Биографии мёртвых, полные жизни: интервью с основателем Международного Генеалогического Центра Артёмом Мараткановым

Автомобиль отчаянно подпрыгивает на захолустной и фантастически живописной дороге, устланной брусчаткой. Час назад после наезда на острый булыжник пришлось наспех заклеивать колесо. Трясёт так, что шагометр в умном браслете считает, будто я иду пешком. Прекрасная обстановочка для проведения интервью, нечего сказать. Миссия поездки: поиск предков одного из богатейших людей России.

Нужно отыскать их могилы, пообщаться со старожилами окрестных сёл, переворошить тонну архивных документов и книг, написанных местными краеведами-энтузиастами, а также красиво сфотографировать местность. Под каждую задачу в экспедицию снаряжён отдельный высококлассный специалист. Прямо здесь, «в поле» – в прямом и переносном смысле – основатель и руководитель Международного Генеалогического Центра Артём Маратканов рассказывает о том, как ему удалось заразить генеалогией чуть ли не половину отечественного списка Forbes, когда всех россиян свяжет единое семейное древо, и зачем нам всё это надо.

– Экономика впечатлений – модный сейчас термин. Многие предприниматели добавили эмоции в свои продукты, осознав востребованность создания атмосферы. Даже те, кто раньше с этим никак не был связан. Можно ли отнести деятельность Международного Генеалогического Центра к бизнесу из сферы экономики впечатлений?

Безусловно. 10 лет назад, когда я создавал компанию, на рынке коммерческих исследований предлагали только сухие, несвязные, наспех собранные в кучу результаты архивных поисков: когда родился предок, когда крестился, где учился и когда умер. Я же взял курс на адаптацию и «упаковку» всего этого в красивые иллюстрированные книги, где рассказываются истории – только подлинные, из жизни предков заказчиков, где дан исторический контекст, в котором они обретались. Из документов, интервью с родственниками, поисковых экспедиций можно извлечь подробные биографии мёртвых, полные жизни. Конечно, впечатлений от такой работы будет больше, чем от набора выписок из метрических книг.

Но ставить во главу угла впечатления характерно не для всех поколений. По своим клиентам я замечаю, что больше всего во впечатления вкладываются молодые – поколение Y, старшим же нужна академическая подача материала. Раньше у нас вообще не было клиентов моложе 50 лет, а теперь их всё больше. Часто заказы делаются в подарок родителям. Родители же, воспитанные Режимом, не привыкли покупать впечатления. Получая такой подарок, они открывают для себя целый неизведанный мир.

– Ваши исследования стоят немало: 5, 7, 20 миллионов рублей… Платят такие деньги, скорее всего, не просто так, а пытаясь удовлетворить важную потребность, закрыть «гештальты». Ну, например, надеются найти пропавшего без вести предка, или разобраться в семейной тайне... Что именно движет заказчиками?

Люди не всегда могут ответить на этот вопрос. Иногда озвучивают интуитивное: «Кажется, мне это надо, а потом разберёмся, зачем», и спустя несколько лет исследования находят ответ. Не удивительно, ведь у крутых предпринимателей (основная часть заказчиков МГЦ – предприниматели), с интуицией всё в порядке. Я бы не очень хотел поднимать тему каких-то психомифических штук, но есть клиенты, кто ищет предначертанность, родовой сценарий. Кстати, заказчик, отправивший всех нас сюда, в украинские степи, изучает наши отчёты очень внимательно. Он ищет в прошлом аналогии с сегодняшним днем, с его деятельностью, с его жизнью. Ему интересны пересечения с предками как на физическом уровне (черты лица, характер), так и на психологическом (мотивации, таланты, склонности).

– А это как-то официально называется? Есть ли наука, или псевдонаука, изучающая подобное?

Есть книги Анн Анселин Шутценбергер «Психогенеалогия» и «Синдром предков» – два мировых бестселлера, они переведены на русский язык. Там описываются теории нематериальной наследственности, траектории судьбы. Эта область очень интересна клиентам. Когда между мной и заказчиком устанавливаются доверительные отношения, я всегда интересуюсь, что на самом деле привело к нам. Мало кто отвечает, что это просто любопытство.

