«Не знаю, когда бы мы выросли в 30 раз, если бы не пандемия»: главное из интервью с основателем «Вкусвилла» Статьи редакции

Андрей Кривенко рассказал проекту «Русские норм!», как компания переживает коронакризис, когда проведёт IPO и почему у неё нет KPI и спланированного бюджета.

Ответы Андрея Кривенко собраны по темам и отредактированы для удобства чтения.

За май в сервисе доставки «Вкусвилла» оформили заказ около 60 тысяч семей, которые не знали о нём раньше. Всего на онлайн-заказы приходится 200 тысяч наших клиентов. За три месяца режима самоизоляции мы выросли в онлайн-сегменте в 30 раз.

До объявления карантина у нас не было официальной доставки: работал экспериментальный проект с Gett, который привозил продукты из «Вкусвилла». О нём почти никто не знал, за день выходило не больше 1000 заказов. Когда объявили режим самоизоляции и заказов стало 7000, наш сервер не справился с нагрузкой и повис.

Раньше трудно было представить, что так много людей научатся заказывать продукты в онлайне. До коронавируса доля онлайн-покупок продуктов в России составляла 0,1%, в Европе в лучшем случае — 3%. И это, наверное, связано с низким качеством услуги. Например, прежде сложно было заказать свежевыжатый сок, тем более чтобы его привезли через 15 минут.

С одной стороны, произошедшее — большая трагедия для многих отраслей. С другой — прорыв для человечества с точки зрения цифровизации.

Если говорить о бизнесе в целом, то мы не так много заработали за время пандемии. Планы рентабельности были до 8%, фактически вышло не больше 2%.

Нам пришлось закрыть или заморозить 60 магазинов, потому что не было покупателей. Эти магазины располагались в ТЦ или рядом с метро. Точки внутри микрорайонов, наоборот, стали приносить больше прибыли, тогда как раньше они были слабенькими.

Все эксперты говорили: как только отменят самоизоляцию, онлайн-заказы упадут в два раза, но у «Вкусвилла» они в два раза выросли. Однако из-за коронакризиса люди становятся беднее и экономят на еде.

Мы будем искать другую бизнес-модель, чтобы не потерять клиентов. Уже сейчас у нас бесплатная доставка, таким образом мы поддерживаем наших покупателей. Это благодарность за то, что они выбрали нас.

Мы решили проверить гипотезу: насколько наша концепция понравится жителям Западной Европы. В магазине Vkusvill нет российских продуктов, в нём продаются только амстердамские, но стандарты качества — наши. Для голландцев это необычно: например, в Европе не указывается срок годности на продуктах.

Если наша гипотеза подтвердится и проект в Амстердаме к осени выйдет хотя бы в ноль, мы сможем открыться и в других европейских городах.

В сентябре мы официально объявим о проведении IPO. До этого ещё есть время, вдруг что-то произойдет, поэтому мы раньше времени ничего не объявляем.

Я сравниваю IPO с футболом: нет ни одной команды второй или первой лиги, которая не хочет попасть в высшую. И публичная компания, по сути, — высшая лига.

IPO помогает сильно укрепить компанию: дополнительный аудит и мнения со стороны позволят нам стать эффективнее.

Этим летом я должен был провести два месяца в США: искать инвесторов, которые разделяют наш поход к ведению бизнеса. Мы не стремимся стать для всех хорошими и удобными и хотим найти инвесторов, которым нравится наша модель управления и развития. Таких, как Baring Vostok. Это партнёр, который нам помогает (Baring Vostok владеет 12% акций «Вкусвилла» — vc.ru).

Инвестор может преследовать свои интересы, не связанные с ценностями «Вкусвилла», в этом случае мы можем отказать ему в покупке акций.

До Covid-19 у нас была хорошая финансовая модель, магазины очень быстро окупались. Но мы не уверены, что так же будет и на западном рынке. Окупаемость магазинов в Париже и Берлине может быть в пять раз меньше, чем в Москве.

И в этом случае нужна публичность, чтобы привлечь средства на масштабирование «Вкусвилла». Кредиты мы не рассматриваем.

План бюджета в компании — всегда ошибка. Цифра, которую ты перед собой ставишь, никогда не совпадает с той, что в итоге получается. У нас вообще нет таких понятий, как план и KPI. Многие инвесторы в ужасе от системы менеджмента по Тейлору.

Они считают, что компания — это постройка вроде Эйфелевой башни, которую можно чётко спланировать. Башня стоит уже 120 лет, потому что гениальный Эйфель продумал, где ставить распорки и закреплять болты. И задача башни — стоять, несмотря на внешние обстоятельства.

Если говорить о компании, топ-менеджеры спроектировали что-то, разослали инструкции, люди эти инструкции выполнили — и получилась Эйфелева башня.

Но сейчас люди хотят, чтобы продукты подстраивались под них. Значит, компания должна уметь меняться каждый день, что совсем не соответствует стратегии планирования и закладывания бюджета.

Цель почти всех венчурных инвесторов — поиск единорога. Они вкладывают во множество компаний: 99% проектов умирает, 1% остаётся. Чтобы окупить расходы, выстреливший проект должен быть «единорогом».

У нас другие цели. Мы ищем:

• Сильного предпринимателя, который сам управляет своей компанией.
• До коронакризиса он получал прибыль 40–50% в год.
  
• У него небольшая закредитованность, а лучше, чтобы её не было.
  
• Он хочет остаться на плаву и сохранить команду.
  
• У проекта должны быть перспективы стать лидером в какой-то нише.
  

Среди наших амбиций — чтобы в России появились компании, которые будут знать за границей.

#вкусвилл #бизнеснакарантине