«Новое поколение мыслит не профессиями, а вселенными»
Чему и как учить в школе, чтобы ребенок вырос (по-настоящему вырос).
Наша школа еще не успела адаптироваться к тому, что помимо передачи знаний важно развивать в детях мягкие навыки, как становится понятным, что и этого недостаточно и нужно что-то больше.
Что именно? И способна ли школа это дать? Разбирались участники круглого стола «Знания или навыки — что важнее в образовании и в жизни?», организованного Рыбаков Фондом.
Не знания и не навыки, а что-то другое?
«Традиционная школа, детский сад, коррекционная педагогика — в XX веке это была самая распространенная система. Она ставила целью формировать знания, умения, навыки. Но время изменилось так сильно, что эта система стала несовременной. Знания, умения и навыки нужны. Но сейчас мы ставим цель, чтобы у ребенка возникала и развивалась субъектность. Все дети разные, а значит, для развития каждого из этих разных детей нужно сосредотачиваться на потребностях этого конкретного ребенка на этом этапе развития», — описывает ситуацию Елена Юдина, заведующая кафедрой управления дошкольным образованием Московской высшей школы социальных и экономических наук.
Развитие субъектности ребенка актуализирует еще один вид навыков:
Поддерживает его Кристина Белавич, эксперт по повышению личной эффективности и развитию личности, построению карьеры и профессиональному росту, она делает акцент на «способности ребенка управлять своим состоянием, понимать свою уникальность как то, что ты умеешь лучше всего, и входить с этим в команду».
Однако школьная программа не может вместить себя все. Что же должно быть в приоритете?
Таким образом, получается иерархия ценностей: цель — развитие субъектности, гибкие навыки и «себя»-навыки помогают достичь этой цели, а в процессе их развития ребенок приобретает знания и hard skills. И если человек на каждом этапе взросления проявляет субъектность, то овладевать новыми знаниями и хардовыми скилами он сможет на протяжении всей жизни.
Но стать субъектом в нашей образовательной системе — та еще задача. Три примера
«1 сентября мы спрашиваем студентов нашего колледжа: о чем вы мечтаете? И у них удивленные глаза, потому что в школе им никто не задавал этого вопроса». — Михаил Сумбатян, CEO & Founder IThub college.
«20 лет мы реализовывали британский бакалавриат, который сейчас пытаемся встроить в российскую систему образования, — рассказывает Мария Ситковская, исполнительный директор и управляющий партнер Universal University, декан Московской школы кино. — В чем я вижу разницу? В российской системе студент спрашивает: чему вы будете меня учить? В британской: что я буду знать и уметь по итогам обучения, что войдет в мое портфолио? Это меняет фокус. Учащийся становится субъектом образования и сам отвечает за него».
«Я пошел преподавать в Финансовый университет, который сам окончил, — говорит Сергей Акопян, сооснователь всероссийской программы развития предпринимательства среди молодежи Преактум, продакт-менеджер в Учи. ру. — Увидел, что ребята, которые прошли Преактум и работали в команде, сильно отличаются от других студентов и от меня самого, когда я там учился. Тогда я решил создать практикоориентированный курс без оценок, где надо было сделать проект. Какие психологические барьеры пришлось преодолеть студентам, чтобы перестать спрашивать у меня, как им сдать курс на отлично, а добиваться в команде того результата, который нужен им самим!»
Почему школа готовит к ЕГЭ, а не к жизни
Казалось бы: есть понимание, что выпускнику школы мало просто знать математику и географию, а важно знать себя и уметь действовать в связке с другими. Почему же школа упорно продолжает готовить к ЕГЭ, а не к жизни?
Ответ может разочаровать: потому что знания оценить проще, чем soft skills и self-skills.
«Качество работы учителя определяется тем, как дети пишут контрольные и всероссийские проверочные работы», — поясняет Федор Бажанов, выпускник программы “Учитель для России” и основной разработчик программы подготовки учителей.
«Как проверить, умеет ли человек учиться, быть субъектом и налаживать отношения? В результате мы ищем там, где фонарь стоит, а не там, где клад лежит», — говорит Ольга Шиян.
Последствием для ученика будут не только слабые мягкие навыки. Он окажется надолго скован страхом ошибиться.
«Наши студенты после зачисления получают задачу, которую нужно решить десятью способами. Там нет правильного ответа. Никто не знает, как надо. В британском бакалавриате есть курс Foundation: целый год выпускники российской образовательной системы учатся учиться, искать решения в мире неопределенности», — делится Мария Ситковская.
«Нас приучают, что за ошибкой следует наказание. Эту установку потом пытаются исправить в компаниях, где ошибка приветствуется, но взрослым уже сложно поменять восприятие», — добавляет Виктория Шиманская, предприниматель, сооснователь компании skillfolio.
