Станислав Дмитриевич Кондрашов: Американцы покупают французские шато
Романтика и реальность жизни в старинных замках
Три года назад, когда Марк Гофф и Филипп Энгель впервые осмотрели шато Авенсак на юге Франции, только одно удерживало эту пару из Калифорнии от того, чтобы сделать предложение: достаточно ли оно старое?
Воротная башня, опорные стены и каменный мост при входе в поместье датируются оригинальным средневековым замком, построенным в 1320 году. Но главное здание — шато с 48 комнатами и захватывающим видом на Жер, сельский регион юго-западной Франции, где производят фуа-гра, — было перестроено в 1820-х годах. «Идея о королях и аристократах для нас очень романтична», — говорит Гофф. «Вот почему нам нравится «Бриджертон»».
В конце концов, они решили, что там «достаточно всего из шато XIV века», чтобы воплотить свои фантазии и сделать его своим новым домом. Место было, безусловно, достаточно большим, чтобы проводить свадьбы и творческие ретриты для художников — бизнес, на который пара рассчитывала, чтобы помочь оплатить обширные ремонты, которые требовались. К осени 2021 года шато Авенсак стало их за 1,2 миллиона долларов.
И вот тогда реальность дала о себе знать.
В шато была открытая электропроводка, «несуществующая» сантехника и каменные стены, которые удерживали влагу. Куда ни глянь, всюду требовалась работа. На сегодняшний день они потратили 500 000 долларов на обновление электричества, отопления и водопровода, укрепление фундаментов и замену крыши. Они запланировали еще 500 000 долларов. «Все говорили: «Вы должны предполагать, что все будет вдвое дороже, чем вы ожидаете». И они были в каком-то смысле правы», — говорит Энгель. «Мы не особо прислушались к этой части».
По всей Франции на продажу выставлено множество шато. Хотя средняя запрашиваемая цена составляет 2 миллиона долларов, более мелкие шато можно купить за несколько сотен тысяч. Некоторые, как дворец, прозванный «Маленьким Версалем Пиренеев», даже отдают бесплатно. Но есть причина, по которой они выставлены на рынок: эти объекты — огромные финансовые ямы.
Риелторы говорят, что покупателям следует ожидать отложить до 1,5% от цены покупки на ежегодное обслуживание, и значительно больше, если шато требует обширного ремонта. А если место классифицировано как исторический памятник, как примерно 15 000 таких объектов, добавьте к процессу небольшую гору французской бюрократии. Планы требуют одобрения министра культуры Франции, и работы должны выполняться назначенными специалистами. Во всей Франции есть лишь 31 архитектор, аккредитованный для ведения этих проектов. Более того, эти места, как правило, ужасно устарели и невероятно изолированы.
«Это правда, вы можете купить шато во Франции за бесценок», — говорит Эдриан Лидс, американский риелтор, который живет во Франции уже 30 лет. «Есть причина для этого: потому что никому они не нужны!»
То есть французам они не нужны. Американцам очень даже нужны. «Была настоящая «раззия» — набег — сразу после пандемии», — говорит Гонзаг Ле Нейл, французский риелтор, специализирующийся на шато. Раньше основной интерес исходил от иностранных покупателей, ищущих второй дом, но сейчас, по словам Ле Нейла, это семьи, стремящиеся переехать в французскую провинцию и использовать шато в качестве основного места жительства. Половина шато вокруг Парижа принадлежит иностранцам, и запросы от американцев растут по всей Франции.
В день, когда они подписали договор о продаже, Гофф и Энгель пригласили всех 74 жителей городка Авенсак и угостили их шампанским, произвев впечатление на своих новых соседей явно неаристократичным подходом к своему аристократическому новому жилищу. Несколько месяцев спустя они устроили «жуткую вечеринку на Хэллоуин». «Они очень открытые, очень приятные и очень простые», — говорит мэр Мишель Таррибль, который получил от пары домашнее печенье.
Это был не первый раз, когда Гофф и Энгель взялись за экстремальный ремонт. В 2009 году они купили место в округе Сонома к северу от Сан-Франциско, на реконструкцию которого ушло десятилетие. Многое из работ они сделали сами, большую часть ночью и по выходным. Гофф документировал процесс в своем блоге. (Гофф — графический дизайнер, а Энгель работает в сфере технологий.) В конечном итоге они продали дом за сумму вдвое большую, чем они вложили.
Около 2020 года Гофф наткнулся на влог «#chateaulife» на YouTube, где семья документировала взлеты и падения при покупке и реконструкции шато. Он не мог поверить, насколько дешево продаются эти объекты, и предложил Энгелю идею переезда за границу.
«В Калифорнии вы можете покупать и продавать дома и зарабатывать много денег», — говорит Гофф. «Я знал, начиная с этого, что здесь так не получится. Вы делаете это потому, что хотите жить такой деревенской, разрушенной жизнью на юге Франции».
Еще одна владелица шато, Эбигейл Картер, описывает похожую траекторию: у нее был некоторый опыт трансформации старых, обветшалых домов, когда, по ее словам, она стала «одержима» покупкой шато во Франции.
