Мы будем охватывать разные сегменты, каналы дистрибуции и становиться более разнообразными. Например, мы уже придумали, как будем заходить в TikTok.

До сего момента я не был специалистом в краудфандинге, благотворительности и теории и практике сбора средств. Но теперь мне понятно, что у людей две мотивации помогать тем или иным проектам:

Мы говорили: «Мы такие, у нас такие человеческие и профессиональные принципы. Если вы нас знаете, помните и хотите, чтобы такая журналистика, как в "Ведомостях", продолжалась, помогите нам».

Интересно, что иногда люди перечисляли суммы, даже не подписываясь на наше издание. У них могут быть другие интересы, их не интересуют деловая повестка и политика, но сама идея им близка. Но основная масса поддержавших это, конечно, наши читатели.

Если говорить про мотиваторы: вы обещаете «друзьям VTimes» привилегии. Например, эксклюзивное приложение. Что это за приложение и какие ещё будут привилегии?

Там не будет эксклюзивных статей, которых нет на сайте для других читателей. Мы представляем, что приложение даст больше возможностей взаимодействия, общения между членами клуба и журналистами, членами клубами и экспертами или даже героями новостей. Без контактов нет контрактов, так?

Мы точно будем проводить мероприятия для членов клуба. К сожалению, в пандемию возможности очного общения ограничены, но мы безусловно будем развивать это направление. Для членов клуба также будут спецпредложения от наших партнёров.

Когда выйдет приложение?

В этом году должно. Мы понимаем, что там будет и как оно должно выглядеть, но стоит вопрос разработки. По идее, это месяц, два. Мы обещали своим друзьям, что сделаем приложение в этом году, а обещания надо держать.

И туда попадут все, кто жертвовал на развитие VTimes? Неважно, какую сумму?

Сейчас — да: все, кто внёс любую сумму в рамках краудфандинговой кампании. В будущем, как мы полагаем, будет фиксированный членский взнос.

Какой будет членский взнос?

Мы сейчас обсуждаем сумму, но это незапредельные деньги. Мы же не закрытый английский клуб или гольф-клуб.

У вас есть представление, сколько люди готовы платить?

Мы знаем, сколько стоит подписка на «Ведомости» (590 рублей в месяц — vc.ru), на Republic (580 рублей в месяц — vc.ru), это будет сопоставимая сумма. Вряд ли мы установим членский взнос в десять раз больше. Всё-таки надо понимать и платёжеспособный спрос, и рыночную ситуацию.

Для «Ведомостей» была очень важна подписка. Почему вы не пошли проверенным путём, а решили делать VTimes на пожертвования?

Потому что мы стартап. Самонадеянно, глупо и безнадёжно просить покупать подписку, только потому что нас знают и мы крутые. Если мы хотим продавать подписку, мы точно должны были пройти через всё, о чём я говорил в начале: полгода готовиться, писать бизнес-план, искать серьёзные инвестиции. И только потом сказать: «Ребята, у нас крутой продукт, покупайте».

Работает ли в России модель подписки?

Очень тяжело, но работает. В своё время у «Ведомостей» подписка окупала целиком все редакционные зарплаты. Но нельзя выдернуть только зарплаты, потому что есть ещё компьютеры, аренда помещений и другие затраты. Тем не менее на подписке «Ведомости» раньше собирали очень хорошо. Как сейчас, я не знаю.

Реалии такие, что ни у кого нет вопросов, почему нужно платить за газету в киоске. Но по какой-то причине непонятно, почему нужно платить за контент в онлайне, причём в большем объёме.

В середине 90-х, когда мы только начали делать газету «Капитал» — предшественницу «Ведомостей», Дерк [Сауэр] привёз голландского медиаменеджера и организовал семинар для издателей и редакторов издательского дома Independent Media, куда входил и «Капитал».

И голландец этот сказал: «Никогда не верьте, если читатель вам говорит, что не покупает ваш журнал, потому что он очень дорогой. Это значит только одно — у вас плохой журнал». То есть медиа — такой продукт, за который читатель всегда заплатит, если он понимает, за что он платит.

Сколько стоил запуск VTimes?

Несколько миллионов рублей. Мы говорили, что нам нужно 7 млн рублей в месяц, но пока мы далеки от таких расходов. У нас и штат не до конца укомплектован, и структура расходов другая по сравнению с печатными СМИ. Нет расходов на бумагу, не нужен полноценный офис с рабочим местом и компьютером для каждого.

Основные расходы в медиа — люди, зарплаты. У нас зарплатный фонд больше 30%.

