«Мне нравится идеализм сторонников Web 3.0, но всё это мы проходили»: к интернету будущего вопросов больше, чем ответов Статьи редакции

Web 3.0 — это децентрализованный интернет на основе блокчейна. Но на рынке пока слишком много шума и мало убедительных примеров того, что криптотехнологии приносят пользу, говорит издатель и активист Тим О’Райли.

Конспект колонки Тима О’Райли.

«В последнее время все говорят о концепции интернета Web 3.0 и то и дело норовят спросить, что думаю об этом я — человек, который 17 лет назад определил Web 2.0», — пишет издатель и активист Тим О’Райли.

Он воздерживался от комментариев, полагая, что большинство прогнозов всё равно не сбывается. Но чтобы понять, чего ожидать от интернета будущего, нужно своевременно поставить перед собой важные вопросы, считает он. И для этого предлагает вспомнить, как развивался технологический рынок в прошлом.

Понятие Web 3.0 использовал в 2006 году создатель всемирной паутины Тим Бернерс-Ли. Он ждал, что ключевую роль в интернет-эволюции сыграет семантическая паутина, цель которой — стандартизировать всю доступную в онлайне информацию для машинной обработки.

Сторонники Web 3.0 в 2020-х ставят на криптографию, пишет О’Райли. В 2014 году соучредитель платформы Ethereum Гэвин Вуд предсказал, что в третьем интернете не придётся монетизировать личную информацию и полагаться на единую точку доверия. Блокчейн-технологии, по его словам, смогут гарантировать прозрачность и легитимность всех транзакций. А подделать или отозвать действия будет нельзя.

Некоторые пророчат третьему интернету более громкие свершения, говорит О’Райли. По словам криптоэнтузиаста Саля Делле Пальме, Web 3.0 подарит миру новую экономическую систему, принципы которой уже зарождаются и где все получат шанс на лучшую жизнь.

Сперва системами обработки данных управляли только особые квалифицированные структуры, но с появлением ПК вычислительные мощности смогли использовать все желающие по своему усмотрению. «Позже рецентрализировать отрасль задумала Microsoft, завязав всё вокруг своей закрытой операционной системы», — говорит О’Райли.

В ответ на это разработчики стали выпускать больше бесплатного ПО и приложений с открытым исходным кодом, но и этот период децентрализации продлился недолго. В 2020-х в индустрии правят корпорации вроде Google и Amazon, которые сумели монополизировать рынок данных.

Сторонники третьего интернета верят, что проблему решат блокчейн-разработки. Но и это решение не долговечное, боится издатель. По его словам, компании уже нашли способы централизовать рынок: например, развернуть организованный майнинг биткоина, чтобы сократить затраты на энергию. «Уверен, будут и другие», — говорит он.

В ранних публикациях в середине 2010-х Ethereum-сообщество много говорило о практических задачах и компромиссах, на которые блокчейн-разработчикам придётся пойти, чтобы построить третий интернет. Однако в 2021 году СМИ создают много шума и часто обсуждают спекуляции, но едва говорят о том, какие полезные изменения привносят новые технологии, пишет О’Райли.

Журналисты NYT в октябре написали, что венчурные инвесторы вкладывают миллиарды долларов в создание альтернативного онлайн-мира, в котором блокчейн преобразует финансы, торговлю, связи с общественностью и развлечения. И рассказали, как фонды инвестируют в децентрализованные проекты.

Энтузиасты вроде Саля Делле Пальме верят, что криптовалютные сервисы демократизируют доступ к инвестициям в цифровые активы, рыночная капитализация более тысячи из которых превышает $10 млн. Теперь, по их словам, достаточно просто быть технически подкованным, хотя раньше для инвестиций в только появившиеся стартапы нужна была аккредитация.

При этом оценить, принесут ли они долгосрочную выгоду, трудно, поскольку на тех же криптобиржах торгуется спекулятивный класс активов, который может быть сильно переоценён — а не традиционные валюты.

Блокчейн пока что тоже не смог избавить человека от необходимости доверять посредникам, как надеялся Гэвин Вуд. Крупнейшая по объёму торгов криптобиржа Binance находится под следствием за налоговое мошенничество и отмывание денег. А на NFT-рынке промышляют инсайдеры: покупают токены дешевле во время закрытых акций и продают их на 75% дороже.

Так что если третий интернет намерен подарить миру новую финансовую систему и избавить человека от необходимости искать независимых посредников, то ему сперва нужны надёжные механизмы взаимодействия с реальным миром: его правовыми системами и действующей экономикой, считает О’Райли.

Сделать это сложно, как показывает история децентрализованной организации ConstitutionDAO, которая пыталась, но не смогла купить экземпляр конституции США. Даже если бы она преуспела, её инвесторы не получили бы законной доли собственности в физической копии. Она принадлежала бы юрлицу, на которое зарегистрирован проект.

Неспособность понять, как можно связать новую систему с существующими правовыми и коммерческими механизмами, резко отличается от подходов во времена предыдущих революций.

Первые версии интернета, наоборот, упростили создание новых ценных услуг и быстро превратили в цифровую тень почти всё, что было в физическом мире: людей, объекты, местоположения, пишет О’Райли.

