2 ноября, среда, день.
Это настоящая история. Происходит со мной прямо сейчас. Пишу как есть. Все части на Медиум.
Режу своим ножом колбасу у нас в номере:
— Исхан, колбасу будешь?
— Не, брат. Я ем только то мясо, которое сам заколол. Чужое мясо не ем
— А если я животное заколю и его предложу, угостишься?
— Колоть нужно правильно. Сначала следует Всевышнего упомянуть. И свинью, дуй, не коли. Тогда угощусь
— Ага, понятно. Учту. Спасибо
Действительно, что-то я сглупил эту колбасу ему предлагать. Она же из свинины делается. Забыл. Давно сам колбасу не ел.
Я раньше вообще не ел мясо так часто. Тем более переработанное. А как пошел по лагерям, сразу потянуло. Хочется мяса и всё, никакие внутренние уговоры не помогают. Возможно, потому что там витамин B есть.
Раньше я энергетиков много пил, в них этого витамина сыпят не скупясь. А в лагере не пью их и, видимо, организм сам теперь начал решать, чем мы будем питаться. Он же не знает о существовании заменителей и добавок. Он у меня 10 миллионов лет мясо потреблял и только последние 15 лет из них — энергетики.
У Исхана, кстати, тоже нож есть. Он им помогал мне коробку из-под чайника открывать.
— Я тут нового чая купил. Хороший, китайский. Угощайся им тогда
— Чая попью. Мерси боку
Уже не первый раз это выражение от него слышу. Сначала не обращал внимания. Может, думал, что это что-то на чеченском. Чеченов в лагере мало, даже меньше чем русских. Но все те, которых я встречал, приехали из Франции, не из России.
Многие из них скучают по Франции.
А мне вот Франция не особо понравилась. Точнее не вся Франция, а конкретно Париж.
Первый раз в жизни я попал в Париж на машине. Катался по Германии, был как раз около Штутгарта. Смотрю, да тут ведь до Парижа всего два лаптя по карте. Нужно заскочить.
По дороге заезжал в города и деревушки, что по пути, поэтому одним днем не успел доехать. На пол дороги, в Люксембурге, остановился на ночь на Airbnb. Снял комнату в доме. Хозяин там добродушный:
— А куда дальше едешь?
— В Париж
— По делам?
— Да нет. Был в Штутгарте, а он же рядом совсем. Хочу увидеть Париж
— … Там километров 700
— Ну да. Говорю же, рядом
— …
Чего он глаза вытаращил?
Я по Германии тогда всё круги наворачивал, не мог никак насмотреться. Как они умеют так красиво строить без профнастила?
А в Париже-то вообще должна быть красота несусветная. Схожу на Эйфелеву башню. Познакомлюсь в парижанкой. Посидим в кафе, послушаем картавые песни. Уже почти приехал.
Пробки как в Москве. Ну, это же мегаполис. Не страшно. Еле-еле нашел парковку.
Тут все машинки маленькие, а я приехал на арендованном мерседесе E-шке. Он буквально не влазит ни на одно парковочное место. Ну не влазит, блин. Ни по ширине, ни по длине. Кое-как нашел хоть что-то, удалось втиснуться.
Вот только все машинки ровно стоят, а у меня почти на целый капот выпирает. Ну, зато быстро найду его, когда буду назад возвращаться.
Что за вонь? Это моча что-ли? Какие-то парковки зассанные тут. Сейчас в город выйду и проветрится.
Выхожу в город. Что за вонь? Это моча что-ли? Почему ноги липнут к тротуару? Как будто везде разлили чай с сахаром.
А это кто тут поставил диван прямо посреди улицы и сидит на нем всей семьей? Наверное, вон тот мужик, глава семейства. Ну вот же он — сидит на этом диване, стрижет ногти на ногах.
Я хотел по центру дойти до Эйфелевой башни. От парковки до нее идти около часа. Сейчас я на пол пути. Везде такая картина. Слышу как мои представления о Париже хрустят.
Сижу в кафе, чуть-ли не дрожащими руками ем французскую булку.
Да ну его н@кх¥й. Париж, х¥иж, чего мы тут не видели. Чтобы на такие картины полюбоваться, я мог бы и в Москве по Курскому вокзалу погулять.
В общем, в свой первый визит в Париж, я так и не попал на эту башню. Развернулся, пошел назад к машине.
Так. Это что там? А, ну ясно. Кто-то ср€т на парковке в углу. Ну да. Какой-то парень. Не буду говорить какого он цвета.
Ну я и не удивляюсь уже. Хорошо, что машину мою издалека видно. Быстрее к ней. Валить отсюда нужно.
То, что я тогда испытал, называется «Парижский синдром». Это самое настоящее психическое расстройство. Можете погуглить. Думаю, у меня он был в легкой форме.
Уже позже, когда я жил в Ирландии, моя одноклассница, француженка, объяснила свою точку зрения на это.
Идем мы вечером с ней по старым брусчатым улицам Дублина. Какой-то мужик выходит из-за угла и прямо в пяти метрах от нас расчехляет — и поехал. Хорошо, что хоть спиной развернулся.
— Э, м¥д&л@, добрый вечер!
— Не ругайся на него. Тут же нет уличных туалетов. А если человеку приспичило, что ему еще делать? Это не он виноват, а государство. Мы же платим налоги, а оно не подумало как с этой проблемой бороться
Вот тебе кажется, что когда кто-то говорит про толерантность, он имеет ввиду терпимость к геям. Но с геям-то вообще просто. Люди как люди. С особенностями. Подумаешь. Когда поговоришь с ними, понимаешь это. Потом никаких проблем уже нет. Главное — не разговаривать с пьяными геями.
А вот толерантность к публичному опустошению человеческих недр — это настоящий вызов.
Но возвращаясь ко Франции. Человеку, который никогда не выезжал за пределы РФ, должно быть, неожиданно и немного приятно было услышать, что у них там такой срач. Сейчас я уже несколько раз там побывал и могу сказать, что в первый свой день в Париже я выбрал самый неудачный маршрут из всех возможных.
А в целом-то там норм.
Так что если думали поехать на выходные в Париж, то можно пока не возвращать свои билеты с пересадкой в Стамбуле.
А все чеченцы, которых я встречал в нашем лагере, приехали в Германию из Франции по одной простой причине. Их депортировали.
16 октября 2020 года недалеко от Парижа один чеченец по религиозным мотивам отрезал голову учителю истории. С тех пор Франция депортирует чеченцев без разбора.