В самом факте миграции научных сотрудников нет ничего плохого — напротив, происходит быстрый обмен идеями, взаимное обогащение культур. Но миграция ученых из Пущинского научного центра превысила критический уровень оттока. [...] Тенденция старения кадров наукоградов была заложена предшествующей историей развития науки в СССР, а ошибки государственных реформ последних лет (Перестройка и переход на рыночную модель экономики в 90-х годах — прим. Морозов А.А.) ускорили этот процесс.
Любопытно отметить, что средний возраст доктора наук в Институте теоретической и экспериментальной биофизики РАН сегодня (в 2000 году — прим. Морозова А.А.) 62 года — это больше, чем средняя продолжительность жизни российских мужчин. Если верить журналу «Physics World» (1998. № 2. С. 14), то средний возраст работающих сегодня докторов наук в России составляет 57-58 лет, что также ненамного меньше средней продолжительности жизни. Таким образом, научные институты в наукоградах на треть превратились в коллективы предпенсионного и пенсионного возраста.
Старение научных кадров как профессиональной группы населения не является неожиданностью. [...] Простым экстенсивным способом (путем увеличения численности научных работников) решалась задача ликвидации этого отставания от наших потенциальных противников и обеспечения безопасности страны. Той же стратегии придерживались многие развитые страны. Западные эксперты быстро сообразили, что при такой стратегии научного развития через 150 лет все население должно превратиться в научных сотрудников. В СССР пагубность экстенсивного развития науки ощущалась на непрерывно увеличивающемся дефиците бюджета. [...] Тем не менее в 1980 г. численность научных сотрудников в нашей стране была еще очень большой и составляла 1376.3 тыс. человек — это примерно четвертая часть всех научных работников в мире. Бюджет страны не выдерживал такой нагрузки.
В этот период западный мир отказался от экстенсивного развития науки и перешел к стратегии тесной кооперации и повышения интенсивности научных исследований путем обмена результатами, кадрами, создания совместных информационных систем, совместного финансирования проектов, расширения поисковых исследовательских отделов в межнациональных фирмах и корпорациях. Например, объединению Европы предшествовало объединение ее научного потенциала в области фундаментальных исследований. Таким образом, 1.4 млн. стареющих научных сотрудников в СССР не могли уже противостоять 5 млн. научных исследователей в остальных странах, работающих в тесной кооперации и непрерывном общении. В гонке по развитию наукоемких технологий СССР сначала сошел с дистанции, а затем окончательно развалился.
До 30% сравнительно молодых научных сотрудников бывшего СССР уехали и были ассимилированы мировым научным сообществом в развитых странах. Здесь не следует искать внешний злой умысел, скорее, это благо для уехавших. Они продолжают работать по специальности на современном оборудовании, повышают свой профессионализм и сохраняют связи с оставшимися в России. По нашим данным, большинство уехавших готовы вернуться обратно, если в России появятся сносные условия для жизни и научной работы.
Итак, старение научных кадров в наукоградах было запрограммировано еще при создании научных центров в СССР. Ошибки, приведшие сначала к стагнации, а затем к умиранию наукоградов, заложены давно. Они исходно были городами-«камикадзе». Цель их создания состояла в решении сиюминутной задачи — скачком ликвидировать отставание от Запада. Что будет с такими городами через 20-25 лет — такой вопрос даже не ставился. Они свою государственную задачу выполнили — отставание ликвидировали, и теперь сами должны решать задачу собственного спасения. Сегодня, когда федеральный бюджет России составляет только 21 млрд. долл. США (что практически равно бюджету только одного Нью-Йорка), а внешний долг достиг колоссальных размеров, возможности государства ограниченны и правительству не до наукоградов. [2]
Создание наукограда в Пущино
Фрагмент интервью Г.Р. Иваницкого журналу «Наука и жизнь»:
«... академик Юрий Анатольевич Овчинников — тогда вице-президент Академии — сказал Франку, что меня надо сделать директором всего Пущинского научного центра. Это было уже в 1974 году. И опять отказаться было невозможно, хотя здесь уже о науке только мечтать приходилось. Зато появилась другая наука: я начал исследовать поведение людей на социальном уровне, а не сам мозг. Собрал команду молодых единомышленников. Нам хотелось превратить Пущино не только в ведущий научный центр, но и в «мекку» творческой интеллигенции страны.