Какие ещё расходы?

Как и в любом классическом медиа: аренда помещения, аренда студии для записи подкастов, подписка на новостные агентства, на фотоагентства. В этом плане мы классическое медиа.

Вы верите, что 7 млн рублей можно собрать исключительно на пожертвованиях?

Мы верим, что сможем собирать эту сумму совокупно: на донейшенах и рекламе. У нас будут баннеры и партнёрские спецпроекты.

На запуске, помимо краудфандинговой кампании, у нас был небольшой посевной капитал. Обращались частные лица и организации с предложениями финансовой помощи: «Нам очень нравилось, что вы делали в "Ведомостях", услышали, что вы затеваете новый проект, хотим вам помочь».

Интересно, что приходили и продолжают проходить с предложениями не только финансовой помощи, но и интеллектуальной: помочь с разработкой или оказывать бесплатные юридические услуги. Это тоже помогает, в том числе сократить расходы, ведь эти услуги не дешёвые.

Прошу прощения, вы сказали посевной раунд? То есть всё же были инвестиции? (VTimes заявляет, что у проекта нет и не будет институциональных инвесторов — vc.ru)

Нет. Не уверен, что правильно выразился. Просто пришли люди и сказали: «Вот вам небольшие деньги, чтобы вы могли начать что-то делать».

И они дали эти деньги без каких-либо условий? Потом не скажут «мы в вас инвестировали на старте, давайте что-то взамен»?

Нет, нет, это не инвестиции. Но и пожертвованиями это называть нехорошо. В английском есть понятие Donation. А в русском языке пожертвования обычно делают благотворительным организациям, бабушкам, больницам. Пусть будет просто помощь.

В рунете тоже уже прижилось слово «донейшн».

Я ещё никак не привыкну.

Бывший шеф-редактор сайта «Ведомостей» Максим Товкайло в своём Telegram-канале писал, что VTimes делают на деньги, которые Дерк Сауэр привлёк для русскоязычной версии The Moscow Times* и их хватит на два года. Это правда?

Ещё писали, что это деньги Ходорковского, а управляет ими Чичваркин. Я Ходорковского видел один раз 20 лет назад, а Чичваркина не видел и ни разу и с ним не разговаривал. Версий очень много, можно я их не буду комментировать?

Но это точно не деньги, которые привлечены на The Moscow Times*. Потому что это другая организация, другое юрлицо. И это не деньги Дерка, вот всё, что могу сказать.

Сколько человек работают в штате?

Около двух десятков.

И все пришли из «Ведомостей»?

Не все, но основная часть. У нас ещё не закрыты несколько вакансий корреспондентов на некоторые сегменты бизнеса, про которые мы считаем важным писать.

Большая часть ушедших журналистов «Ведомостей», которые писали про эти сектора, ушли из журналистики совсем. Перешли в пиар, в консалтинг, в другие сферы. Понятно почему: там больше денег и, наверное, стабильнее будущее. Доходов в медиа, которые были в 2012–2013 годы, больше не будет. Да и сама по себе судьба журналистики и её будущее как минимум сейчас для многих совсем не очевидна.

На сайте опубликован состав редакции, и у неё нет главного редактора. Кто отвечает за всё, что происходит?

Я и мои коллеги Борис Сафронов, Филипп Стеркин, Кирилл Харатьян — четыре зама, которые ушли из «Ведомостей» и начали VTimes. У каждого своя специализация, своя «поляна».

Мы не спешим с выбором главного редактора, хотя я уже не раз слышал этот вопрос извне. Но я не понимаю этой дискуссии, когда есть много других задач, более важных, чем имя главного редактора и строка на сайте.

Понимаю, если бы у нас была неуправляемая или непрозрачная структура, для которой нужен главный редактор, чтобы сказать «теперь будет только так и никак иначе». Но пока внутри всё нормально работает, и коллектив всё устраивает.

Может тогда и не нужен статус главного редактора?

Нет, всё-таки нужен. Думаю, иначе никак.

Вдруг вы решили построить управление по системе холакратии.

Мне кажется, таким образом работает Republic. Но там зачастую не видно редакционной политики и всей картины дня, хотя на важные темы они откликаются. И качество материалов иногда бывает странным. Но я их не критикую, я говорю как читатель, у меня есть подписка. Мне кажется, структура должна быть жёстче.

Мне сложно представить, что у нас никогда не будет главного редактора. Просто сейчас у нас всё работает без него.

