Как устроена «Московская электронная школа»
Светлана Романова, руководитель направления «Информационные технологии в образовании» ДИТ Москвы, о том из чего состоит проект, как оборудованы школы и об учителях, привыкающих к новым инструментам.
Основатель группы компаний DZ Systems Дмитрий Завалишин в рамках проекта DZ Online берёт интервью у представителей различных отраслей, которые показали успешный переход в новое качество с помощью технологий.
Здравствуйте. У нас в гостях Светлана Романова, руководитель направления «Информационные технологии в образовании» Департамента информационных технологий Москвы. Здравствуйте, Светлана!
Я хорошо помню советские времена, восьмидесятый год, когда в передаче «Вокруг смеха» были «Вопросы читателей». И был вопрос: «А можно ли учиться по телевизору?» И был такой ответ: «Можно, но диплом тоже покажут по телевизору». Мы сегодня поговорим о том, что школьники начинают постепенно уходить от традиционного формата образования. Это ещё не учёба по телевизору, но совершенно очевидно, что к ней мы постепенно двигаемся. Но ведь школа – это не только образование, но и социальный институт. Не умаляет ли эту роль проникновение современного компьютерного инструментария?
Добрый день. Как бы ни менялись методики преподавания и инструментарий, роль учителя ни в коем случае нельзя уменьшать. Скорее она меняется, и, на мой взгляд, в лучшую сторону, потому что учитель становится наставником, освобождаясь от многих технических вопросов. Технических не с точки зрения ИТ, а с точки зрения возможностей подготовки к уроку. У него появится больше времени для обращения внимания на ребёнка: на его развитие, интересы, особенности. У учителя появится возможность, принимая во внимание реальные оцифрованные результаты каждого отдельного школьника и опираясь на них, выстраивать индивидуальную программу обучения. С той степенью усвоения, которая для этого ребёнка наиболее уместна, скажем так. Поэтому здесь скорее речь идёт о возможностях для учителя.
То есть снимая с него некоторые рутинные операции, мы даём ему возможность больше заниматься спецификой образования каждого отдельного ученика?
Да. Слово «учитель» имеет два значения: с одной стороны, это профессия, а с другой – мы его употребляем, когда говорим о самых главных людях в нашей жизни, которые делают нас теми, кто мы есть. Именно в эту сторону смещается акцент, как мне кажется.
Давайте очертим, в какую сторону сейчас движется образование. Что вы планируете сделать, сделали? Какие изменения войдут в учебный процесс с текущими возможностями ИТ-инфраструктуры школы?
Можно сказать, что на протяжении нескольких лет мы создавали основу для дальнейшего развития. Автоматизировали процессы бухгалтерского учёта, учёта записи детей в школу, учёта прохода. Мы создавали определённую инфраструктуру в школе, разрабатывали программное обеспечение. Всё это было необходимо для того, чтобы сделать следующий шаг – шаг к цифровизации образования.
То есть всё это были вторичные функции по большому счёту: запись, дневники. Наверное, это полезно, но упрощает жизнь скорее родителям, чем ученикам, особенно дневники. Это всё-таки вторичные функции, самого процесса образования они прямо до сих пор не касались.
Они скорее административные, обеспечивающие. Сейчас мы уже пришли к тому, что меняем процесс именно обучения, того что происходит в классе. Реализованный задел позволит дальше использовать те данные, которые накапливаются в системах: строить на них образовательные траектории, индивидуальные планы развития, учитывать особенности ребёнка во всех сферах, в том числе во внеурочной деятельности. Сейчас мы делаем шаги по учёту результатов: в какие кружки он ходит, какие у него достижения. Так называемое портфолио ребёнка. За счёт этого повысится и качество, и мотивация обучения, естественно.
Насколько это всё сложно с точки зрения вовлечения самих участников процесса? Ведь мало сделать информационную систему – нужно сделать ещё так, чтобы люди реально ею пользовались и заносили в неё данные.