– В каких странах увлечение семейной историей и рынок генеалогии наиболее развиты?

Согласно крупному исследованию Investigating the Genealogy Services Market 2015 года, в США. Там генеалогия как хобби на втором месте после садоводства, человек тратит на поиск предков 10-20 тысяч долларов в год. Прогрессивный рынок!

- А у нас сколько стоит такое хобби? Или, конкретнее: сколько стоит прокопать свою родословную до начала XIX века, и сколько времени это займёт?

Недавно консультировал человека, который сам за 2 года восстановил 4 фамильных линии [то есть искал предков по линиям всех бабушек и дедушек, – прим.авт.] до начала XIX века. Я так понял что он 200 – 300 тысяч рублей вложил в родословную, и ещё 200 тысяч – на восстановление семейной реликвии – старинной иконы.

В целом, без командировок, без посредников, без фрилансеров, без фирм надо быть готовым инвестировать минимум 30 – 50 тысяч за год. Это деньги, которые надо будет заплатить в архивы за копии документов, справки и дойти до начала XIX века хотя бы по четырем фамильным линиям. Но это при условии, что повезло с исходными данными. Потому что, если в семье нет старых документов, а родина предков, скажем, Смоленщина, где сохранность архивов ужасает, то очень долго провозишься.

Фрилансеры за 4 фамильных линии возьмут 200 – 300 тысяч рублей за тот же год работы. Компании могут заявить ту же сумму, а потом раскрутят заказчика до миллиона рублей – стандартная практика. Мы так не делаем, работаем по установленному прайсу, даже если прилагаем больше сил, чем рассчитывали. Порой в ходе исследования удаётся снизить стоимость проекта – тогда возвращаем деньги.

– Вы начали строить этот бизнес, потому что видели неудовлетворённую потребность аудитории, или, наоборот, потребности не было, а было желание воспитать её в людях? Проводили ли какой-то анализ рынка? Иными словами, подход был от сердца, или от головы?

Я настолько не был погружен в эту сферу, что даже о крупнейшем в рунете генеалогическом форуме Vgd.ru и специалистах, которые на нём сидят, узнал лишь спустя год после открытия МГЦ. Я жил в коммуналке, перебивался шабашками и всерьёз не верил, что на генеалогии можно заработать. Но некий прагматизм был: я лично столкнулся с невысоким качеством услуг генеалогических компаний при высоком ценнике. Я подумал: если сделать это качественнее, то удастся и спрос нарастить, и ценник поднять. В результате был первым, кто заговорил о миллионах рублей за одно исследование. Сегодня, спустя 10 лет, готовлю к изданию свою книгу «Генеалогия класса люкс», где всё подробно расскажу.

– В этом году в СМИ прошла информация, что совсем скоро открываются офисы МГЦ в ОАЭ и США. Чем обусловлен выбор этих стран?

Всё просто: в этих странах есть платёжеспособное население, много русских с тоской по Родине и запросом на прикосновение к истории, а также у нас уже подготовлены площадки для открытия там офисов благодаря нескольким ключевым партнёрам компании.

– В ранних интервью Вы сообщали, что около трети клиентов приходят в компанию после личного знакомства с Вами. То есть явно задействуется мощный нетворкинг. Поделитесь опытом.

Я очень много учусь и посещаю всевозможные закрытые мероприятия, участвую в регатах. Прохожу знаковые бизнес-интенсивы, такие, как форумы Синергии и Сколково. На всех мероприятиях беру VIP-место, общаюсь со звёздными спикерами и участниками. Так убиваю двух зайцев: учусь и завожу полезные знакомства с потенциальными клиентами, будущими партнёрами. Есть специальная табличка, которую я скрупулезно веду, проставляя теги для навигации, вношу, в какой сфере задействован тот или иной новый знакомый, где мы увиделись впервые, и были ли ещё встречи, чем меня заинтересовал этот человек. Сразу после мероприятия алгоритмы Facebook предлагают мне подружиться с новыми знакомыми. Не пренебрегаю этой возможностью: фрэнжу и всегда задаю какой-нибудь вопрос в сообщении, чтобы, со своей стороны, тоже запомниться и установить контакт.

