Что мы думаем про дизайн - мнение исследователей

Наша компания является основным исследовательским партнером Союза Дизайнеров России. На протяжении 4-х последних месяцев мы готовили масштабное исследование о состоянии рынка дизайна в мире и России, и теперь методично будем рассказывать о некоторых значимых, на наш взгляд, наблюдениях. Данный небольшой дайджест позволяет сформировать представление об актуальных проблемах в индустрии, связанных с образованием, местом России в мировой культуре дизайна, оценкой рынка и дизайн-политикой.

Когда мы говорим о развитии высоких технологий и экономическом прогрессе, неизбежно возникает вопрос об образовании. Связь образования и экономического развития присутствует на всех его стадиях и невозможно получить качественный результат, внедрив изменения только на одном уровне. В ходе исследования нами был обнаружен интересный пример участия частной промышленной компании в совершенствовании школьного учебного процесса, подтверждающий эти тезисы.

Известный британский инженер, исследователь и предприниматель Джеймс Дайсон начал говорить, что Великобритания испытывает проблемы нехватки инженеров. Решение проблемы виделось им и его командой в налаживании взаимодействия бизнеса со школами. Поэтому благотворительный фонд The James Dyson Foundation разработал и запустил проект Rethinking Design & Technology.

В рамках проекта в 5-и школах британского города Бат (Bath) были оборудованы учебные мастерские для работы с различными материалами, разработаны проблемно-ориентированные учебные программы и проведена методическая работа с педагогами школьного технологического образования. Результаты показали, что среди участников проекта повысился в разы интерес к технологическим предметам, разработке и инженерному делу, а многие ученики даже стали заинтересованы в построении карьеры в инженерии и, как следствие, изъявили желание работать в компаниях вроде Dyson. Подробнее о проекте и его результатах можно прочитать здесь

Действительно, сложно спорить с тем, что если предприятие позитивно влияет на изменение условий образования, то результат учеников и желание их учиться улучшается. В российской практике имеется достаточно примеров, когда государство и частные организации делают условия обучения учащихся продуктивнее (например). Мысли о сохранении инженерных кадров в России и создании условий для развития промышленного потенциала тоже постоянно звучат от государственных деятелей на федеральном и региональном уровнях (например). Однако почему общий результат этих усилий не приводит к тому уровню экономического роста, который прогнозируется? На наш взгляд, проблема здесь может быть гораздо глубже: она состоит в подготовке кадров для школ, которые могли бы научить детей не просто использовать новое и красивое оборудование, но и решать конкретные задачи.

Декан экономического факультета МГУ А.А. Аузан в интервью телеканалу «ОТР» отметил, что даже в начальных классах дети заинтересованы в решении серьезных проблем, поэтому промышленные предприятия должны думать не только о воспитании кадров для обеспечения внутренних нужд, но и задуматься о более тесном взаимодействии с представителями педагогического сообщества.

Связь промышленных предприятий, потенциальных инженеров и педагогических работников должна проявляться не только в физическом улучшении условий обучения (новые инструменты, компьютеры и т.д.), но и в грамотных методиках, соответствующих требованиям современного технолого-экономического уклада. Пересмотр методического компонента позволит расширить место «дизайна» в образовательном процессе, что ведёт к формированию культуры дизайна ещё со школьной скамьи. Или всё-таки проблема оснащения школ стоит острее, чем развитие новых методик обучения?

Не менее острым вопросом для современной отечественной экономики и культуры является место России на карте мирового дизайна. Действительно ли мы можем говорить о современном российском дизайне как об отдельном направлении?

Историческое развитие художественного творчества в начале ХХ века позволило говорить о России (СССР) как о месте, в котором дизайн развивается стремительно, и он востребован. Зарубежные дизайнеры и историки искусства признают заслуги русского авангарда и, так или иначе, используют достижения этого направления (либо вдохновляются им) в своих дизайнерских решениях, то же самое мы можем говорить и о конструктивизме в архитектуре. Авангард и конструктивизм предложили ту визуализацию будущего, которая вдохновляла и вдохновляет многих творческих людей по всему миру.