Я всегда говорю о том, что внедрение информационных технологий – это не панацея. Естественно, очень важна методология и мотивация работы пользователей в наших информационных системах. Причём мы здесь можем говорить не только о школах и учителях, но и о родителях, о детях. Если взять, например, электронный дневник, то родитель должен увидеть какую-то полезность от ресурса, для того чтобы ему захотелось пользоваться им.
Тут на самом деле сильно проще: ты приехал на работу, у тебя есть пять свободных минут, ты открыл электронный дневник и посмотрел оценки своего сына, что совершенно естественно для современной жизни. Родители свою пользу видят довольно быстро. А вот что с другой стороной? Если взять, например, медицинские реформы – там тоже очень активно внедряются информационные технологии, и нельзя сказать, что врачи счастливы.
К сожалению, это данность. Такое сопротивление существует всегда, что бы мы ни внедряли. Когда мы у себя в Департаменте информационных технологий что-то новенькое вдруг меняем или делаем, сами этим несчастливы. Как мы с этим работаем? Понимая, что далеко не все учителя готовы к новым инструментам, мы внедрили модель наставничества.
Учителей между собой?
И это тоже. Кстати, это они начали делать сами. Когда мы запускали «Московскую электронную школу» в рамках пилота в 2016 году, первые учителя, директора школ, в целом коллективы, поработав с новыми инструментами, начали добровольно подтягивать учителей из других школ.
Почему?
Потому что увидели пользу. Они поняли, что есть действительно сложный первый этап, когда надо научиться работать с этими инструментами. И от того, как он быстро и комфортно пройдёт, зависит дальнейший успех. Поэтому они начали организовывать мастер-классы (мы у себя тоже подхватили эту инициативу) и проводить их в рамках межрайонных советов директоров.
Наша команда выезжает в школы межрайонных советов директоров, и, собирая учителей из других школ, проводит сначала лекцию, а потом, с использованием инструментария, реально показывает как делать сценарии уроков, пользоваться интерактивной панелью. На эти мероприятия есть большой спрос. На мой взгляд, это то, что действительно помогает. Учителя начинают чувствовать, что их не бросили. Это тот вопрос, который нам очень часто задавали именно в ходе пилота, пока мы мучали шесть школ, а все остальные спрашивали: «А как же так, вы нам что-то привезёте, поставите, а мы не знаем, как с этим работать?». И мы всегда говорили о том, что «мы вас не бросим». И вот это та модель тьюторства, когда на протяжении двух с половиной месяцев наш сотрудник находится в школе.
Сейчас мы запускаем услугу «Техподдержка по вызову». Мы выезжаем в те школы, которым не хватило двух с половиной месяцев, куда вышли новые учителя; когда что-то не работает, какие-то проблемы возникают, когда нужно встретиться с родителями этой школы, поговорить, рассказать им, что мы делаем.
А всё-таки, как устроен этот новый процесс образования? Что в него входит?
Сказать, что в школах меняется что-то кардинально – это не совсем правильно, потому что инфраструктура в школе была и до этого. Были же поставки предыдущих лет, и в принципе все уже привыкли, что есть доски. Они были другими, но они были.
Электронные, интерактивные?
Да, интерактивные доски с проекторами. И учителя, которые хотели, их использовали. У учителей были ноутбуки. Давно уже есть электронный журнал-дневник. И даже библиотека нашей «Московской электронной школы» в принципе существовала. Единственное, что мы поменяли – это модель внедрения: новое оборудование, которое лучше по качеству, перспективе использования и безопасности.
