Мне около 14 лет и моя мама решилась отвезти меня к моим дяде и тете на дачу рядом с Зеленоградом. Мама всегда очень тревожилась за меня и никуда не отпускала. И это был глоток свободы, нового июльского мира, где я могла хотя бы попробовать играть по взрослым правилам.
Я и мой новый друг Федя были не разлей вода, мы понимали друг друга с полуслова и как ураган проходились на мотоцикле по поселку, полям и лесам. Мы украдкой мечтали о настоящих шоссейных дорогах, но дядя не разрешал мне кататься среди машин. И все же детское любопытство взяло вверх. В полдень мы поехали в соседний поселок по настоящей асфальтовой дороге, мы ехали настолько быстро, что глаза мои слезились, а на изгибах дороги мы так низко входили в поворот, что еще чуть-чуть и мы бы могли бы целовать шоссе. Мы доехали до Менделеево, сходили в магазин и решили возвращаться обратно.
Застегивая шлем я обратила внимание на знакомую серую машину, которая уже отъезжала от остановки. Это была машина дяди и тети. В нее только что села таинственная статная форменная дама и страстно поприветствовала водителя поцелуем. Он ответил ей тем же. Мои глаза блуждали по салону, колесам, бамперу, по всем закоулкам, лишь бы не касаться родного силуэта.
Главное преимущество детства — неведение. Ты ещё не знаешь, что миром заправляют ложь, манипуляции или игры по взрослым правилам. И некоторые дети находятся в блаженном неведении, даже если их родители курят косяк травы прямо у них под носом.
Мы вернулись вовремя. Серый Ниссан уже был припаркован у ворот. Дядя стоял на веранде и смаковал сигарету. На нем была помятая рубашка.
«Малыш, мы поговорим и скоро прийдем обедать» — крикнул дядя в сторону летней кухни.
Моя тетя всегда казалась мне очень воздушной, маленькой и милой, может поэтому дядя ласково называл ее малышом.
У меня внутри был комочек, сотканный из тревожности, вранья и страха.
«Как прокатились?» — размеренно спросил он.
«Да как всегда, покатались недалеко тут и решили домой поехать» - ответил Федя.
«А 2 шлема зачем? Вы без них всегда катаетесь по лесу и по нашему поселку. Косяк.» - спокойно констатировал дядя.
Мы притупили взгляды. Дальнейшее укрывание было бессмысленным, нас поймали в два счета.
«Виноваты.» — признал Федя.
«Да как ты это делаешь? !» — воскликнула я.
Я грустно улыбнулась ситуации и одновременно корила себя за опрометчивость. Я ждала наказания: у дяди были очень изобретательные идеи, но теперь я не могла их оценить, мысли сбились в большую взрослую кучу.
Спустя пару минут, как и сегодня в полдень, я уже почти могла поцеловать асфальт. Мне было так стыдно, грустно и одновременно смешно, что слова буквально выплескивались из меня рывками, с которыми я пыталась отжиматься от каменной дорожки на участке.
«Я больше не буду косячить, я больше не буду косячить…» — повторяла я и отжималась 20 раз.
«Косяк ты, Машка, такой косяк.» — утвердил дядя.
Есть в кого… подумала я и понимающе улыбнулась.
На часах 2 дня. Я, Федя, дядя и тетя обедаем на летней веранде. Дядя уже переоделся в новую рубашку. Косяк детского неведения уже начинает тлеть, вот такой он — взрослый мир.
Основано на реальных и вымышленных событиях.