«Думаю, мы сможем стать вторым игроком в США после Uber, опередив Lyft»

По следам сделки с Gett основатели стартапа Juno Игорь Магазинник и Тальмон Марко дали интервью изданию dev.by.

26 апреля сервис по заказу такси Gett объявил о приобретении Juno, аналогичного стартапа основателей Viber с центром разработки в Минске.

Создатели сервиса рассказали, почему фигурирующие в СМИ суммы сделки не вполне точны, какие перемены ожидают белорусских разработчиков и когда конкурент Uber придёт в Минск.

Когда и почему вы решили заключить сделку с Gett? И почему именно с ними?

Тальмон Марко (Т. М.): Переговоры велись несколько месяцев. Почему именно Gett, а не кто-либо ещё? У них есть то, что нужно нам, а у нас — то, что нужно им: отличный продукт и репутация, которые помогут относительно быстро продвинуться «вглубь» США. Так что это была лучшая партия.

Есть мнение, что вы продали Juno слишком быстро и слишком дёшево.

Т. М.: Свобода слова и мнений — это одна из важнейших демократических свобод.

Juno, как и предыдущие наши проекты, — это не история про погоню за длинным долларом. В первую очередь мы принимаем те решения, которые пойдут на пользу бизнесу. Наш бизнес нуждался в этой сделке здесь и сейчас, чтобы расти намного быстрее, осваивать новые территории.

Игорь Магазинник (И. М.): К слову, то, что пишут в разных изданиях про условия сделки, не соответствует действительности.

Однако TechCrunch ссылается непосредственно на Дэйва Вайсера, основателя Gett, называя сумму в $200 млн.

И. М.: Cогласно контракту, мы не можем комментировать эти условия и называть цифры. Могу сказать только, что сделка не является денежной и её нельзя назвать «экзитом». Это скорее партнёрство. В результате образуется новый, более сильный игрок, который будет развивать и Juno, и Gett.

В этом и заключается смысл сделки: она позволяет нам быстро расти на очень капиталоёмком и сверхконкурентном рынке, не теряя времени.

Вы говорили, что намерены сделать нечто потенциально круче и больше, чем Viber. На момент совершения сделки едва ли можно сказать, что получилось «круче и больше». Вы не чувствуете разочарования?

Т. М.: Viber — это Viber, а Juno — это Juno. В обоих случаях есть чем гордиться, согласитесь. В истории с Juno мы получили свою долю на сверхконкурентном рынке Нью-Йорка в предельно короткие сроки.

И. М.: Это не конец, а начало. Просто следующий шаг в жизненном цикле компании, которая продолжит двигаться к намеченным на старте целям.

И каковы цели сейчас, после сделки?

Т. М.: Думаю, мы сможем стать вторым игроком в США после Uber, опередив Lyft. Нью-Йорк был тестовой площадкой, чтобы обкатать технологии и маркетинговые стратегии, работающие и не очень. Мы изучили матчасть, а теперь пришло время идти из города в город.

И. М.: В партнёрстве с Gett Juno сосредоточится на рынке США и, возможно, Северной Америки, тогда как Gett будет продолжать развитие на европейских рынках.

На старте вы выдавали белорусским сотрудникам опционы. Сколько членов команды станут миллионерами по итогу сделки?

И. М.: Опять-таки, это не тот вид сделки, которая сделает кого-то миллионером уже сейчас. Пока мы просто продолжаем движение к общей цели вместе с Gett.

Что ждёт минский офис: сокращения или рост?

И. М.: Минский офис однозначно выиграет в результате этой сделки: мы точно будем увеличивать команду.

А команда разделяет весь этот позитив? Как отреагировали на эти новости те, кто был не в курсе переговоров с Gett?

Т. М.: Реакция в целом позитивная. Почему наши люди каждый день приходят в офис в Минске или в других городах? Потому что они наслаждаются тем, что делают. В этом смысле ничего не меняется: мы продолжаем быть Juno и делать то, что нам нравится. Только теперь у нас на это больше ресурсов.

А на цели и задачи минского офиса сделка как-то повлияет?

И. М.: Никак. Если не считать того обстоятельства, что мы сможем снять с паузы многие задачи, на которые не хватало ресурсов.

Александр Лукашенко недавно сообщил, что рассчитывает привлечь в Минск международные ИТ-компании. Не хотите привести Gett?

И. М.: Мы действительно думаем об этом. Для начала хотим привезти представителей Gett в Беларусь и показать им здешние возможности для ИТ-компаний.

У нас два основных козыря: предыдущий успешный опыт с Viber и льготный режим ПВТ (Парке высоких технологий — vc.ru). Мне кажется, это позволит заинтересовать их возможностью открыть филиал в Минске. На этой неделе я встречаюсь с директором ПВТ Всеволодом Янчевским, хочу обсудить перспективы Juno и Gett в Беларуси.

