«Чисто-чисто» — Uber для мусора

Решаем проблему мусора в стране.

Наверное, некоторые из вас уже слышали про «Чисто-чисто» в соцсетях, журналах или на канале «Санкт-Петербург». А мы сделали всего две публикации в соцсетях. На сегодняшний день во «ВКонтакте» более 410 тысяч просмотров, в Facebook поделились записью более 3400 раз.

Люди продолжают делиться с друзьями, узнав о нас. Уже был прямой эфир на канале «Санкт-Петербург», о нас написали «Собака», The Village, большой интересный материал вышел у Britanka.Media. 104 человека предложили свою помощь безвозмездно, они готовы выделять от двух до восьми часов в неделю.

Сервис «Чисто-чисто» — это "Uber" для мусора, Zero Waste — подписка. Компании и физлица могут оформить подписку на обслуживание, ввести раздельный сбор и начать экономить на вывозе ТБО до 65%.

Одновременно компании и люди начинают получать деньги за вторсырье, на свалки начинает ехать меньше мусора, решается острый социальный запрос на решение проблемы свалок, страна получает дополнительное сырье в рамках импортозамещения.

Если компания производит 100 кубов мусора ТБО в месяц, в год — 1200 кубов. При цене 820 рублей за 1 м³ (Москва) в год компания тратит 984 тысячи рублей за вывоз мусора. Оформив подписку и введя раздельный сбор, компания начинает платить за вывоз оставшегося ТБО в результате сортировки примерно в три раза меньше — 344 400 рублей.

Это оптимальное решение для текущей ситуации в стране, когда есть острый запрос на решение проблемы мусора, нет понятного сбора, не построены достаточные перерабатывающие мощности. Чёткого понимания, когда эта машина будет запущена и будет давать результата, нет.

Мы придерживаемся концепции ТРИЗ, где ИКР (идеальный конечный результат) — Zero Waste, ноль мусоровозов в день выезжает на свалки. Но в концепции ТРИЗ нужно максимально близко приблизиться к ИКР. Мы хорошо понимаем, что некоторые вещи на текущий момент действительно сложно перерабатывать, некоторые — невозможно.

Огромное количество товаров (китайских и не только) из пластика не имеют маркировки, а производители молчат на запросы о том, из чего сделан их продукт. Например, вы покупаете ребенку куклу, и на упаковке (если это нормальная игрушка) указано, из чего она сделана.

Вы достаёте игрушку из упаковки и выбрасываете упаковку, но на самом теле игрушки нет маркировки, поэтому когда игрушка ломается, её выбрасывают в общий мусорный мешок. У родителей нет особого желания лезть в интернет и искать, какой тип пластика применялся у куклы их ребенка, производители редко когда выкладывают состав в сеть.

А смешивать разный пластик для переработки нельзя. Получается замкнутый круг. С одной стороны, государству нужно давать людям возможность покупать дешёвые товары, но одновременно оно забывает, что у всех товаров есть жизненный ресурс. После его отработки нужно либо перерабатывать его во вторсырье, либо сжигать, либо отправлять на свалки.

Меня зовут Андрей Бурдин, мне 40 лет, живу в Коломне. «Воловичи» — огромная свалка, — куда везут немалую часть мусора из Москвы, находится именно у нас. Понять протестующих людей можно — в Коломне теперь воняет, а у моего друга, живущего в Колычево, стала очень часто болеть дочка.

В отличие от местных активистов, которые не предлагают решения, а просто хотят, чтобы всё везли куда-то ещё, я решил использовать свои навыки технологического предпринимателя и ТРИЗ.

Примерно последние 20 лет своей жизни я занимался дизайном: работал удалённо в стартапе из Y Combinator, журналах GQ (Condé Nast), Gala (Gruner + Jahr), «Город» и других, а также в рекламных агентствах.

В 2004 году друг на день рождения подарил мне книгу Генриха Альтшуллера про ТРИЗ, «Сумму технологии» Станислава Лема — и моя жизнь перевернулась.

Мой друг Саша Белослудцев постоянно говорил, что мне надо заниматься каллиграфией. Но из-за того, что я левша, росчерки выходили неправильными, а уроков для левшей просто нет в сети до сих пор, я начал решать задачу по принципам ТРИЗ.

В 2009 году мой каллиграфический стартап был поглощён глобальным нишевым монополистом FontLab, и разработанная технология была интегрирована в Adobe Illustrator CS5 "as core new feature — width-variable stroke".

Это глубокая доработка кривых Безье, мой первый стартап и мой первый ТРИЗ-стартап. У меня нет высшего образования. Образование (data) не имеет отношение к способности находить решения (алгоритмы).

Я пишу, у меня есть своя книга, мне нравятся нелинейные сюжеты, как у Паланика. В какой-то момент жизни я даже работал главным редактором журнала.