За счёт того, что мы начали это активно внедрять, получился эффект узнавания. Некоторые родители и учителя начали волноваться: а что же вы такое с нами делаете? На самом деле, ничего особенного мы не делаем. Мы обновляем инфраструктуру, улучшаем программные продукты – электронный журнал, дневник, библиотеку. Пожалуй, основное изменение происходит именно в области библиотеки. Сегодня к ней и к единому городскому электронному журналу-дневнику имеют доступ все учителя Москвы. В библиотеке появилась возможность создавать сценарии уроков. Если на первом этапе их создавали только методисты Городского методического центра Москвы, то сейчас эта возможность открыта для всех учителей. И они активно ею пользуются.
А что такое сценарий урока, и что в него входит?
Надо начать не со сценария, а с того, что можно в него включать: весь контент также содержится в библиотеке. Попадает он туда благодаря учителям. Причём преподаватель может подобрать себе материалы и только сам с ними работать. Также он может заявить свои материалы на модерацию, как разрозненно, так и в виде уже собранного сценария, и выложить их в общий доступ. В качестве модераторов сейчас выступают как методисты Городского методического центра, так и те учителя, которые уже доказали свой опыт. Это учителя-грантополучатели, которые уже сделали много качественных сценариев. У нас такой коворкинг городского масштаба, когда преподаватели сами смотрят материал друг друга и их комментируют.
Сценарий урока – это такая презентация. Вообще она трёхпотоковая, но количество потоков можно менять. Один направлен на интерактивную панель или любое средство отображения, которое есть в классе. Второй – на устройство учителя, например, ноутбук, где открыты методические материалы. А третий поток – на устройства учеников, если школа и учитель решили их подключать. Это важный момент, потому что очень много вопросов возникало в части: «А вот у нас нет планшетов, что же нам делать? Мы не хотим покупать». Не хотите покупать – это не нужно. Хотите покупать – у вас есть возможность.
Таким образом, можно использовать три потока материалов, при этом различного содержания. Допустим, на интерактивной панели открыт какой-то тест, дети у себя на планшетах отвечают на него, а у учителя отображаются результаты этого теста.
Сразу?
Сразу же, мгновенно. Это самый яркий пример. Из того, что можно включать в сценарий урока: различные тесты, текстовые материалы, схемы, видео, аудио. Всё это уже содержится в библиотеке. Учителю не нужно каждый раз залезать в интернет, только если он первый раз закачивает. В библиотеке есть также электронные учебники и пособия, которые можно включить в свой сценарий урока. То есть его сценарий состоит из множества элементов. Преподаватель может на одном слайде показать какой-то видеомомент, на втором сделать тест, на третьем схему показать. Причём можно использовать различный интерактив, в том числе с учётом функционала самой интерактивной панели, и учителя этим активно пользуются. Можно, например, открыть схему, прокомментировать её, сохранить и отправить детям. У них будет схема с комментариями, с картинками.
То есть прямо в процессе урока он может на доске добавить комментарий к текущему материалу, отправить его детям и сохранить как локальный по отношению к уроку?
Да, нарисовал, сфотографировал и отправил. Он может вообще использовать интерактивную панель как меловую доску. Можно использовать и циркуль, и линейку, и всё это достаточно быстро.
В смысле электронный циркуль и электронную линейку? Учителя геометрии должны быть счастливы.
Счастливы, да. Мы долго пытались удовлетворить спрос на формулы по математике, по геометрии. В итоге сложно было с точки зрения ИТ всё это реализовать.
Новшество, которое появилось у нас с конца прошлого года, – это интерактивные приложения. По сути, это такие мини-игры. Некоторые задания многоуровневые, когда ребёнку необходимо сопоставить элементы, передвинуть что-то, отвечать на вопросы и выбирать правильные ответы, сопоставлять алгоритмы. Мы тоже с коллегами иногда играем, тестируем новые приложения. Это тот контент, который, во-первых, действительно интересен детям и взрослым, как выяснилось. Во-вторых, он даёт возможность учителям включать новые элементы, которые сложно самому создавать, так как для этого требуются определённые программы. В то же время — это такие мотивирующие вещи, которые учитель может использовать на уроке, и для детей, наверное, это самое интересное. Создателями такого контента могут выступать абсолютно любые люди и компании.
