Комфортная среда (противоречий): кейс московского транспорта

На станции Московского метрополитена «Прокшино» (UPD) навигационные стенды были дополнены надписями на двух языках – таджикском и узбекском.

Пресс-служба московского метро объяснила подобное решение созданием комфортной среды для иммигрантов – именно от станции “Лесопарковая” ходят маршруты наземного транспорта до миграционного центра “Сахарово”.

И я бы смело предположил, что мы видим пилотный проект, который в перспективе может внедряться точечно или повсеместно, однако ни подтверждений, ни опровержений этому нет.

И не важно, будь то единичное явление или пилотный проект с заделом на будущее, интересен скорее прецедент – использование в транспортной навигации иностранного языка не с понятной целью создания комфортной среды для широких масс (как в случае с английским языком), а с целью прямо противоположной – формирования среды, комфортной для отдельных групп иммигрантов.

Сразу замечу, что “идеальное государство” заинтересовано в сохранении эндемического культурного поля на его территории – то есть в сохранении и поддержании всех исторически сложившихся социальных институтов. В этом случае речь идет о фундаментальном институте любого общества – языковой норме (языке). Ведь, несомненно, если не брать во внимание разнообразные точечно сохранившиеся языки коренных народов, общепринятой языковой нормой на территории современной России является русский язык.

И если в случае с английским языком, ввиду малочисленности его носителей (только тех, для кого английский язык - родной) на территории России, проследить негативные последствия для эндемического языкового поля очень трудно, то при использовании отдельных иностранных языков, носители которых представлены многочисленными группами иммигрантов, прослеживается явное противопоставление эндемического (внутреннего) языкового поля экзогенному (внешнему), что фактически является искусственной девальвацией (обесцениванием) русского языка.

Интересно, что именно с целью недопущения подобного разрушения эндемического культурного поля в результате культурной интервенции и вводятся определенные требования для получения гражданства и разрешения на временное пребывание на территории той или иной страны. Россия не является исключением – для получения разрешения на пребывание, иностранным гражданам необходимо сдать экзамен на владение русским языком, а также обладать достаточными знаниями в области истории России и российского законодательства.

В таком случае, логично задаться вопросом – Зачем иммигрантам нужны навигационные стенды на таджикском и узбекском языках, если предполагается, что иммигранты должны обладать достаточными знаниями русского языка, чтобы жить в России?

Причин тому может быть множество, но я считаю, что проблема прежде всего лежит в недостаточном исполнении тех норм законодательства, которые устанавливают определенные требования к лицам, иммигрирующим в Россию и чрезмерном упрощении процедуры получения гражданства / ВНЖ жителям стран Центральной Азии.

Таким образом, бездумный подход к миграционному контролю катализируют процесс разрушения единого эндемического (исторически устоявшегося) культурного поля, что вызывает нарушение единства населения территории, а в последствии и нарушение целостности самой территории.

Подобное нарушение целостности территории необязательно проявляется в потере контроля над ней, но неизбежно приводит к формированию культурных анклавов (областей, в которых преобладают уже не социальные институты, исторически сформировавшиеся на определенной территории, а институты навязанные представителями экзогенных культур). Так, появляются определенные участки территории (улицы, кварталы, районы, города, области), на которых эндемическая (устоявшаяся) культура более не является доминантной, а потому социальные установки представителей экзогенных культур смещаются в сторону девиантного поведения, приводящему к угнетению представителей эндемического поля навязыванием непривычных для коренного населения социальных конструктов.

Таким образом, создавая среду, «комфортную для иммигрантов», создается не толерантная среда, а базис для образования культурных анклавов – для иммигрантов теряется практическая значимость адаптации к эндемической культуре и происходит процесс, обратный культурной ассимиляции – культурная диссимиляция (дальнейшее разделение).

Со временем, малочисленные разрозненные группы иммигрантов объединяются и оседают на определенных территориях (например,- районах города), формируя на них привычные для тех или иных общностей социальные институты, идущие в разрез с теми, что были установлены на них исторически, а это, в свою очередь, приводит к все большему разрыву между представителями эндемического поля и поля экзогенного (внешнего), а вместе с тем и к нарастанию социальной напряженности в обществе.