1 октября, первая половина дня
Это настоящая история. Происходит со мной прямо сейчас. Пишу как есть.
Все части на Медиум.
===
Ночь была холодная. Отопление ещё не дали. Видел, как парни внизу вставали, искали, чем ещё дополнительно можно укрыться.
В этот момент я действительно порадовался, что взял верхнюю полку. Тут тепло. Ну как. Тут нормально, не нужно укрываться вторым одеялом.
Утром Никита пошёл за завтраком. Я решил пропустить и ещё немного поспать.
Когда он вернулся, мы всё думали, куда вчера увезли Андрея, украинца из самолетного ангара. В нашем лагере все русскоговорящие живут в одном анклаве, а Андрея тут мы ещё не видели.
Вспомнили, что он рассказывал про свою сестру, которая живет в большом лагере под Франкфуртом. Он собирался ехать к ней. Может, он говорил про наш лагерь и у нас ещё получится их найти.
Из комнаты Давида выходит молодой грузин. Я его вчера видел, он сидел за столом со всеми. Вчера был злой, недовольный. Сейчас тоже злой, рыскает по комнатам:
— Захар?
— Нет, говорю, Даниил
Он снова:
— Захар? Сухар? Есть?
— Он, наверное, сахар спрашивает, — уточнил Никита
— Да, сухар — подтвердил грузин
— Ааа. Не, сахара нет
— Ээээ!
Молодой грузин махнул рукой, крикнул что-то в сторону комнаты Давида на грузинском и вышел из номера на улицу. За ним вышел еще один. Крепкий, с лицом человека, который может кого угодно намотать на фонарный столб голыми руками. Этого второго, крепкого, я тоже вчера видел.
Показал ему жест рукой, привет, мол. Он проходит мимо и только смотрит на меня.
Вчера только один из всех грузинов был доброжелательным. Тот, что пригласил меня за стол. Его зовут Сосо. Он веселый и общительный. Позже я узнал, что он гашиш курит.
— Видимо, сахар — это местная валюта, — говорю — нужно запасаться, пригодится
— А у меня есть сахар
Никита выложил несколько пакетиков сахара на подоконник. Их давали на завтрак.
— Ну а чего разложил-то на видном месте? Спрячь.
Мне стало, почему-то, весело, что он взял и просто так нашу валюту оставил на подоконнике. Мы же не знаем еще местный обменный курс.
Ходим по комнате, рассматриваем ср@ч. Никита недовольный:
— Не, я в этом г@вне жить не буду
— Ну в 12:00 начнем уборку. Удобно? Нам нужны будут пакеты, перчатки, тряпки, швабры, совок
Я по привычке назначил уборку в таком же стиле, как обычно назначаю митинги с клиентами и статус-коллы.
— Ты думаешь, у меня сейчас много дел? Конечно удобно
— Только погоди, есть нюанс
Подхожу к комнате Давида.
Стучать или не стучать?
Не в том смысле, что стоит ли заходить или не стоит. Зайду я туда в любом случае. Но нужно ли постучать перед этим?
Решил так. Что было бы, если бы в этой комнате жил я? Я бы наверняка ценил, чтобы незнакомые мне люди стучали перед тем, как войти. Постучал два раза. Медленно, лениво. Не стал долго дожидаться ответа, открыл дверь:
— Давид, мы хотим почистить кухню. Выкинуть всё. У вас там есть что-то нужное, что нельзя выкидывать?
— А? Нэпонимаю
Он сидел на кровати, курил. Я понял, что нужно быть проще.
— Кухня ваша — г@вно. Мы его н@-кх¥й.
Показываю жест закидывания удочки в сторону мусорного бака на улице и продолжаю:
— Твое есть что на кухне?
— Ааа, нэ, ничэго
— А других есть?
— Нэ, ничьё
Мы с Никитой еще вчера говорили, что нужно всё выкинуть. Старый Тито, который поселился в нашей большой комнате, тоже идею поддержал, но сказал, что уезжает в город и сможет присоединиться к нам только на следующей неделе.
Решили начинать без него. Тем, кто живет в комнатах эта кухня вообще не сдалась, поэтому их решили даже не просить присоединяться. А у нас она прямо под носом.
Пошли в главное здание получать чистящие средства. По дороге зашли на КПП. Я уточнил у них правила прохода в город для Никиты.
Он с самого утра говорил, что собирается к родственникам в город. Сегодня или завтра. Но языков не знает, не хочет нарушать правила прохода, чтобы заново все не начинать. Рассказывал про семью.
Правила выхода в город оказались простые. Выходишь и всё. Если хочешь вернуться — перед уходом нужно зайти на проходную, чтобы штрих-код на твоей карточке отсканировали. Уходить можно на 2 дня, не больше. Бесплатный автобус до города ходит каждый час.
Ну всё, Никита рад. Поедет к родственникам с ночевкой.
В главном здании нам сказали, что получить чистящие средства можно, но за вёдра и швабры в залог нужно оставить свою карточку. Её вернут, когда вернешь что взял. А сейчас уже 12:00, обед начинается. Без карточки мы его не получим.
— Ну что, покушаем сначала?
Это был риторический вопрос. Он не требует ответа.
За обедом узнал о Никите еще одну особенность. У него феноменальная память. Ему чуть меньше 30 лет, но он помнит физические и математические формулы из школы наизусть. При этом, его профессия никак не связана ни с физикой ни с математикой. Он столяр.
Когда он въезжал в поселение на автобусе, то еще на въезде запомнил расположение основных мест и быстро ориентировался. Я же, пока осматривал окрестности, два раза заблудился. Я даже заблудился, когда мы шли к главному зданию получать швабры. В общем, непростой он человек.
Поели. Сходили за швабрами и прочим. При получении просто тыкаешь пальцем в картинку на столе, тебе это приносят. Там нарисованы швабра, ведро, тряпка, перчатки, веник, совок, мешок.
Вынесли кровать в комнату. Никита ее скрутил, стоит как новая теперь. Часть белья, которое там было, выкинули. Чистые одеяла отложили, не стали выкидывать. Ночью могут пригодиться. Чистые тряпки пустили на мытье пола. Вынесли штук 7 огромных мусорных мешков.
Почти все двери у шкафов были оторваны и валялись тут же на полу. Никита их прикрутил обратно. Потом посмотрел кран на кухне. Сделал вывод, что воды там не будет точно, она туда просто не подведена, да и сифона под раковиной нет.
Я в это время разбирал шкафы. Нашел зонт. Классный, здоровенный, тяжелый зонт с солидной ручкой. На нем надпись «Porschestraße 1». Это адрес банка Порше. Там кредиты на машины выдают. Я его знаю, бывал там.
— Ого, обалденный зонт. Себе оставишь теперь?
Никита, видимо, вспомнил случай с сахаром с утра, когда я решил подождать и не делиться.
— Нет, говорю, общий будет.