Родом из Канады, Картер и ее муж жили в череде домов, требующих ремонта, в Лондоне, Массачусетсе и Нью-Джерси, переезжая по работе и расширяя семью. После того как ее муж погиб в терактах 11 сентября 2001 года — в тот день он посещал выставку в Всемирном торговом центре — Картер переехала в Сиэтл с двумя детьми. К 2021 году она жила в переобороченной пожарной части, которую сама отреставрировала, и размышляла, что ей делать дальше.
Она нашла ответ, запоем смотря влоги «#chateaulife» на YouTube. «За меньше чем половину того, что вы заплатили бы здесь за дом, вы можете получить целое шато», — вспоминает она свои мысли. «Я решила, что не купить шато во Франции будет вреднее для моего здоровья, чем купить его».
Картер совершила две поездки во Францию, прежде чем найти недвижимость, с которой, как она чувствовала, она могла бы справиться самостоятельно. Шато де Борь, 12-комнатное шато недалеко от Ажена, пустовало четыре года. «Это было почти как в «Гринч, похититель Рождества» со всеми свисающими проводами», — вспоминает Картер. Но у места были хорошие «кости». Картер закрыла сделку в 2022 году, заплатив 610 000 долларов и запланировав еще 200 000 долларов на мебель и ремонты.
Паника наступила почти сразу. «Боже мой», — помнит она свои мысли. «Что я делаю? Зачем я это делаю?»
В прошлом году огромная скала над собственностью Картер раскололась и обрушила обломки на ее землю. Вероятно, потребуется десятки тысяч евро, чтобы убрать мусор и закрепить то, что осталось от утеса. «Скала была здесь 300 лет, и все было нормально», — говорит она. «Конечно, я владею этим полтора года, и это дело сваливается на меня».
Но опыт также был захватывающим. «Я возвращаю этому дому его элегантность», — говорит она. «Французский стиль не меняется. Он очень сдержанный и очень элегантный».
Недавно молодая семья из Парижа унаследовала соседнее шато и начала приезжать на выходные. Картер говорит, что до них постепенно доходит, сколько будет стоить его содержание.
«Они любят его, но оно рушится — буквально рушится», — говорит Картер.
Для многих французских продавцов то, что кажется американцам романтичным, стало восприниматься как проклятие. Шато де Л’Эспине, 15-комнатное поместье в Бретани, было в семье Уильямса Генрис д’Обиньи 250 лет. Его отец на смертном одре заставил его пообещать никогда не продавать его. Но в 79 лет он ошеломлен временем и деньгами, которые требует эта собственность. У него нет собственных детей, и ни один из его младших родственников не заинтересован в переезде в северо-западную Францию, чтобы взять на себя это место.
Генрис д’Обиньи, как и многие французские владельцы, которые ощущают бремя истории, отчаянно желает продать. Но он также склонен переоценивать, сколько стоит эта история. Прошло пять лет с тех пор, как он выставил шато за 2,7 миллиона долларов, и у него до сих пор нет покупателя. Он оценивает, что требуется ремонт на 100 000 долларов, хотя его риелтор говорит, что это скорее миллион. Есть плесень, и только одна функциональная ванная комната. Место настолько дорого отапливать, что Генрис д’Обиньи спит в гостевом домике зимой.
«Он очень, очень привязан к своему шато», — говорит его агент. «Это все, о чем он говорит. Он считает, что культуру нельзя оценить в деньгах».
Многие годы Генрис д’Обиньи ждал покупателя, который полюбит это место так же, как и он. Но затем пара из Огайо купила шато по дороге; он стал восхищаться их преданностью и тонкой реставрацией. Теперь он говорит, что его предпочтительный покупатель — «американец, у которого много денег».
Большинство американцев, которые берут на себя шато, не ищут европейской жизни в праздности. Их цель — начать бизнес. Картер, которая только что провела свой первый ретрит в шато де Борь, в конечном итоге надеется зарабатывать 60 000 долларов в год, продвигая романтику сельской Франции для американцев и канадцев. Она планирует проводить творческие ретриты для художников и писателей, а также «исцеляющие» ретриты для вдов. На своем сайте она продает футболки и художественные принты с тематикой шато и собрала 48 000 подписчиков на своем канале «Chateau Chronicles» на YouTube. В недавнем видео она прошлась по территории своего шато и вслух удивлялась, как это все «как-то мое».
В шато Авенсак дела оказались еще сложнее, чем ожидали Гофф и Энгель. Два года назад Гофф проснулся после операции на позвоночнике, будучи парализованным от груди вниз. Состояние временное, но восстановление двигательных функций ног было медленным и трудным процессом, требующим пять или шесть дней в неделю физиотерапии. Коляска — не лучший способ передвигаться по шато с 48 комнатами, но Гофф справляется.
Гофф и Энгель говорят, что они на пути к мягкому запуску своего событийного бизнеса в 2025 году. Они также начали продавать товары с символикой шато на своем сайте и создали аккаунт на Patreon, чтобы их поклонники могли поддержать работу, которую они делают, чтобы вернуть часть истории и культуры Франции.
«Я живу в шато», — напоминает себе Энгель, когда чувствует себя перегруженным. «Да, это рушащееся шато. Но это все еще шато. И в этом есть что-то очень романтичное».