Более того, значение твердых навыков и знаний для дальнейших успехов, возможно, переоценено. В пандемию лучшие вузы США зачисляли абитуриентов без результатов тестов, на которые ориентировались раньше. Оказалось, качество набора не ухудшилось. «Есть ли корреляция между результатами выпускных тестов в школе и академическими успехами студентов? Вообще нет! Поэтому многие ведущие вузы США продлили заморозку тестов на несколько лет», — рассказывает Юлия Черепанова, соучредитель и гендиректор Forbes Education, главный редактор образовательных рейтингов Forbes.
Нет и корреляции между оценками и самоопределением. И отличники, и троечники с одинаковой вероятностью понимают или не понимают, куда идти после школы, говорит Виктория Шиманская со ссылкой на исследование Московского центра качества образования. А что же коррелирует с самоопределением? Навыки коммуникации и командной работы.
Чего ждут от школы родители?
Родители и учителя — «выпускники» той школьной системы, от которой мы пытаемся уйти. Чтобы произошли изменения, нужно изменить представление о целях образования у огромного числа родителей, которые ориентированы только на успешную сдачу ЕГЭ.
«В управлении образованием много бывших учителей, которые отвечают на запрос своего поколения и поколения нынешних родителей. Чего хотят родители? Измеримого результата, а измеримый результат какой? Сдать ЕГЭ. А зачем сдать ЕГЭ? Чтобы поступить в вуз. А зачем вуз? .. Ко мне приходит мама шестилетки и говорит, что хочет в такую-то школу. Почему? Потому что она лучше всего готовит к ЕГЭ. Зачем вам ЕГЭ, у вас ребенок в первый класс идет?», — рассказывает Александр Милкус, заведующий лабораторией медиакоммуникаций в образовании НИУ ВШЭ, зампредседателя Общественного совета при Департаменте образования и науки города Москвы.
По словам Екатерины Рыбаковой, результатом образования должна быть готовность к самостоятельной жизни. Родители зациклены на ЕГЭ, потому что видят: дети после школы не готовы к жизни. Вот они и мечтают о вузе, который оказывается своего рода «продленкой».
Что нужно работодателям?
Родителей можно понять: они хотят быть уверенными, что ребенок получит хорошую работу и будет счастлив. Им кажется, что диплом престижного вуза повышает этот шанс.
Но это уже не так, говорит Елена Никифорова, директор департамента по работе с соискателями SuperJob: «Я общаюсь с соискателями 15 лет. 70% из них работают не по специальности и абсолютно без удовольствия. Я чувствую их безысходность. Сейчас для 68% работодателей личностные компетенции и деловые качества являются ключевыми при отборе молодых специалистов. Да, знания — это база. Но уровень образования важен лишь 30% работодателей. Проще научить сотрудника заново, чем переучивать после вуза».
Практики: тьютора в каждую школу
Что уже делается в сфере образования, чтобы хоть немного приблизиться к идеалу — развитию субъектности ребенка, который после школы не пойдет в вуз по инерции и не будет работать на нелюбимой работе? Участники встречи поделились практиками.
Право выбора, обучение peer-to-peer, отношение взрослых
Михаил Сумбатян: «У нас в колледже 23 направления: выбираешь что-то, если не понравилось, попробуешь другое, третье. Мы строим систему peer-to-peer, когда студенты учат друг друга. Во взаимодействии появляется ответственность. Ну и когда вокруг воспитанные взрослые, которые спросят, как дела, когда можно уважительно дискутировать, когда за ошибки не наказывают, а поддерживают, — это другой подход. И без него нельзя построить новое образование. Мы делаем MVP за государство, и готовы делиться».
Запрос от индустрии
Мария Ситковская: «Мы видим совершенно другое поколение абитуриентов. Они мыслят уже не профессиями, а вселенными. Выпускник школы хочет создавать Человека-паука в кино, в анимации, в играх. Ему в 17 лет не нужно выбирать, он может проявлять себя и там, и там. У нас студенты учатся у преподавателей-практиков по брифам от индустрии. И после обучения их берут на работу целыми командами, потому что в индустрии кадровый голод».
Тьюторы
Сергей: «Тьюторство показало эффективность в том, чтобы ребенок становился субъектом, соучастником своего образования. Учителя-предметники могут осваивать технологии тьюторства, и это повысит качество их работы. Но вообще это должен быть отдельный человек. Каждой школе — минимум по одному тьютору! ”
Предпрофессиональные классы
Александр Милкус: «Есть уже отработанные Москвой инструменты, например, предпрофильные классы: медиа, педагогические, кадетские, медицинские, предпринимательские, IT-классы. Преподают, как правило, приглашенные из индустрии специалисты. У медиаклассов, которыми моя лаборатория занимается, в этом году будет первый выпуск. Это живая история, поэтому сейчас будем спускаться на среднюю школу».
Полное видео круглого стола «Знания или навыки – что важнее в образовании и в жизни?» можно посмотреть по ссылке.