На современном этапе Россия оказывает заметное влияние в дизайне через моду. Множество имён — от Валентина Юдашкина до Гоши Рубчинского — проецируют значительный эффект на узнаваемость российских дизайн-решений за рубежом. В подтверждение можно привести публикации с заголовками “Дизайнеры из России, которых Вы должны знать” здесь и здесь. Однако можем ли мы сказать, что предлагаемые решения — это “школа российского дизайна”?

Можно, но крайне точечно. В качестве примера, стоит привести дизайнера и художника Покраса Лампаса, о котором многие, наверняка, узнали благодаря интервью Юрию Дудю. Заметим, его медийность была во многом основана на зарубежных проектах (вроде росписи “Квадратного Колизея” в Риме, который является штаб-квартирой модного дома Fendi), а уже после он стал более активно работать в России.

Нередко российские дизайнеры отмечаются престижными дизайн-премиями вроде Red Dot, это могут быть как непосредственно студии из России, так и наши соотечественники в рамках международных дизайн-команд (примеры здесь и здесь). Иногда российские компании заказывают дизайн за рубежом, но премии получают на имя своих компаний.

Среди сотрудников зарубежных дизайн-студий или внутренних дизайн-подразделений крупных компаний можно встретить российские имена и фамилии. Учебные заведения (чаще всего зарубежные), в которых они получали образование, пишут об их историях успеха (например, здесь или здесь). Но сказать о том, что они выбирают для работы российские предприятия мы также не можем.

К сожалению, в нашей стране пока не сформировано достаточное количество условий, при которых мы могли бы говорить о сильной школе российского дизайна. Успех наших соотечественников за рубежом в этом поле вызывает уважение и демонстрирует, что человеческий капитал в России очень силён, но условия для его реализации внутри страны не формируют устойчивого института и профессионального сообщества.

Возникает вопрос: нужен ли особый “российский дизайн” или всё-таки всё творческое с прилагательным “российский” будет восприниматься негативно?

Рыночная оценка дизайна как вида деятельности, а также оценка количества специалистов, занятых в дизайне, довольно сложна, поскольку отсутствие единых значений в понятиях «дизайн» и «дизайнерские услуги» позволяет включать в оценочный механизм множество разрозненных элементов, однако в этой части мы сосредоточимся не на конкретных цифрах, а на сложившейся ситуации и работе рыночных институтов в отечественной экономике.

Несмотря на декларируемое на всех уровнях развитие рыночной экономики, во многих сегментах российского национального хозяйства рынки напоминают целинные земли, о существовании которых никто и не догадывается. Если же вдруг находится разумный догадавшийся, то сразу же возводится высокий забор, чтобы никто другой не мог посмотреть, что там такое. В российском дизайне сложилась похожая ситуация. Если данные об экономических эффектах в виде прибылей, количестве рабочих мест и прочие численные показатели еще можно получить, то перспективы словно скрыты густым туманом.

Известный в России дизайнер и предприниматель Артемий Лебедев высказывался по этому поводу, подтверждая, что неразработанность рынка приводит к тому, что на нём закрепляются только те, кто пришли раньше, а новые ниши формируются с большим трудом и будто не замечаются (хотя во всем мире уже давно и плотно разрабатываются). Конечно, сейчас упрекать российский дизайн-рынок в отсутствии конкурентной среды трудно. За последние 10 лет в России появились новые студии и дизайнеры, которые не остаются без работы (например). Благодаря развитию цифровых технологий место дизайна в экономике становится всё шире, а сам он постепенно превращается в определяющий фактор роста и развития.

С рынком труда в дизайне есть такая же сложность в оценке, потому что дизайнерские профессии существуют как в легальном, так и в менее легальном поле, и далеко не все выпускники дизайнерских учебных заведений находят работу по специальности сразу же. Дизайн – довольно демократичная деятельность, поскольку вход для представителей других специальностей возможен в любом возрасте (что облегчается развитием цифровых технологий и онлайн-образования). Официальная трудовая статистика отстаёт от изменений на рынке труда, из-за чего подсчёт сотрудников становится неадекватен положению дел.