Мы с женой усыновили ребенка, когда ему был год. У него было 17 шрамов и пересаженная печень. Иммунносупрессия пожизненно. Было 4000 положительных реакций на публикацию о нём в Facebook, но мы были единственные, кто решились помочь человеку, у которого нет ни одного близкого на этой земле, все отказались от него.

Препараты 12 раз в день по секундомеру. Это был ад, но сорвешься — организм не восстановится, погаснет. Сейчас проще, самое сложное позади, Аюру скоро пять лет. Наташа — великий человек, понимала, во что это превратится, но пошла на это.

У «Собиратора», у других компаний, у энтузиастов сбор и логистика — самое больное место. Всегда есть, куда отвезти. В России много людей, готовых заниматься раздельным сбором, но выстроить flow, выстроить из этого чёткую работающую систему, готовую к масштабированию, ни у кого не получилось.

Мы долго анализировали методы и подходы их работы, их технологические цепочки, тех, кто занимается раздельным сбором в Европе, Японии, Южной Корее, Австралии и Новой Зеландии, выясняли их проблемные места.

Мы нашли несколько новых постулатов и отрабатывали их независимо на трёх городах: Коломна, Обнинск и Москва, пока не стало ясно, что наши принципы правильные и работают в разных условиях, в разных городах.

Собрав данные, мы знаем, какой тип сырья преобладает у физических и юридических лиц, в каких регионах. Более того, мы можем показать избыточное давление разного типа сырья в различных городах, основываясь на конверсии и отсутствии достаточных мощностей по его переработке в этих регионах.

Например, ближайшее предприятие по переработке упаковок Tetra Pak находится примерно в 450 км от Москвы, но есть затраты на сбор и логистику, есть закупочная цена. В итоге перед энтузиастами встаёт вопрос: либо продавать почки, либо искать спонсоров.

Один завод по переработке батареек находится в Сибири, второй — недавно запущенный — в Санкт-Петербурге. Мусор делает длинные бессмысленные логистические па, прежде чем дойдет до заводов.

Живой пример из Дзержинского, что рядом с Котельниками, — мусор едет за Алтуфьево, там частично сортируется. То, что смогли отсортировать, — везут еще за 100 км на завод, остальное едет на свалку.

Одна из самых грустных историй — со стеклом. Его почти невыгодно принимать и везти на стекольные заводы, почти все производители перешли на ПЭТ-бутылки и упаковки Tetra Pak. А стекла много, заводам оно нужно, но везти невыгодно.

Например, Женя сказала: «Мы тратим 6000 рублей на машину, а сдаём сырья на 2000 рублей. Оставшиеся 4000 рублей мы докладываем из своего кармана». И так у всех.

Мы использовали ТРИЗ и Big Data, чтобы решить проблему сбора и логистики.

Существует огромный вакуум в вопросе переработки мусора и производства вторсырья: в среднем по стране заводы смогут взять дополнительно ещё около 50% от своих текущих загрузок. То есть всё то, что есть, — недогружено, а перерабатывается сейчас всего 1% в стране. В масштабе страны потери для экономики — более чем огромны.

И сжигать подходящий для переработки материал — это всё равно что жечь деньги, чтобы согреться. Стоимость электроэнергии в Германии для конечного покупателя — 35 центов за кВт⋅ч, в Москве — 5,6 рубля, в Иркутске — 1,078 рублей для жителей городов и 0,777 рублей за кВт для сельских жителей.

Мы провели расчёты, пришли к выводу, что переработка эффективнее для экономики. Однако мусоросжигательные заводы всё равно нужны, давайте смотреть на вещи объективно. Есть типы отходов, которые переработать нельзя, их можно только сжигать. Вопросы по выбросам мусоросжигательных заводов — это отдельные вопросы к тем, кто строит такие заводы и как часто заменяются очистные фильтры.

Через год в Европе запретят использовать в кассовых чеках вредные вещества, а у нас люди даже ещё не понимают, что при печати термолент для чеков используется бисфенол А — ужасно ядовитая штука. При этом, насколько мы смогли узнать, очень большая доля термочеков едет к нам именно из Европы, а в 2021 году термочеки с бисфенолом А там будут запрещены.

Мы провели живой эксперимент с ними. Есть только несколько способов разрушения бисфенола А: растворители (ледяная уксусная кислота, ацетон и прочие), экзотические вещи вроде грибов и сжигание. Итоговый вывод наших исследований: возвращать в целлюлозу термочеки можно, но это стоит, как запуск спутника на орбиту.

После того, как растворитель (ацетон — 44 тысячи рублей за тонну) вступает в химическую реакцию с бисфенолом А, он теряет свои свойства, после чего возникает новая головная боль — утилизация отработанного растворителя, потерявшего свойства.

