Можно ли остановить разрушение существующей финансовой системы?

Обычно я советую покинуть пространство, создаваемое средствами массовой информации, однако сейчас сама попала в это пространство. Это означает следующее:

А) Иногда ценную информацию можно получить и из СМИ.

Б) Нужно критически относится ко всему прочитанному. Не перенимать чужие идеи, а лишь строить свои на их основе.

А теперь, зная это, посмотрите вокруг. Вы заметили, что окружающий нас мир начал очень быстро меняться?

Пандемия ускорила процессы, зародившиеся в начале 21 века, а также выявила нерентабельность не просто отдельных компаний, а целых отраслей экономики и государственных институтов.

Мир меняется, а с ним и наше поведение.

Теперь мы дистанционно посещаем мероприятия, покупаем товары, обучаемся, работаем, взаимодействуем с контрагентами, голосуем.

От этого выигрывают компании, не имеющие материального продукта. И в то же время проигрывают устаревшие образования.

Растёт уровень безработицы, снижается потребительский спрос и прибыли компаний. Падает производительность. Многие инвестиции оказались неэффективными.

Мы боимся будущего, предпочитая откладывать, а не тратить.

И у нас есть причины для страха, ведь создание нового неизбежно сопровождается разрушением старого.

Для адаптации к новым реалиям необходимо, во-первых, их осознание и, во-вторых, переквалификация. Оставаясь специалистом узкои устаревшеи сферы, вы рискуете потерять работу

Можно ли остановить разрушение?

Алан Гринспен, бывший председатель ФРС (Центральныого Банка США), в своих работах использовал термин «созидательное разрушение», введённый Йозефом Шумпетером.

По мнению А. Гринспена созидательное разрушение – главная движущая сила экономического прогресса, нескончаемая буря, разрушающая бизнес и человеческие жизни, но по ходу этого создающая более продуктивную экономику; единственный способ повысить выработку в единицу времени – направить ресурсы общества на финансирование самых современных технологий и организаций.

А. Гринспен считает созидание и разрушение сиамскими близнецами, поскольку этот процесс подразумевает замещение прежде продуктивных и эффективных активов и связанных с ними рабочих мест новыми технологиями и рабочими местами.

Мы видим, что с момента пандемии Государства и Центральные Банки начали активно вмешиваться в экономику.

Но насколько это целесообразно? В состоянии ли мы вообще управлять этой чрезвычайно сложной и разросшейся машиной?

Ещё в начале 21 века председатели Центральных Банков говорили о том, что они не в силах управлять экономикой и прогнозировать её дальнейшее движение.

За это время экономика разрослась ещё больше - глобализация, появление новых отношений.

В связи с этим полагаем, что существующая система стала слишком сложной для централизованного управления.

К тому же любое образование индивидов показало свою порочность. Создавая корпорацию, мы словно создаём новый организм, который вступает в борьбу за выживание и преследует личный интерес.

«Но ведь система существует уже … лет?»

Я часто слышу эти слова, в ответ хочу рассказать о системе, созданнои в 18 веке Джоном Ло, крах которои спровоцировал кризис во Франции.

Сеичас ее часто называют финансовои пирамидои или финансовым пузырём Джона Ло.

Джон Ло считал, что дефицит денег в экономике сдерживает ее развитие, и создал: акционерную компанию Миссисипи, Центральныи Банк Франции, бумажные деньги. За его спиной стояла французская корона.

За очень небольшои срок Джон Ло смог наводнить Францию бумажными деньгами, выдавая дешевые кредиты. Произошел искусственныи экономическии подъем. На улицах Парижа царила эифория. Люди продавали все имущество, брали в долг, чтобы купить акции компании Миссисипи, тем самым толкая их цену наверх.

Однако иррациональныи оптимизм как всегда сменился паникой. Все бросились продавать акции.

В попытке стабилизировать цены на акции центральныи банк Франции принялся их скупать. Распорядились напечатать еще денег.

Но система все равно не устояла. Акции компании обесценились, началась инфляция, люди потеряли все накопления.

Убытки были столь велики, что целых сто лет во Франции считалось бестактностью произносить слово «банк», на некоторое время ставшее синонимом «мошенничества».

По прошествии времени мы стали называть эту систему финансовой пирамидой или пузёрм.

Но чем она отличается от существующей системы?

P.S. Полную статью можно прочитать в моем блоге