Соинвестиции и нехватка ликвидности: что происходит на российском венчурном рынке

Российский венчурный рынок бьет рекорды — в первом полугодии 2021 года объем инвестиций в стартапы оказался в три раза выше, чем в том же периоде 2020 года, и превысил $1 млрд. Правда количество сделок оказалось больше лишь на 20%: их было 130. В рамках public-talk «Школы инвестиций» эксперты обсудили изменения российского венчурного рынка, его отличия от западного, проблемы и тренды.

Одно из ключевых направлений, отмеченных спикерами, — соинвестиции. Если раньше редко два фонда или бизнес-ангела вместе заходили в один стартап, то сейчас, напротив, развивается такой подход. Все реже случаются ситуации, когда один инвестор во что-то вкладывается.

Дмитрий Калаев, директор акселератора ФРИИ:

«Сейчас стало очень много соинвестиций. Мне кажется, изменилась ментальность. Раньше мыслили в направлении “я вижу сделку, она классная, я хочу всё взять и никому не отдать”. На самом деле подход неправильный, потому что венчур — это риски, а риски лучше поделить. Кроме того, галлюцинировать коллективно сложнее: вдруг я влюбился в стартап, а у меня искажение реальности. Если мы вдвоем или втроем в компанию влюбились, вряд ли это галлюцинация — скорее всего правда что-то хорошее. При этом мне кажется, что происходит некая консьюмеризация инвестиций, и это сильно упрощает жизнь инвесторам: приходишь в венчурный клуб и говоришь: “вот эта компания мне понравилась, возьмите мои $20 000”. И все. Мне кажется, таких форматов будет все больше, когда просто сидя на диване, не выстраивая бренда, не выстраивая ничего, могу просто инвестировать».

Также спикеры отметили смену направлений стартапов: еще пять лет назад большинство развивалось в нише b2c, а сегодня и на российском рынке, и на американском в приоритете b2b. В 2020 году 77% отечественных стартапов были в b2b, и только 14% — в b2c.

Дмитрий Калаев, ФРИИ:

«Мне нравится b2b. Думаю, что онлайн и удаленная занятость еще долго будут актуальны, поэтому продуктивность работы в распределенных командах всех будет мучать еще больше. В том числе будут острыми вопросы ментального здоровья сотрудников, которые с утра до вечера сидят дома перед экранами. Поэтому я верю в нишу b2b, и мы в эту сторону делаем несколько сделок».

Вадим Дьяков, венчурный партнер Fort Ross Ventures

«Венчур двигается к увеличению оценок. Усиливается конкуренция — это очень здорово. Сложно ответить, куда движется венчур, кроме какой-то макро-картины бьющихся рекордов — как локальных, так и глобальных. Из сегментов меня всегда интересовали b2b истории, но сейчас мой фокус смещается на то, что происходит с контентом, его автогенерацией и разными способами монетизации. Мне кажется, следующий эффект может быть достигнут именно там. Потребление контента точно не будет снижаться во всех его проявлениях».

Алексей Соловьев, основатель и владелец инвестиционной компании A.Partners:

«С точки зрения сегментов, я бы выбрал один, который лично мне очень нравится последнее время и в котором мы сделали несколько сделок и еще обязательно сделаем, если получится. Это creator economy — когда независимые авторы зарабатывают на контенте. Мы считаем, что это классная и интересная тема. Хотим в ней несколько удачных ставок сделать».

Среди главных перспективных направлений для стартапов спикеры единогласно выделили FinTech. Он стал самой популярной нишей для инвесторов в уходящем году и сохранил первое место по объему инвестиций на российском венчурном рынке. Сразу за ним следует EdTech. Но он может уступить позиции логистическим стартапам. И в этой нише спикеры ожидают увидеть следующий Facebook — то есть нового прорывного «единорога».

Экосистема и супер-аппы — тоже один из трендов, но не чисто российский. Он начался в Юго-Восточной Азии и продолжает там активно развиваться. Речь идет о том, когда одна компания начинает предлагать и банк, и такси, и страховку, и еду, и мессенджер, и еще десяток разноплановых сервисов. Но для российских стартапов тренд на экосистемы не всегда во благо.

На российском венчурном рынке мало экзитов или «выходов» — в 2016 году стартапов проинвестировано было на $105 млн, а возвращено только $55,5 млн. В 2020 году соотношение практически не изменилось. В то время как в США, например, объем возвращенных средств превышает количество проинвестированных.

Но проблема даже не в малом количестве «выходов» у российских стартапов, а в том, что выходить некуда. При этом больше половины экзитов — это продажа стартапа крупной компании. Выходов через IPO практически нет. Но главный минус в том, что отрасли, которые нуждаются в технологиях, монополизированы. Как итог, здоровой рыночной конкуренции нет.

Елена Хайкин, партнер Digital Horizon:

«Я бы разделила российский венчур и западный венчур. В российском венчуре и год назад, и два, и три назад страшно не хватает ликвидности. У нас появляются инвесторы и ангелы на ранних стадиях, появляется интерес, подкованность и конкурентность. Но дальше у нас нет пенсионных денег в системе, нет настоящих российских фондов, поэтому у венчура нет роста. У российских стартапов в финале выход один — продаться условным Сберу или Яндексу. Получается не самая здоровая конкурентная среда».

Дмитрий Калаев, ФРИИ:

«Полностью согласен с мнением, что в России венчурный локальный рынок, как труба с засором. Мы всегда на разных уровнях страны обсуждаем, как сделать больше бизнес-ангелов, а на самом деле надо, чтобы с другой стороны трубы стало больше IPO и слияний с поглощениями. Потому что вся история про венчур — это не труба одного течения, она рециркулируемая. Если я как ангел зашел, потом за мной фонд зашел, потом случился хороший M&A или хороший IPO, и деньги обратно возвращаются. Я заработал — я еще хочу. А у нас все в этой трубе осталось и не вращается. Мы в 2013 году верили, что за три-пять лет, пока мы выращиваем портфель, что-то кардинально изменится, но нет. Мне кажется, это будет постепенно происходить, но медленнее, чем нам хотелось бы».

Результатом этих проблем становится то, что российские бизнес-ангелы повернулись в сторону глобальности, международных проектов и инвестиций, и фонды вместе с ними. С высокой вероятностью аналогично поступят и фаундеры стартапов — они уже экспортируют свои проекты, релоцируются, ищут средства за рубежом. Это никак не поможет развиваться российскому венчурному рынку.