Придумать популярную игру, но не заработать на ней: история «Тетриса» и его изобретателя Статьи редакции

Права на головоломку Алексея Пажитнова десять лет принадлежали советскому правительству, а за рубежом её без лицензии продавали иностранные предприниматели.

Алексей Пажитнов работал в Вычислительном центре Академии наук СССР. Он изучал искусственный интеллект и распознавание компьютером человеческой речи. Иногда Пажитнов ночевал на работе и, чтобы отдохнуть, экспериментировал с созданием головоломок, которыми увлекался ещё с детства.

Вдохновение приходило к нему в неожиданные моменты. Дэвид Шефф в книге «Game Over. Как Nintendo завоевала мир» рассказывает, как Пажитнов гулял по океанариуму и был заворожён камбалой, которая, оказавшись рядом с водорослями, моментально меняла цвет с коричневого на зелёный. Так ему пришла мысль о фигурках, которые могли бы быстро менять свой цвет или форму.

Идея «Тетриса» родилась, когда Пажитнов наткнулся на детскую настольную игру «Пентамино». Смысл головоломки в том, чтобы сложить вместе несколько плоских фигурок, каждая из которых состоит из пяти одинаковых квадратов.

Программист начал экспериментировать, решив создать её компьютерную версию, но остановился на более простом варианте, где элементы были сложены из четырёх квадратов. Такие фигурки он назвал «тетрамино», от греческого «тетра» — «четыре». Пажитнов добавил к этому слову название своего любимого вида спорта, тенниса, и получил «Тетрис».

Первый «Тетрис» был написан для советского микрокомпьютера «Электроника-60», на котором Пажитнов работал в Вычислительном центре. Поэтому элементы игры состояли из пробелов, ограниченных с двух сторон скобками. Ни цвета, ни музыки тоже не было. Усовершенствовать игру Пажитнову помогли коллеги.

Цветную версию «Тетриса» написал программист Вадим Герасимов. В школе он выделялся среди сверстников: знал языки программирования Basic и Pascal, умел взламывать защиту компьютера и запускать вирусы.

Мальчику было 16 лет, когда учитель информатики привёл его в Вычислительный центр Академии наук, чтобы потренироваться в программировании. Там его заметил коллега Пажитнова Дмитрий Павловский и пригласил вместе поработать над «Тетрисом».

Герасимов самостоятельно разобрался с операционной системой MS DOS и переписал головоломку для компьютера IBM. «Когда я делал “Тетрис”, меня даже не могло взять на работу ни одно государственное учреждение, мне было слишком мало лет. Я делал это просто ради удовольствия», — рассказывал программист.

Первые копии «Тетриса» были бесплатными, их раздавали на дискетах сотрудникам центра. Игра начала набирать популярность в московском кругу компьютерщиков, и у Пажитнова, Павловского и Герасимова появился первый бизнес-проект.

Программисты планировали собрать около десятка игр для ПК, включая «Тетрис», в одну систему, которую они назвали «компьютерным луна-парком». За пару месяцев они разработали несколько игр в цвете, с графикой и звуком и представили некоторые коллегам по центру.

Единственная проблема состояла в том, чтоб продать разработку, ведь заниматься частным предпринимательством в СССР запрещали. Чтобы дать жизнь хотя бы «Тетрису», Пажитнов отдал права на него компании «Электроноргтехника» («Элорг»).

Она обладала монополией на импорт и экспорт электронного оборудования и программного обеспечения в СССР. Все соглашения с партнёрами и планы по продаже игры проходили через неё.

Попасть за границу русской головоломке помог научный руководитель Вычислительного центра Виктор Брябрин. Он восхищался «Тетрисом» и отправил пробник игры в Институт компьютерных исследований в Будапеште. В то время там с визитом был Роберт Стейн, глава британской компании Andromeda, издававшей игры.

Среди программ он заметил «Тетрис», адаптированный венгерскими специалистами для компьютеров фирм Commodore и Apple, сел поиграть и с трудом остановился. «Я не был любителем игр, но если мне понравилась эта игра, видимо, это очень хорошая игра», — вспоминал Стейн.

Предприниматель захотел купить лицензию на «Тетрис», однако нужно было вести переговоры с СССР. А начать продажи Стейн хотел как можно скорее.

Глава Andromeda нашёл выход, который, по его мнению, позволял и быстро заработать, и соблюсти приличия. Он приобрёл лицензию на версии для Commodore и Apple у венгерской стороны и начал продавать игру американским издателям без лицензии на оригинал.

Предприниматель был уверен, что он сможет легко уговорить советских разработчиков, тем более если они узнают, что к их игре уже проявили интерес иностранные компании.