Речь идёт об офисе разработки. А что насчёт Juno и Gett как сервиса? В Минске «убить Uber», возможно, не так сложно, как в международных масштабах: в последнее время у общественности довольно много претензий к этому сервису.

Т. М.: Я не знаю, будут ли у нас ресурсы, чтобы запустить Juno в Минске.

Алексей Минкевич (руководитель команды минского офиса Juno Lab — vc.ru) недавно написал в своём Facebook: «На самом деле, очень хочется запуститься в Минске. Сложно работать над продуктом, не имея возможности им пользоваться. Сейчас это нельзя по закону, но проекты, которые позволят платформам брать деньги с заказчика и передавать их исполнителю, уже в работе (тихое ура). Посмотрим». Нет ли здесь намёка на то, что были бы нужные законы, а ресурсы найдутся?

Т. М.: Пока можно сказать только одно: действительно тяжело разрабатывать продукт, который не можешь протестировать как обычный пользователь.

И. М.: Дэйв Вайсер был поражён, что мы делаем продукт, которым не можем пользоваться (не считая сотрудников в Нью-Йорке). Провёл параллель с Бетховеном, который писал музыку будучи глухим. Это действительно сопряжено с многочисленными трудностями. Да, мы могли бы запустить пилотный проект Juno в Минске, но это потребовало бы серьёзных ресурсов.

Вы ушли из Viber спустя год после сделки с Rakuten. В нынешнем релизе туманно объявлено, что вы остаётесь, чтобы «возглавить развитие совместного сервиса в США и внести вклад в другие глобальные усилия». А можно поточнее: каковы планы на ближайшие два года?

И. М.: Мы и следующую неделю планируем с трудом. Два года — это как-то уж совсем амбициозно! Могу сказать одно: мы остаёмся и продолжим развивать Juno.

Т. М.: Не могу сказать, где мы будем через два года или через 10 лет.

Важнее то, где мы сегодня: в той точке, где можно сделать Juno лучше, больше, быстрее.

И. М.: Единственное, что изменится для нас с Тальмоном: нам больше не придётся тратить огромное количество времени на поиски финансирования. Это очень, очень капиталоёмкий бизнес. Наконец-то мы можем сконцентрироваться на работе.

После продажи Viber вы говорили, что могли бы позволить себе валяться на пляже и веселиться, но вам нравится строить компании. Пляжное время всё ещё не пришло?

Т. М.: После этой сделки я бы позволил небольшие каникулы на пляже — с лэптопом и телефоном. Может, даже на Минском море. Ведь в Минске потрясающее лето. Правда, остальные 363 дня так себе.

Три из пяти крупнейших сервисов онлайн-такси в Нью-Йорке имеют израильские корни. Почему именно из Израиля появляются настолько успешные сервисы такого рода?

Т. М.: Via, Gett, Juno — ни одна из этих компаний не является по-настоящему израильской, если присмотреться. Посмотрите на Juno, она глобальная: не израильская, не американская, не белорусская — глобальная. У нас офисы в трёх странах, и каждый из них делает важную работу для общего дела.

И. М.: Израиль, как и Беларусь, небольшая страна с небольшим локальным рынком. В таких условиях хочется развивать глобальные проекты. Поэтому большинство израильтян мечтает построить бизнес международного масштаба, и большинство наших стартапов заточены именно на это.

Т. М.: В этом смысле сейчас интересно понаблюдать за Беларусью, она напоминает Израиль 10-15 лет назад.

Чем?

И. М.: Потенциалом: маленькая страна, большое количество блестящих инженерных мозгов с опытом работы в международных компаниях, с глубокой экспертизой — даже если речь идёт об аутсорсинге. Это благоприятная почва для того, чтобы появлялось всё больше и больше стартапов, замахивающихся на глобальные рынки.

Как приход технологий автопилота изменит будущее райдшеринговых компаний? Что вы скажете обеспокоенным водителям на этот счёт? Акции, которые им предлагала Juno, а теперь собирается предложить Gett, как-то компенсируют им предстоящую безработицу?

Т. М.: Технологии придут, сомнений нет. Однако нельзя сказать, что это перевернёт райдшеринговый бизнес с ног на голову. С точки зрения пассажира такси и сейчас являются «самоуправляемыми»: они ведь едут без участия клиента. Этот принцип сохранится и с автопилотом. Бизнес будет устроен очень похожим образом.

Что здесь можно сказать водителям? Не стоит рассматривать эту профессию как «дело всей своей жизни». Но я бы сказал это не только водителям. Сегодняшним 25-летним, скорей всего, придётся прожить «мультипрофессиональную» жизнь. Изменения неизбежны, и они произойдут повсеместно, затронут множество профессий. Может, в следующий раз нас будет интервьюировать самопишущий робот-журналист.

Фото: Андрей Давыдчик, dev.by