Возможно, разработчики и инвесторы забыли подумать о ценности наработок, потому что временно переключились на возможность заработать лёгкие деньги с помощью спекуляций, предполагает издатель. Они, правда, пытаются внедрять технологии в сферы искусства, спорта, игр, метавселенной.

Но всё это пока что замкнутые миры и до рождения новой экономической системы ещё далеко, полагает активист.

Классический пример того, как сильно может отличаться номинальная стоимость актива от действительной, — тюльпаномания в Нидерландах в 1634-1637 годах. Цена на цветы тогда резко возросла из-за ажиотажного спроса, а потом упала и показала, что долгосрочного влияния на экономику страны подъём не оказал.

Таких спекулятивных пузырей история помнит немало, пишет О’Райли, но существуют и другие — те, что сопровождали практически все промышленные трансформации в прошлом: эпохи паровых двигателей, электричества, тяжёлого машиностроения, автомобилей, интернета.

Об этом писала в своей книге «Технологические революции и финансовый капитал» экономистка Карлота Перес. В каждом из таких инновационных циклов она выделяла четыре этапа:

• Сперва в технологии активно инвестируют деньги.
• Инвестиции затем порождают спекуляции. Вкладчики и фирмы стремятся к постоянной сверхприбыли. Доли рынка постепенно захватывают крупные игроки.
• После спекулятивный пузырь лопается, и рынок корректируется.
• И наконец наступает «золотой век», когда технологии прочно интегрированы в общество, а основные денежные потоки идут в другие зарождающиеся отрасли.

Но главное, о чём говорит Перес, что истинная промышленная революция обычно сопровождается развитием новой инфраструктуры. Во время первой появились сети каналов и дорог, во время второй — железнодорожные пути, порты и почтовые службы, третьей — электрические и водопроводные сети.

В период нефтяной эпохи люди строили автомагистрали, аэропорты, перерабатывающие заводы и отели, а в информационную эпоху появились фабрики микросхем, телекоммуникационные системы и центры обработки данных.

Перес объединяет несколько мелких технологических циклов в один — например, современная эпоха компьютерных вычислений, где на каждом этапе доминировало новое поколение технологий: мейнфрейм-серверы, ПК, интернет, смартфоны, а теперь, возможно, это криптовалюты и метавселенная.

Вопрос лишь в том, что из себя представляет Web 3.0: первый инвестиционный период новой революции или пузырь в рамках предыдущей, пишет О’Райли. По его словам, один из способов это понять — оценить, помогает ли капитал создать полезную инфраструктуру.

Правда, в таком случае было бы неплохо доказать, что инвестиции — в данном случае в криптовалюту — идут на пользу действующей экономике, а не раздувают воображаемые активы, говорит издатель.

Издатель сомневается, что тот же NFT-рынок подходит под описание, но признаёт: новые финансовые волны, безусловно, повлияют на развитие технологической отрасли. Особенно если миру удастся создать систему, которая перестанет зависеть от субъективного доверия и централизованных игроков с Уолл-стрит.

Пока что преимущества новых технологий неочевидны, говорит О’Райли. «Вспомните, как Google Maps в своё время превзошёл картографические наработки компании Rand McNally и работу первых GPS-навигаторов вроде Garmin. Можно ли с той же уверенностью утверждать, что криптоплатформы Ripple и Stellar удобнее для международных денежных трансферов, чем привычные всем банковские переводы или PayPal?»

Учитывая то, сколько в 2021 году стоят криптоактивы и ИТ-стартапы, развитие Web 3.0 напоминает бум доткомов не в его начале в 1995 году, а в 1999-м — за год до краха, пишет О’Райли.

Чем был и не был этот третий интернет, общество, скорее всего, поймёт только после очередного провала. Но издатель считает не лишним вспомнить, какие наблюдения он сделал после краха доткомов — во время развития Web 2.0:

• Все те компании, которым удалось выжить, работали в плюс. И высоко оценивали их не просто так: все они придерживались убедительных и потенциально прибыльных бизнес-моделей.
• Никто из них не привлекал огромных по сегодняшним меркам денег. Объём инвестиций Yahoo до выхода на биржу составлял $6,8 млн, Google — $36 млн, а Amazon — $108 млн. «Если фирма вновь и вновь обращается к инвесторам, не выходя на прибыль, то, скорее всего, это не бизнес, а финансовый инструмент», — пишет издатель.
• Все они насчитывали сперва миллионы, а затем и миллиарды активных пользователей, и развивали уникальные и долговечные активы — будь то данные, инфраструктуры или принципиально новые модели.
• Им удалось занять лидирующие позиции на рынке технологий даже в последующие десятилетия. Пример тому — Apple и Microsoft, которые сумели адаптироваться к изменениям.

И всё это при том, что во время краха доткомов не было большей части того, на что человек привык полагаться сегодня: iPhone, Android, Twitter, Facebook, облачные вычисления, цифровые карты, развитые онлайн-платежи. «Криптомиру тоже предстоит многое создать», — пишет О’Райли.

Однако сфокусироваться, по словам издателя, лучше не на быстром обогащении, а на решении более существенных проблем: с безопасностью, идентификацией и децентрализацией финансов. И не забыть при этом, как важно связывать новые криптопонятия с реальным миром, который становится богаче благодаря долговечным капитальным благам.

#интернет #блокчейн #криптовалюта