Пажитнов не знал английского языка. Прямого доступа к телексу у программиста не было. Телеграмму с согласием заключить сделку он смог отправить только спустя несколько недель, пройдя через переводчика и многочисленных начальников Вычислительного центра. К тому времени Стейн, всё ещё не имея прав на оригинал «Тетриса», уже продал лицензию разработчику игр Spectrum Holobyte, дочерней компании британского издателя игр Mirrorsoft.

За это он получил аванс в виде 3000 фунтов стерлингов и компенсацию за пользование правами от 7,5 до 15% суммы продаж. Соглашение, которое Стейн предложил заключить советским партнёрам, звучало ещё выгоднее: аванс в виде $10 тысяч и 75% от общей суммы продаж «Тетриса».

Переговоры о продаже прав на игру взяло на себя подразделение Академии наук, занимавшееся лицензиями, «Лицензнаука». Стейн попытался получить расположение Пажитнова, заявив, что в Британии главным в сделке считают разработчика игры и его пожелания, однако программист встретил эти слова с подозрением.

Для него, как и для всей «Лицензнауки», подобные сделки были новым опытом. В СССР осторожничали, просили гарантий и ужесточали условия сделки: требовали аванса в $25 тысяч и 80% прибыли. После долгих споров Стейн уехал, так и не заключив контракт.

В США «Тетрис» рекламировали как первую игру из-за «железного занавеса». Её упаковали в красную коробку, поместили на обложку собор Василия Блаженного, букву «с» стилизовали под серп и молот. Ещё в «Тетрис» добавили музыку — мелодию песни «Коробейники» на стихи Николая Некрасова.

Игра получала положительные рецензии. Один из сотрудников офиса Mirrorsoft, после того как «Тетрис» запретили на всех компьютерах в этой компании, писал: «Не так много игр захватывают настолько, что играешь в них даже во сне, и “Тетрис” — одна из них, по крайней мере для меня. Всю ночь мне снились фигурки из игры, я не выспался и решил не играть в эту игру хотя бы двое суток. Более высокую оценку я дать не могу».

Mirrorsoft и Spectrum Holobyte начали выпускать игру для ПК в Европе и США, не зная о том, что Стейн всё ещё посылает в Москву письма с просьбами «встретиться где угодно и с кем угодно» для заключения сделки.

Алексей Пажитнов тем временем работал над другим проектом, обучающей программой «Биограф», и решил посоветоваться насчёт её продажи с представителями «Элорга».

В разговоре программист упомянул, с какими трудностями столкнулся при лицензировании «Тетриса». Однако представители компании заявили, что о продаже прав на головоломку слышат впервые. По их мнению, «Лицензнаука» не должна была вести переговоры и брать на себя ответственность за заключение соглашений.

Сделка отменяется. Телеграмму об этом из «Элорга» послали Стейну, сообщив, что теперь все переговоры будет вести только сама обладающая правами компания. Виноватым, по мнению «Элорга», оказался сам Пажитнов. Он отправил телеграмму, написав, что согласен заключить сделку, и эту фразу западный партнёр истолковал так, как ему было выгоднее.

Стейн угрожал советской стороне скандалом, не стесняясь говорить о продаже прав на игру зарубежным компаниям и шантажируя расположением мирового компьютерного сообщества. В «Элорге» выслушали угрозы, продолжили придираться к деталям соглашения и в конечном счёте заключили сделку. Стейн получил права на «Тетрис» для различных типов ПК.

Издатели игр заинтересовались домашними приставками и переносными системами. Прав на производство картриджей с «Тетрисом» для таких устройств у Стейна не было, но он пообещал получить их, и Mirrorsoft продала Atari Games лицензию на издание игры в Японии.

Предприниматель снова начал переписку с Москвой, но «Элорг» волновало другое: компании так и не заплатили. С момента заключения сделки прошло уже полгода, но Стейн сослался на проблемы с транзакциями, согласился оплачивать пятипроцентный штраф за просрочку платежей и всё равно не выслал чеков.

Пока тянулись переговоры Стейна с «Элоргом», «тетрисомания» перекинулась на Японию. Там было продано 2 млн экземпляров головоломки. В Японии Mirrorsoft и Spectrum Holobyte продали версию игры для ПК, а также для приставок владельцу компании Blue Planet Software Хенку Роджерсу.

В это время Nintendo готовилась представить на рынке свою последнюю разработку — Game Boy, и ей нужна была игра, которая будет продаваться. Президент Nintendo лично попросил Роджерса получить права на переносные игровые системы, пообещав позже купить их у него.

Когда Хенк Роджерс отправил факс Стейну с просьбой о продаже лицензии на переносные системы, тот всё ещё спорил с партнёрами из СССР о гонорарах. Тогда Роджерс отправился в Москву сам.