Казалось бы, очень логично в этом месте применять симуляторы. Потому что для большого количества областей знаний, скажем для электроники, существуют симуляторы схем. Можно её условно собрать на экране и заставить работать. Я знаю симуляторы мостов, например. Вообще много мест, где можно создать виртуальную модель, которая позволит ученику попробовать себя на практике. Не просто изучить предмет, но и что-то сделать с применением полученных знаний.
У нас есть такой элемент, как виртуальные лаборатории в библиотеке. Их сложнее использовать учителям, потому что надо понять, как это работает. Тем не менее, есть учителя, которые их используют. А с точки зрения симуляторов вообще – мы проводили в прошлом году апробацию VR и дополненной реальности. Это было очень интересно. Нам надо было понять, применимо ли это в образовательном процессе в рамках уроков.
В общем, в эту сторону мы тоже двигаемся. Но первоначально наши планы направлены на то, чтобы дать равные возможности всем учителям, всем школам, именно с точки зрения тех, у кого не было таких инструментов ранее. Потому что есть школы очень прогрессивные, которые реально являются примером, даже для зарубежных коллег. Приезжают делегации из разных стран и смарт-городов, и они в восторге от того, как происходит обучение в некоторых наших школах. Но понятно, что нет равномерности оснащения, освоения технологий.
Это больше вопрос наличия аппаратуры, или продвинутости, динамичности сотрудников школы?
Боюсь кого-нибудь обидеть, но я бы сказала второе. Потому что возможности сегодня действительно есть.
То есть технически они все оснащены достаточно хорошо?
Достаточно хорошо. И в рамках проекта «Московская электронная школа» они действительно получат более продвинутую аппаратуру. Но, помимо того, что мы поставляем в рамках проекта, школы самостоятельно могут докупать оборудование, которое хотят, и они это делают. Есть также ряд городских проектов, такие как «Медицинские классы», «Инженерные классы» – так называемое предпрофессиональное образование. Таких классов на сегодня очень много в Москве. Там есть специализированное оборудование медицинского назначения, различное инженерное, роботы, ИТ-классы. И там гораздо больше номенклатура оборудования, конечно, используется. Например, 3D-принтеры.
Я чётко понимаю, что для учеников очень важно видеть связь того, что они изучают с реальностью. И в этом смысле то, что вы делаете, может быть огромным подспорьем, потому что в очень существенной степени школа абстрактна. Зачем нужна теорема косинусов, я до сих пор не знаю. Я её очень хорошо выучил в школе. Если бы я понимал, зачем она нужна, то это бы повлияло на мотивацию. Мотивация, конечно, образуется из этого. Занимаетесь?
Вот то, о чём я говорила, те самые медицинские, инженерные классы – это именно про это. Там дети реально пробуют взрослые профессии. Мне кажется, что с точки зрения профессионального определения это очень важно. Например, ты хочешь быть врачом: пришёл в медицинский класс, вдруг увидел лягушку, испугался и решил «не пойду». Тебя попросили сделать укол, и ты понял, что это не твоё. Потому что очень сложно для ребёнка определиться. У меня сын, когда заканчивал школу, сказал: «Слушай, вот объективно я не понимаю, кем я хочу быть. Потому что я не понимаю, а кто все эти люди-то?»
И здесь хочу похвастаться про один мой любимый проект «Школа новых технологий», совместно организованный Департаментом образования и Департаментом информационных технологий, где у детей есть возможность поближе познакомиться с ИТ. Там есть занятия по робототехнике, дети делают мобильные приложения, внедряют IOT-решения. Мы проводим хакатоны. Эти мероприятия приводят меня в полный восторг, потому что я вижу, насколько дети умнее и прогрессивнее, они убежали уже вперёд, и нам с вами их только догонять.