«Было время, когда мы имели: Заграничный паспорт, паюсную икру и императорский балет. И вот нет у нас ни паспорта, ни икры, ни балета, ни империи».
«Занимаемся мы тем, что сплетничаем, судим русскую интеллигенцию и ищем портного, который шьёт в рассрочку». Из записок эмигрантов 1920 года в Париже. В самой России эмигранты — «свои чужие», в Европе — и вовсе нежелательные, экономическое и политическое бремя. Год за годом русские беженцы будут терять веру в свою историческую миссию и возвращение на родину.
«Было время, когда мы имели:
Заграничный паспорт, паюсную икру и императорский балет.
И вот нет у нас ни паспорта, ни икры, ни балета, ни империи».
«Занимаемся мы тем, что сплетничаем, судим русскую интеллигенцию и ищем портного, который шьёт в рассрочку». Из записок эмигрантов 1920 года в Париже. В самой России эмигранты — «свои чужие», в Европе — и вовсе нежелательные, экономическое и политическое бремя. Год за годом русские беженцы будут терять веру в свою историческую миссию и возвращение на родину.
Там у них хотя бы были перспективы, а они переживали о старой жизни. В итоге вернувшихся просто уничтожали вместе с семьями.