Мне недавно один бывший коллега написал: «Я хочу вам донатить, но сдерживают две вещи. Первая — это отсутствие главного редактора, а это важно. Люди, декларирующие одни и те же принципы, на самом деле сильно дифференцированы и различны в следовании». Такой взгляд.

То есть у главного редактора объединяющая функция?

Вы услышали так, я прочёл по-другому [смеётся]. Увидел мысль, что могут расходиться слова и дела. Но в нашем случае это точно не так. В общем-то, мы поэтому и ушли из «Ведомостей». По крайней мере я точно. Я 35 лет в журналистике и всегда делал, что говорю.

Вы сказали про 12–13 годы. Тогда доходы в журналистике были выше, чем сейчас?

Конечно. Насколько я помню, очередной кризис закончился, экономика начала расти: продажи автомобилей взлетели, продажи люкса взлетели, недвижимость росла.

То есть росли и рекламные доходы?

Конечно. Растёт экономика, соответственно, и потребление растёт. Сейчас всё по-другому.

Но, опять же, любой кризис это и возможности. Мы помним это по нашему предыдущему проекту, который запускали 20 лет назад, и убеждаемся на примере VTimes. Хотя многие, услышав про наш проект, говорили, что это безумие, в такой экономической ситуации нет никакого шанса.

Понятно, что экономика сейчас совсем другая по сравнению с тем, что было 20 лет назад. Но и мы другие. 20 лет назад «Ведомости» придумывались как газета для частного инвестора. Предполагалось, что экономика будет расти, приватизация будет продолжаться, всё больше и больше компаний будут выходить на биржу. Соответственно будет и больше частных инвесторов, которым нужна информация: что происходит с компаниями, куда инвестировать и так далее.

Этот тренд давно закончился. Сейчас у нас уже не приватизация, а наоборот, всё больше и больше государственной экономики. Но остались люди, которые зарабатывают, и им надо если не инвестировать, то хотя бы сберечь заработанное. При изменениях экономики появляются новые идеи и новые возможности.

И, наконец, понятно, что меняется общество, и мы не можем не замечать новые вызовы. Например, экология — одна из тем, про которую мы сразу поняли, что будем про неё писать. В «Ведомостях» мы практически про неё не писали, только эпизодически, про мусорную реформу и всё. Но сейчас я сам поражён, насколько у аудитории большой интерес к этой теме.

То же самое — здоровье. Раньше мы писали о фармацевтике и аптечных сетях. Сейчас пандемия показала, что смотреть нужно намного шире. Мы понимаем, что мы в первую очередь про бизнес, но интересы общества гораздо шире.

VTimes смотрит на жизнь не только сквозь призму бизнеса?

Не только. Но мы по-прежнему говорим, что мы в первую очередь деловое издание. Например, возьмём историю с «Норникелем» и загрязнением Арктики. Это бизнес, но это и наша жизнь.

Случилась катастрофа, а власти, увидев сколько денег можно получить с «Норникеля», тут же переписали закон: до этого все штрафы шли на компенсацию экологического ущерба в бюджет региона, где произошёл выброс, теперь они уходят в федеральный бюджет.

То есть загрязнили Арктику, а деньги получит федеральный бюджет. И эти деньги в Арктику не вернутся или вернётся какая-то часть, но не та сумма, чтобы исправить ущерб. Это ужасно по отношению к окружающей среде.

Опять же, то, что произошло на Камчатке. Казалось бы, далеко для делового издания. Но если это и правда из-за полигона с отходами, то по всей России таких полигонов сотня или сотни, в том числе под Москвой. По идее, все эти отходы можно перерабатывать, а это уже бизнес.

Если анализировать и объяснять, можно много чего найти интересного и важного для разных категорий читателей. И слушателей, и зрителей. До YouTube и TikTok мы ещё не дошли, но дойдём. До подкастов дошли, и это оказалось не так сложно, как могло показаться нам, пишущим людям.

В TikTok молодая аудитория, особенно в России. Что издание про бизнес может показать его пользователям?

Надеюсь, что уже скоро покажем.

Пока секрет?

Нам нужно обкатать идею, посмотреть, что получится и как зайдёт. У нас так было с подкастами. Мы понимали, что там другая аудитория — слушающая, а не читающая, но нам казалось, что мы хорошо представляем, что им нужно и в каком виде. В итоге первый формат у нас не очень пошёл, другой пошёл хорошо.

Контент, который мы готовим, на TikTok почти не представлен, хотя подходящая аудитория там есть.

От делового издания ждёшь, что оно скорее выйдет на YouTube, а не в TikTok.