Но проблема по-прежнему состоит в том, что ёмкость рынка дизайна и рынка труда в дизайне трудно поддаётся измерению, а соответственно — управлению. Эксперты приводят совершенно разные цифры и подтвердить их при помощи открытых данных практически нереально. Нам далеко до цифры в триллион долларов, но ведь до триллиона рублей дойти вполне возможно? Конечно, с оговоркой, что это будет сумма всех направлений дизайна, развивающихся в России.

Если мы соглашаемся с тем, что дизайн – это экономический инструмент, то необходимо понимать, в чьих руках он находится. Изучение влияния дизайн-процессов на экономическое развитие неизбежно выводит нас на проблему дизайн-политики как инструмента, способствующего росту.

За позитивными примерами далеко ходить не надо — Финляндия, Дания и Великобритания доказали, что внедрение механизмов, помогающих выстроить систему поддержки национального дизайна, приносит вполне ощутимый экономический результат. Например, Датское правительство c 1997 г. вводит дизайн в политическую повестку, а в 2003 г. впервые проводит исследование, в котором оценивался экономический потенциал дизайна для национальной экономики (подробнее). И результаты в нем ощутимые.

В Финляндии централизованная дизайн-политика правительства воплотилась в программе Design Finland, которая регулярно ставит себе новые цели развития: формирование дизайн-культуры с раннего детства через образование и организации, занимающиеся дизайн-просвещением (музеи, дизайн-ассоциации), развитие у дизайнеров бизнес-компетенции, продвижение в частном секторе экономического эффекта дизайна и др.

Британский The Design Council регулярно проводит исследования о состоянии дизайн-экономики в стране, наиболее актуальным материалом является отчёт от 2018 г. под названием "The Design Economy 2018”, в котором было отмечено, что в 2016-м дизайн-экономика сгенерировала 7% всей добавленной стоимости Великобритании.

Подобные исследования укрепляют мнение органов власти в необходимости проведения целенаправленной дизайн-политики, которая бы приводила к результату. Ярким примером здесь может выступить Китай, который с 2011 г. избрал промышленный дизайн одним из стратегических направлений промышленного развития.

С другой стороны, есть компании, прибыль которых сильно зависит от дизайна, как, например, Apple, Uber, Facebook и др., но сказать о структурированной дизайн-политике в США не получается (хотя попытки обсуждения этого вопроса предпринимались).

Возможно, внимание органов государственной власти сосредоточено на общем состоянии промышленного развития, поэтому дизайн выступает не как отдельное направление, а как часть общего курса индустриальной политики. Потому что дизайн — это не что-то существующее само по себе, а часть конкретного продукта, которым должен кто-то воспользоваться.

России, в данном случае, приходится лавировать между двумя крайностями, выбирая некий срединный путь. На федеральном уровне есть программы, которые занимаются поддержкой промышленности, выведением российской продукции на мировые рынки и т.д. В эти программы включается и развитие дизайна (в данном случае промышленного). Но есть проблема в самой культуре потребления дизайна, на основе которой выстраивается взаимодействие потребителя и производителя. Если принимать дизайн за основу добавленной стоимости продукции, то потребитель, понимая уровень своего дохода, с большей вероятностью предпочтёт более дешёвый товар. Отсюда получается, что дизайн продукта для отечественного потребителя не настолько важный фактор при выборе товара, чем его цена. Поэтому и об успехах дизайн-политики можно говорить с трудом.

Что делать? Мы знаем ответ. Чиновникам — формировать промышленный потенциал для появления более качественной продукции; дизайнерам — формировать культуру потребления дизайна, потому что только в их силах быть теми, кто может сформировать у населения вкус и потребность к хорошему дизайну. Тогда и дизайн-политика выкристаллизуется.