«Бренд стал токсичен. Если с нами не общаются — про что писать?»: сооснователь VTimes объяснил закрытие издания Статьи редакции

Почему руководство выбрало самый кардинальный из всех путей решения проблемы и чем ситуация VTimes отличается от случившегося с «Медузой».

12 июня закроется издание VTimes. 14 мая Минюст внёс в реестр «иностранных агентов» зарегистрированный в Нидерландах фонд Stichting 2 Oktobe — администратора доменного имени VTimes.io.

С 12 июня VTimes прекратит сбор средств, а уже собранные пойдут на выполнение обязательств перед сотрудниками и партнёрами.

Накануне закрытия издания один из создателей VTimes Александр Губский рассказал vc.ru о смерти СМИ с пометкой «иноагента» и планах команды.

Какие варианты выхода из ситуации вы рассматривали?

Хочу подчеркнуть, что VTimes – не иноагент. Министерство юстиции включило в список СМИ-иноагентов администратора сайта vtimes.io. После этого мы были обязаны ставить иноагентскую плашку на все материалы под брендом VTimes – потому что речь в законе идёт не только о создании, но о распространении контента. Хотя ни VTimes, ни сотрудники VTImes иноагентами не являются. Были разные варианты: признавать иноагентский статус, зарегистрировать российское юрлицо, переносить администрирование сайта в Россию или делать что-то другое под новым именем, но ни один из вариантов не оказался жизнеспособен, потому что мы не смогли бы сохранить свою медиаповестку.

Мы бизнес-издание, мы не рупор, не воюем с режимом, ни за, ни против. Но оказалось, что бренд стал токсичен, и мы не можем реализовать проект, сохранив и повестку, и бизнес, и бренд одновременно.

Обсуждали сложившуюся ситуацию с коллегами из «Медузы»? Они сейчас находятся в похожем положении?

Мы знакомы друг с другом, общаемся, но у них своя повестка и свой бизнес-кейс, а у нас свой. «Медуза» — всё-таки общественно-политическое издание. Да, понятно, что у них разрушилась рекламная модель, им тоже стало сложнее общаться с ньюсмейкерам и журналистами, но, в принципе, всё о чём они писали, они и продолжают писать.

А мы бизнес-издание, если с нами не общаются министры, банкиры и так далее, тогда про что пишем? Просто про отчётность компаний? Кому это надо и так найдёт, где прочитать.

В интервью «Медузе» Губский приводил примеры, как спикеры общались с журналистами — например, некоторые профильные ассоциации перестали отвечать на вопросы совсем, а «человек, который занимается историей России, сказал: все, до свидания, я вам больше ничего комментировать не буду, нас всех посадят».

Сколько у VTimes читателей, подписавшихся на добровольные пожертвования?

Несколько тысяч. В любом случае, это сильно не покрывало и не могло покрыть расходы издания. Подписка задумывалась как поддержка, как инструмент для формирования сообщества читателей. Главным инструментом монетизации должна была быть реклама.

Мы качественное СМИ, основные расходы — это люди, а это не может быть дёшево. Нельзя просто взять и сократить расходы, уволив какое-то количество людей или сократив им зарплату, потому что наши журналисты — востребованные профессионалы, которые найдут себя на рынке. О цифрах уже бессмысленно говорить, бизнес-кейс не сложился.

Какой была первая реакция редакции после сообщения о закрытии издания?

Плохая реакция, какая она ещё может быть. В редакции пара десятков человек. Мы год строили это всё, и у нас только начало получаться, стало понятно, как и на чем мы можем зарабатывать, и как медиа мы получили авторитет. Может поэтому всё так и случилось, потому что мы стали заметны и влиятельны.

Какие планы для себя вы сейчас формулируете?

Мы ни с кем не боремся, мы сделали качественный ресурс, который, как считали, важен для страны. Оказалось, что власти он не важен, а может и ещё хуже. Нам теперь нужно собраться с силами и понять, что делать дальше.

А мне конкретно нужно завершить все дела здесь, прежде чем думать о чем-то новом. В заявлении написано, что мы не отказываемся от принципов и из профессии не уходим, а дальше посмотрим.

Какое медиа сегодня может быть бизнесом в России?

Независимое большое и серьёзное — боюсь, что точно не сможет. Если говорить про альтернативные медиа, например, Telegram-каналы — там монетизация без договоров, без налогов и так далее, в основном. Для кого-то это успешно, наверное. Но я сильно сомневаюсь, что устойчиво в долгосрочной перспективе.

YouTube как платформа сейчас монетизируется, но что придумают наши регуляторы, тоже не понятно. Если говорить про классические СМИ — тут тоже всё не просто. Очевидно, что мы оказались в переломном моменте.

#vtimes #интервью