В первый же день он заключил соглашение о покупке прав на переносные системы. По словам Пажитнова, с Роджерсом легко договорились, потому что он не просил никаких гарантий и не давал пустых обещаний. Но когда предприниматель, желая похвастаться своим бизнесом, достал из портфеля картридж «Тетриса» для видеоигровой системы Nintendo Famicom, беседа изменила направление.

Роджерс узнал, что все 130 тысяч картриджей, которые уже были проданы в Японии, на самом деле пиратские. Они произведены по лицензии на видеоигровые системы, которую Стейн так и не купил у «Элорга». Роджерс сразу же выписал чек на частичную оплату всех проданных картриджей и пообещал привлечь партнёра, который не только обеспечит крупное разбирательство, но и поможет разработчикам заработать на нём.

Этим партнёром была Nintendo. Крупное разбирательство началось с компанией Atari Games, которая пыталась доказать, что Famicom — это не игровая консоль, а маленький ПК, на которые у компании есть официальная лицензия.

Однако Nintendo предоставила официальный контракт русских со Стейном, в котором под «компьютером» понимали именно компьютер с клавиатурой, монитором и дисководом, работающий на обычном процессорном блоке, а не на микропроцессоре, который умещается на одном чипе.

По результатам суда Atari Games пришлось остановить производство картриджей с «Тетрисом» и отправить все имеющиеся экземпляры на склад. В компании считали, что их версия лучше оригинала: в японском варианте головоломки можно было играть вдвоём.

Сделать модификацию игры для двух пользователей хотел и Пажитнов, но он не успел развить эту идею. Забракованные картриджи стали раритетом, позже коллекционеры покупали их по $150 за штуку. Их до сих пор можно найти на eBay примерно за ту же цену.

Череда сделок и соглашений завершилась в пользу Хенка Роджерса и «Элорга». После долгих переговоров, судов, встреч и поправок в контрактах Стейн остался с лицензией для ПК и игровых автоматов стоимостью $150 тысяч, однако постепенно советская сторона стала лишать его всех связей с игрой, ссылаясь на неуплату компенсации за пользование правами.

В 1990 году у Стейна отозвали все права на «Тетрис». Предприниматель признался, что за всё это время заработал на игре около $200 тысяч, хотя мог бы миллионы. Mirrorsoft и Atari Games тоже лишились лицензий по результатам судебных процессов. «Элорг» и Nintendo остались с лицензией на переносные системы и готовящимся контрактом на домашние игровые системы, а Хенк Роджерс и советские обладатели прав — с деньгами.

Сумма аванса от Nintendo остаётся секретом, но, по слухам, достигала $3–5 млн. «Тетрис» выпускался в комплекте с Game Boy. К 1992 году в мире было продано 32 млн устройств, причём 46% игроков были взрослыми.

«Если вы хотите продать Game Boy маленьким мальчикам, запакуйте туда Mario. Но запакуйте туда “Тетрис”, и вы продадите GameBoy всем», — уверял Хенк Роджерс.

Роджерс получал по $1 за каждый проданный «Тетрис» в комплекте с Game Boy и ещё больше с каждой отдельно проданной игры. Nintendo головоломка Пажитнова принесла $80 млн без учёта продаж Game Boy. Если брать в расчёт продажи устройства, сумма составит несколько миллиардов долларов, ведь уже в 1991–1992 годах они достигли $2 млрд.

Когда в «Элорге» вели переговоры с Хенком Роджерсом, Алексей Пажитнов вспомнил о плане «компьютерного луна-парка», но передумал его воплощать. Программист был увлечён успехом «Тетриса» и не хотел разрабатывать другие игры.

Японские партнёры во время переговоров пытались уточнить детали выплат автору игры, но в «Элорге» отрезали: Пажитнов создавал её в рабочее время, а значит, вся прибыль должна идти государству.

Программист передал ей права в 1985 году на десять лет, и весь этот срок не получал прибыли с продаж собственной игры, тогда как советское правительство заработало несколько миллионов долларов на сделке с Nintendo.

После распада СССР предприятие «Элорг» стало частным. Роджерс пригласил Пажитнова в Токио, они стали партнёрами и в 1995 году основали Tetris Company. Только в 1996 году, когда права на «Тетрис» перестали принадлежать «Элоргу», Пажитнов начал получать доход с продаж.

Tetris Company вела переговоры о полной передаче прав и добилась этого в 2005 году. Специально для управления лицензиями на головоломку Роджерс и Пажитнов в этом же году создали Tetris Holding Company. Сейчас все права на игру принадлежат именно ей.

#тетрис #лицензии #игры #разработка