– Сколько денег в год тратите на нетворкинг и обучение?

Около 2 миллионов рублей.

– Есть ли какие-то знаковые мероприятия мирового масштаба, обязательные к посещению, чтобы быть в курсе трендов вашего сегмента рынка?

Обязательна к посещению крупнейшая генеалогическая конференция в мире Rootstech.

– Что влияет на рост популярности генеалогии в России?

В первую очередь, акция Бессмертный полк. В этом году она собрала, кажется, более 10 миллионов человек. А ведь нередко для участия надо сначала провести собственный мини-поиск: найти фото воевавшего предка, где служил, какой подвиг совершил, годы жизни… Постепенно появляется интерес к истории рода вообще, а не только к отдельным его представителям.

Также наблюдаю тренд оцифровки архивов. Владимир Путин после инаугурации на встрече с главой Федерального архивного агентства Андреем Артизовым заявил, что принял решение о рассекречивании огромного количества архивных документов. Более того, сразу после рассекречивания они будут оцифрованы. Труднодоступность архивных данных сильно тормозит самостоятельное изучение семейной истории: не у каждого есть время и деньги на то, чтобы копаться в документах по всей стране. Оцифровка и открытость – важный шаг для популяризации генеалогии.

– Тем не менее, кажется, в нашей культуре нет традиции сохранения фамильной памяти. Возможно, она утрачена в вероломные времена? Или чего-то остро не хватает для всплеска интереса к семейной истории среди соотечественников?

Прозвучит резко, но у русских, и правда, никогда не было особого интереса к корням – за исключением высших сословий. Виноваты здесь не только советские времена, ведь в некоторых республиках СССР преемственность поколений сохранялась несмотря ни на что.

Сейчас много разрозненных движений в регионах: конкурсы «Моя родословная», выставки, общества увлечённых исследователей. В идеале, это должно быть интегрировано в единую схему, в некую федеральную программу. Чтобы люди получали системные знания о том, как исследовать род. Чтобы оцифровка архивов велась повсеместно, директивно в каждом учреждении. Многие дела уже сейчас не выдают на руки из-за плохой сохранности. А бумага не молодеет. И, конечно, было бы круто привлекать к популяризации генеалогии лидеров мнений: модных музыкантов, предпринимателей, блогеров.

– А кто мог бы быть амбассадором генеалогии? Кого бы вы пригласили в качестве лица компании, если бы была возможность?

Не отказался бы заабассадорить Владимира Потанина или Игоря Рыбакова. Короче, это мог бы быть влиятельный предприниматель, общественный деятель, который разделяет ценности сохранения наследия.

– Международный Генеалогический Центр работает для очень узкого круга обеспеченных людей. А делаете ли вы что-то некоммерческое для продвижения генеалогии как идеи?

В Москве мы проводим дни открытых дверей прямо в офисе – можно прийти и получить бесплатную консультацию о том, как начать исследовать историю своей семьи. Также иногда делаем бесплатные мастер-классы и вебинары. В ближайшем будущем создадим принципиально бесплатную программу для построения семейного древа. Уже вплотную подошли к этому: создали подробное ТЗ, ищем разработчиков. Это большая проблема! Из доступных аналогов для широкой аудитории в интернете есть программа «Древо жизни», но в ней есть ограничения по функционалу. Кроме того, во многих аспектах она несовершенна и неудобна в использовании, так как разрабатывалась не генеалогами, а программистами, далёкими от этой сферы.

Уже этим летом откроем онлайн-школу генеалогии: это бюджетный способ получить все ключевые навыки для самостоятельных исследований родословной. Мы отснимем порядка 600 видеоуроков, то есть всё серьёзно.