Поэтому мы ждём, когда нам скажут, на какой мусоросжигательный завод поедут чеки. Именно так делают в Европе — сжигают, проще купить целлюлозы и сделать новые чеки.

Мы будем собирать чеки, чтобы они не ехали на свалки, и бисфенол А не попадал в грунтовые воды и реки, а ехали на мусоросжигательные заводы. Либо новые чеки без бисфенола А, либо электронные чеки, второе гораздо лучше — не нужно рубить леса.

Одноразовые бахилы, использование которых вот уже много лет поставлено на поток в медицинских центрах и больницах, сейчас практически нигде в мире не перерабатываются. В Европе их тоже просто сжигают. Однако мы решили, что это нерационально, и нашли решение, способное возвращать в ПНД 60% бахил, остальное только можно сжигать.

• Неработающие мониторы у людей уже плоские, а не лучевые, все-таки 2019 год.
• Из техники: неработающие принтеры и фены. Основная гипотеза: если что-то стоящее ломается, люди выставляют это на «Авито».
• Батарейки: примерно 25% вообще не использует батарейки, 75% — одну–две штуки в месяц. Но это нельзя линейно апроксимировать на всю страну. Процент людей, сдающих стеклянную тару, — около 2%.
• Стеклянные бутылки покупают в 4,5 раза реже, чем ПЭТ-бутылки. Погрешность — 5%.

• Когда вы запускаетесь и где? Мы начинаем подписывать договоры с компаниями из Москвы и Санкт-Петербурга на следующей неделе. Компаниям необходимо заполнить анкету на сайте.
• Будете ли вы в Урюпинске-7Б? Обязательно.
  
• Как вы с региональными операторами? Никак, мы про раздельный сбор и вторсырье, а не про отходы.
  
• Куда все это поедет? На пункты приема и перерабатывающие заводы.
  
• А куда именно? Их много, решает нейронная сеть, там очень много параметров.
  
• «Нет, назовите свою цену, за сколько вы хотите нам продать, мы не высылаем прайс-листы, когда вы начинаете работать, ага, за день позвоните, назовите цену. Если не устраивает, работайте с кем-то еще». Не проблема, мы знаем сколько стоят линии переработки и кто их делает, нам готовы поставить быстро, ждут подписи. Нужно позвонить какому-то Ашоту, приехать к двери без вывески, а потом Ашот говорит, что все плохо, он может заплатить только половину. При этом официально у Ашота есть компания, но он не дает чеки. Почти везде так, нормальных мало. «Чисто-чисто» — это про белую схему и большие данные, позже вы будете знать, куда конкретно уехала каждая ваша бумажка и бутылочка.
  
• Мы вам не верим, вы просто собирате технику. Мы собирали статистику. По статистике будет большой отдельный материал. Мы не забрали еще ни одного сломанного телефона, ни одного пылесоса.
  

Как вы понимаете, тема очень большая, а длинные тексты никто не любит, даже на vc.ru, даже в пятницу, поэтому на следующей неделе будет больше деталей.

Нам очень нужна ваша помощь. Чтобы было понятно: человек, который писал первую версию приложения, выдал непригодный к доработке код, отказался возвращать даже 30% от суммы — я завёл уголовное дело, получив экспертизу кода.

Параллельно ещё четыре дела, пакетом, раз пришел в полицию. Сумма большая, это деньги с кредитки, коллекторы уже звонят и потирают руки.

Каким-то чудом написал Илья, услышав о нас, в результате он предложил переписать приложение под iOS и Android. Бесплатно. В свой отпуск. Илья сделал всё, что мог, сдержал слово, но у него был короткий отпуск, а на работе у него дедлайны. Илья работает в «Рокетбанке», и просто решил помочь в свой отпуск.

Это самый крутой банк в стране, как бы их подражатели ни пытались доказать обратное. Рокеты, вы очень крутые, у вас самые крутые люди в команде, основатели «Рокетбанка», респект и спасибо за изначально безупречную отладку системы.

И каким-то чудом написал Сергей. Сергей из очень правильной студии разработки, мы поговорили с ним, он сказал: «Да, хорошо, мы уберем аналитиков, арт-директоров, дизайнеров, во это все, просто дадим разработчика, но надо минимум 80 часов оплатить вперед, мы не можем по два, по шесть часов работать, пойми, Андрей». Сергей из SimbirSoft.

И поэтому нам нужны деньги, чтобы дописать приложение, без бэкенда, на скриптах, и начать по-настоящему делать что-то с мусором. Если у вас есть небольшая возможность, пожалуйста-пожалуйста, поддержите нас.

Нам уже перечислили немного денег на счет — суммарно около 12 тысяч рублей. Вы великие люди, огромное спасибо!