— И удалось?
— Не всё, но многое. Мы подготовили программу «Полис» — особый тип города. Программа предполагала его развитие на основе самоорганизации, подобной античным городам. Мне с большим трудом удалось получить у областного начальства разрешение на её реализацию в качестве социального эксперимента, правда, с большими ограничениями.
При Доме учёных организовали многочисленные клубы по интересам. Я познакомился с художественным руководителем объединения научно-популярных фильмов Александром Михайловичем Згуриди, и мы стали в Пущино проводить фестиваль научно-популярного кино. Наряду с этим ежегодно проводились фестивали джаза, бардовской песни, открытые дискуссии по самым сложным вызовам, возникающим перед человечеством. К нам потянулись многие молодые и не очень режиссёры художественного кинематографа, были сняты более десятка научно-популярных фильмов и многие художественные фильмы. Например, Никита Михалков снимал в Пущино «Неоконченную пьесу для механического пианино», «Несколько дней из жизни И. И. Обломова» и «Родню».
С Академией педагогических наук по нашей инициативе начался эксперимент по использованию научного потенциала сотрудников институтов в общеобразовательной школе. Развивалась международная научная деятельность.
Исследования мозга мне, в основном, пришлось забросить, но вышло несколько наших публикаций о том, что системы, которые находятся у нас в мозгу, конкурируют друг с другом. Внутри мозга есть своя конкуренция, и очень серьёзная. Эта система устойчива, когда находится компромисс, и он всегда находится, за исключением психических заболеваний. Но бывают случаи столкновения интересов, когда система переходит в хаотический режим, как в социальных системах... Не случайно говорят, что в спорах не всегда рождается истина, чаще — гипертония. Если система застрянет в этом режиме, то всё кончится плохо. В нашем мозгу конкурируют отдельные фрагменты, отвечающие за тактильную чувствительность, за зрение, за вкус и т. д. Распознавание образов — это тоже результат конкуренции. [3]
Исследование работы мозга на разных системных уровнях
Фрагмент интервью Г.Р. Иваницкого журналу «Наука и жизнь»:
«... Исследовать проблемы мозга мне помогло изучение социальной системы города Пущино.
Молодой и старый город, чем они отличаются друг от друга? Начало развития Пущино можно назвать десантом — ведь город на пустом месте строился, и все приехавшие были приблизительно одного возраста. Люди пожилые были скорее исключением. Когда я определил первичное распределение людей по возрастам, то оказалось, что это почти остроконечный Гаусс. А потом посмотрел, как в динамике меняется популяционный состав Пущино. Есть приток — люди, которые приезжают в Пущино. Есть отток — по разным причинам уезжающие. А дальше есть внутренний цикл — рождение детей внутри системы. И вот, учитывая эти параметры, которые между собой конкурируют, мы построили модель города. Потом вдруг оказалось, что эта модель подходит к другим задачам, которые меня интересовали.
Любая система работает по подаче питательных веществ, выбросу мусора и циклической работы внутри системы. Но это грубая модель. Дальше её надо истолковывать, потому что циклические параметры внутреннего воспроизведения зависят ещё от других параметров, и мы должны их вставлять в модель. Постепенно мы приближаемся к многопараметрической системе, которая работает в таком варианте: каждый фрагмент конкурирует друг с другом, и главным показателем становится устойчивость.
Ошибка физиков, которые исследовали устойчивость сложных систем, состояла в том, что они искали исключительно минимум энергии. Считалось, что очень хорошая, устойчивая система — это такая, которая работает вблизи минимума энергии. А на самом деле оценки надо производить не в энергии, а в цене действия. [...]