– Кстати, про видео. Широко известны эксперименты МГЦ на Youtube-канале. Раньше никто не снимал роликов про реальные генеалогические исследования в полях, ещё и от лица блогера… Для чего были эти эксперименты с видеоформатом? И планируете ли продолжать?

– На первый взгляд, наши клиенты далеки от мира социальных медиа, да и жанр у нас на Ютубе совсем иной, чем у основного продукта: лёгкость, развлекательность и юмор, в то время, как наши исследования – это серьёзные монументальные труды. Однако многие клиенты следят за нашим творчеством и даже хотят, чтобы про их исследование тоже сняли подобное роуд-муви. Несмотря на высокую стоимость производства, проект оправдывает себя: во-первых, работает на ту самую популяризацию генеалогии в массовом сегменте аудитории, во-вторых, повышает степень доверия действующих клиентов, потому что приоткрывает завесу тайны над непростыми исследовательскими процессами. Конечно, говорить о привлечении новых заказчиков с помощью Youtube пока не приходится, но экспериментов будет много!

– Есть ли у МГЦ продукт, который ещё ни разу не был продан?

Да, экспедиции по местам жизни предков. Есть даже полностью разработанная концепция и презентация программы одного путешествия для семьи заказчика. Мы ранее восстановили боевой путь его дедушки времён ВОВ и по собственной инициативе придумали маршрут экспедиции на основе этого пути. Но пока услуга не куплена ни разу.

Также есть желание и все возможности делать мемуарные биографические фильмы и документально-художественное кино на основе наших исследований с ретро-хрониками, подлинными архивными документами, мнениями экспертов, видео-зарисовками Малой Родины клиента. Тоже никто ещё не заказывал.

– А самый востребованный пункт прайса?

Приходят, как правило, с запросом «копать вглубь». Однако нельзя начать копать XIX век и глубже, не получив сначала нужных документов советского времени. Так что архивный поиск по советскому периоду – самый популярный продукт, с которого начинают почти все клиенты.

– Вы бы могли продать свою компанию? Или это дело жизни, которое нельзя оторвать от сердца?

Мог бы. Более того, я тщательно слежу, чтобы все процессы, какими бы творческими или незаурядными они не были, были прописаны и прозрачны: так создаётся почва для их универсализации. Ведь никто не купит предприятие, которое держится на паре конкретных специалистов, единственных, кто знает, как тут что работает. Я построил рынок люксовой генеалогии и уже достаточно в нём понял, готов двигаться дальше – в массовую генеалогию. Сейчас эта сфера лежит в области IT-технологий, что для России пока terra incognita. Планирую выводить на рынок соперника западному проекту MyHeritage, только в разы масштабнее и современнее. Это будет междисциплинарный проект – наподобие социальной сети или цифровой семьи – где будет агрегироваться и анализироваться информация из архивов, ДНК-тестов и даже медицинских карт. Программа будет конструировать виртуальную реальность и, в перспективе, свяжет всех россиян в одно огромное семейное древо. Проект завораживает масштабом, нужны инвесторы. А для создания работающей базы ДНК-кодов не обойтись без государственной поддержки. Если собрать определённое количество генетических данных, можно на созданной площадке сделать множество социально значимых проектов, например, установить личность каждого неизвестного солдата, от которого хоть что-то осталось. Стоимость ДНК-исследования снижается с каждым годом, так что будем надеяться. Возможно, в недалёком будущем построим собственную ДНК-лабораторию.

Но пока моя цель – продать одно исследование Международного Генеалогического Центра в одни руки за 1 миллион евро. Самый большой чек на сегодня равняется примерно половине этой суммы. Но цель реальна: все наши услуги по прайсу в общей сумме тянут на 400 миллионов рублей. До этого момента МГЦ никому не продам!

– И всё-таки, сколько бы стоил МГЦ?

Не так уж много – меньше общей суммы прайса: около 200 миллионов рублей.

#навсюголову