В части осмысления цифровых прав следует обратить внимание на международную практику применения технологии блокчейн и различного рода токенов
Схожесть ЦФА с ценными бумагами связана с тем, что цифровой финансовый актив — это, по сути, security-токен (в таком виде данное понятие используется в международном обороте). Таким токенам вполне могут быть присвоены коды ISIN и CFI (которые стандартно присваиваются ценным бумагам и иным финансовым инструментам). Теоретически можно даже предположить обращение таких токенов на российской бирже в качестве иностранных финансовых инструментов. Ценность security-токенов определяется тем, что они удостоверяют права, которые обычно определяются ценными бумагами (иными финансовыми инструментами) — например, право требовать погашения долга, дивидендов и т.д.
Еще бОльший хайп связан с так называемыми невзаимозаменяемыми токенами (NFT). Часто вспоминаются, например, NFT-картинки из серии «криптопанки», стоимость каждой из которых может достигать 200 тыс. долларов. Статус NFT прямо не урегулирован российским законодательством, однако уже многие компании объявили о возможности их внедрения в оборот (например, социальная сеть «Вконтакте», Сбер и др.).
Ценность невзаимозаменяемого токена определяется его уникальностью (т.е. тем, что иной такой записи на блокчейне не существует), а также признанием со стороны сообщества. С этим связан ряд направлений использования NFT.
Очень часто предполагается, что невзаимозаменяемые токены непосредственно удостоверяют права на вещи или объекты интеллектуальной собственности. С точки зрения российского законодательства это пока невозможно1. Неслучайно в докладе ЦБ РФ «Развитие рынка цифровых активов в России» упоминается про необходимость легализации титульных NFT. В то же время Закон об инвестиционных платформах уже сейчас регулирует так называемые утилитарные цифровые права (УЦП), т.е. такие цифровые права, которые удостоверяют право держателя требовать от контрагента передачи вещей и (или) исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и (или) прав использования результатов интеллектуальной деятельности и (или) право требовать выполнения работ и (или) оказания услуг.
Ценность невзаимозаменяемого токена определяется его уникальностью, а также признанием со стороны сообщества
Это означает, что уже сейчас договоры купли-продажи, выполнения работ, оказания услуг и т.д. могут заключаться в цифровой форме с использованием УЦП, которые, в свою очередь, могут обмениваться на цифровые финансовые активы. Товарооборот становится полностью электронным, а блокчейну — более прозрачным и дешевым (за счет сокращения количества посредников).
В практике реализации криптопроектов также распространены так называемые governance-токены, или токены управления. По замыслу, эти токены предоставляют право голоса участникам проекта, например разработчикам того или иного продукта для мира децентрализованных финансов (протокола). Это альтернативный взгляд на акции, ведь в данном случае юридическое лицо может не создаваться, а прибыль может распределяться на основании других токенов.
В российском законодательстве токены управления пока не закреплены. В Законе о ЦФА устанавливается регулирование цифровых финансовых активов, являющихся правами участия в непубличных акционерных обществах. Однако в данном случае речь, по сути, идет о классических акциях. До настоящего времени такие ЦФА не выпускались, в том числе в связи с некоторыми неясностями и особенностями российского законодательства2.
Полагаю, что токены управления могут стать востребованными и в российской практике. Их применение может иметь значение как для диджитал-проектов, так и для всех иных компаний и проектов, нуждающихся в решении внутренних вопросов путем прозрачного голосования на блокчейне.
Какой может стать отечественная криптоинфраструктура в целом? Какова позиция ЦБ в отношении ЦФА? Будет ли расширяться список платформ для ЦФА? На эти и другие вопросы найдут ответы участники практической конференции «Цифровые финансовые активы: настоящее и будущее».