— А ваши социальные схемы оказались верными?
— В 1970-х годах мы смотрели, что будет с нашим городом через 10, 20 лет. Мы построили модель и пересчитали её на 2000 год. Ошиблись очень сильно, потому что не предвидели сильный отток. Когда людей в 1990-х перестали кормить, научные сотрудники стали уходить. И сразу энергия системы упала ниже критической. Тогда мы ввели корректировку на внешнюю среду — восстановили эту модель. Но появился дополнительный параметр, когда на науку вообще перестали отпускать деньги. Все толковые сотрудники тут же получили приглашение из-за рубежа. У нас целыми лабораториями уезжали.
— Это потеря энергии?
— Да, потеря энергии за короткое время. Подобно тому, как бактерии в питательной среде ищут другой источник питания. Для России это потеря энергии! Но потеря выражена не в килокалориях, а в интеллекте.
Мы знаем, что можно интеллект выразить в рублях в конечном счёте, потому что его наличие экономит время ответов на внешние вызовы. Но интеллект бывает молодой и старый. Старый — это память, накопленный опыт. С ним тоже нужно осторожно обращаться, потому что система с большой памятью — это плохая система.
— Почему?
— Она может быть крайне консервативна. Найти что-то необходимое в такой памяти — тяжёлая работа, иногда проще вывести что-то заново. Интернет, конечно, сильно облегчает решение таких задач, но постепенно он превратился в мусорную корзину, потому что там теперь нужно распознать, истина это или глупость. А это тоже требует времени и энергии.
Вообще, мы живём не в детерминированном мире, а в вероятностном. Ничего не можем предсказать с высокой достоверностью. Мы можем что-то предсказать только в том случае, если внешняя среда у нас постоянна. А она всегда переменна. Теперь изменения происходят быстро. Почему у многих ностальгия по сталинским временам? Среда была постоянна, если не касаться репрессий. Это как дамоклов меч — висит, но не падает на всех.[3]
Интересно? Еще можно почитать
1) «Современный информационный массовый рынок состоит в основном из прессы, книг, фильмов и телепередач, которые 15-20 лет назад вызвали бы отвращение.
В то время, как книги о науке издаются малыми тиражами и не предназначены для широкого читателя. В результате учёные для миллионов жителей планеты представляются в средствах массовой информации либо чудаками, которые не умеют делать деньги, либо злодеями, которые создают катастрофы. Опросы показывают, что многие школьники знают только эстрадных „поп-звёзд“, интересуется — кто из них с кем живёт или кто от кого ушёл, но не могут перечислить крупнейшие открытия XX века, а тем более вспомнить имена выдающихся ученых. Профессии, создающие знания, оказываются менее престижными и оплачиваемыми, чем профессии использующие знания. В этом виновато не только само деградирующее общество, но и его „элита“, включая и правительства всех уровней, которые наполнились необразованными людьми с низким IQ. Россия тоже — не исключение»...
Этот и еще 110 материалов VIKENT.RU по теме Творческое развитие юношей и девушек
2) Видео: Г.С. АЛЬТШУЛЛЕР: СИСТЕМА БОЛЬШИХ ЦЕЛЕЙ РАЗВИВАЮЩЕЙСЯ ЛИЧНОСТИ...
3) Видео: # МЕТОДИКИ ВЫСОКОГО УРОВНЯ — НЕ для всех...
Источники
- Иваницкий Генрих Романович на портале VIKENT.RU https://vikent.ru/author/984/
- Г.Р. Иваницкий, НОВЫЙ СТАРТ ИЛИ ПОСЛЕДНИЙ ФИНИШ? http://vivovoco.astronet.ru/VV/JOURNAL/VRAN/IV/IVAN.HTM
- Наука и жизнь, Работающий мозг. История одного человека в истории одного города https://www.nkj.ru/archive/articles/43188/
#vikent_ru #Иваницкий #великиеличности #великиелюди #творческиелюди #творческиеличности #деньрождения