Так мы и на YouTube выйдем, но это более трудозатратно. Чтобы сделать хороший ролик, надо два дня в неделю. А заметки писать когда? Подкаст занимает полдня, вообще никаких проблем. TikTok, я думаю, приблизительно тоже. Мы понимаем, какого уровня должно получаться видео на YouTube, поэтому пока не подступаемся к нему, потому что на коленке такое не сделать.

Вы хотите охватить более молодую аудиторию, чем раньше? Условно, людей до 35-ти.

Да, но это не значит, что мы отказываемся от нашей прежней аудитории, которая привыкла к уровню аналитики «Ведомостей». Я бы сказал, что мы пробуем разные каналы дистрибуции и смотрим, где есть аудитория на наш контент.

Если мы закажем исследование и узнаем, что в TikTok основная аудитория — 13-летние девочки, которым интересно, как режут мыло, то мы не начнём писать и снимать, как лучше резать мыло. Таким путём мы не пойдём. У нас есть свой набор тем, экспертиза, и нам кажется, что там это востребовано. И мы попробуем всё это принести.

Изучаете ещё какие-то инструменты монетизации, кроме рекламы и донейшнов?

А что ещё может быть?

Сервисы. Например, на vc.ru есть вакансии и объявления мероприятий, это платные инструменты.

Безусловно, мы будем делать сервисы и подразумеваем, что их можно монетизировать. Например, это могут быть справочно-консультационные блоки в разных сферах жизни. Но говорить про конкретные сферы пока рано, мы пока на уровне идеи.

Работа — это тот сектор, который в своё время, к сожалению, проиграли «Ведомости», имея обалденно сильный раздел-классифайд с работой, который должен был вырасти в какой-нибудь hh.ru. Но не нашлось правильного человека, который бы всё подхватил и вырастил, а менеджмент этого не увидел.

А вот конференции выросли, там нашлись правильные люди. Среди частных компаний у «Ведомостей», наверное, были одни из самых сильных и авторитетных конференций.

Мы однозначно будем делать конференции. Хотя мы пока малы, но у нас уже есть пара-тройка конференций, которые мы хотели бы провести в следующем году. [Из-за экономической ситуации] все отели будут готовы дать площадку почти бесплатно, надо заплатить только за кейтеринг и за аренду оборудования. То есть может получиться очень эффективно с точки зрения расходов и доходов.

На сайте и в соцсетях вы публикуете письма бизнесменов и других более-менее известных людей, поддержавших проект. Что вы хотите сказать этими письмами?

Это не мы, это люди хотят сказать, наши друзья и ньюсмейкеры. Когда мы декларировали наши принципы, о чём мы хотим писать и для кого, кто-то сам к нам пришёл с тёплыми словами. К кому-то из тех, кто нас поддержал, уже обратились мы, потому что они разделяют наши идеалы.

Но мы не стучались в каждый банк, к каждому богатому или известному человеку со словами «поддержите нас», просто так сложилось.

Думаю, мы будем продолжать эту историю. Я страшно горд, что уважаемые и известные люди в разных сферах нас поддерживают. Это приятно и работает.

В каком смысле работает?

Это лидеры общественного мнения, каждый в своей сфере.

То есть пользователь видит кого-то, кому доверяет, и тоже отправляет донейшны?

И это тоже. Или просто начнёт читать VTimes. Даже если он никогда не знал про «Ведомости» или знал, но не читал.

Последние несколько лет кажется, что российская журналистика стала чувствовать себя хуже: какие-то СМИ закрывают или разгоняют, на какие-то давят всё сильнее. Что с этим можно сделать?

Если раздавить каплю воды, получится несколько капель поменьше. Приблизительно это сейчас и происходит. Громят какие-то большие издания, но журналистские коллективы кооперируются в меньшие группы, начинают издавать свои медиа.

Мы видим, сколько их появилось: «Проект», «Важные истории», ещё раньше «Медуза», The Bell, «Открытые медиа»... Сейчас вот мы запустили VTimes, другие наши бывшие коллеги Максим Товкайло и Дмитрий Казьмин сделали Fakecheck.

Запрос на качественную и проверенную информацию никуда не делся. Просто в нынешних реалиях всё становится мелким и специализированным.

Но дело не только в политических причинах, а ещё и в экономических. Меняется экономика, меняется рынок, дистрибуция и рекламодатели. В России с её маленьким рекламным и медийным рынком становится сложнее содержать структуру с тысячами или сотнями человек, поэтому всё дробится и уходит в ниши.

*The Moscow Times признана нежелательной организацией в России.

#vtimes #ведомости #интервью