«Почему евреи позволяли нацистам себя уничтожать?» Вопрос настолько избитый, что в приличном обществе считается неуместным его задавать. И все же: почему в разных исторических ситуациях обычные люди шаг за шагом обреченно идут навстречу собственной гибели, не пытаясь свернуть с фатального пути?
Ответ кроется как раз в этом «шаг за шагом». Наша жизнь состоит из постоянных решений. Ежедневных, ежечасных, ежеминутных. Сделать — или не сделать. Продолжать как есть — или попытаться что-нибудь изменить. Повиноваться — или взбунтоваться…
И в автоматическом режиме мы выбираем то решение, которое является наиболее безопасным в краткосрочной перспективе, вот прямо здесь и сейчас.
Так устроено наше подсознание. Оно очень плохо справляется со сложными комбинациями и далекими перспективами, зато умеет быстро просчитывать непосредственный результат нашего выбора. Оно старается защитить нас от потерь и рисков здесь и сейчас, не принимая во внимание отдаленные последствия (которые, может, и вовсе не наступят). Оно уклоняется от ближайшего водоворота, не обращая внимания на то, что в результате наш корабль чуть позже выскочит на скалы. А может, и не выскочит — в конце концов, будущее покрыто туманом и ситуация в любой момент может измениться; иногда бывает достаточно просто дотянуть до этого изменения. Это «а может…» тоже играет здесь большую роль.
Бросить все и эмигрировать — или остаться? В краткосрочной перспективе уехать — это сложности и потери, остаться — это продолжить спокойную жизнь без немедленных (!) плохих последствий.
Подчиниться давлению со стороны власти или восстать? Восстать — немедленный большой риск для жизни и свободы. Подчиниться — на первых порах лишь сравнительно небольшие неудобства и потери, которые можно пережить.
Послушно грузиться в вагоны поезда, идущего в лагерь, или побежать? В краткосрочной перспективе побежать — значит с высокой вероятностью быть подстреленным конвоем. Погрузиться — почти стопроцентно выжить в ближайшие часы.
Именно так делает выбор наш мозг в автоматическом режиме. А в непривычной ситуации, на эмоциях, в растерянности, в стрессе мы склонны действовать именно «на автомате».
Здесь еще можно вспомнить исследования, которые проводил Д. Канеман и которые выявили у основной массы людей эффект «избегания потерь»: человек скорее пойдет на риск крупной потери, если верит в наличие шанса обойтись без потерь вообще, чем согласится на сравнительно небольшую, но стопроцентную потерю.
Переделать наш мозг невозможно. Единственное, что можно — это заранее подготовиться к предстоящему выбору. Чтобы в решающий момент не вступить на легкую дорогу, которая в конечном счете приведет в ад.
Николай Власов, историк, преподаватель
На мой взгляд, бежали и продолжают бежать в основном те, кому хватит собрать рюкзак, в котором смена белья и ноутбук. Это обычно или молодые ребята или одинокие мужчины и женщины. Семейных людей гораздо меньше - в десятки раз, на мой взгляд. А если ещё человек обременен всякого рода недвижимостью и активами здесь - то бежать ещё труднее.
Последнее странно. Если человек обременен активами внутри страны, ему бежать не труднее - ему просто жалко бросать активы или продавать их за бесценок.
Эта трудность психологическая.
Я об этом и писал. Если у тебя нет собственного жилья, жены и детей - тебе можно просто собраться и уехать. Ну останется только вопрос с родителями - но как показывает мой опыт, все мои знакомые абсолютно спокойно уехали сами, а родителей оставили тут. А если у тебя семья, дети ходят в школу и учебный год только начался, жильё, активы и прочее - как уехать? Да и куда ехать, если никуда не хочется? Оно все равно всегда будет чужое. Пересидеть и потом вернуться обратно?
Самое существенное в этом спиче - "никуда не хочется". Все остальное - объяснения для себя самого, подпорки под желание/нежелание.
Я не считаю, что люди, которые решили остаться, чем-то ущербны. "Я сам, брат, из этих" на данный момент, и текущие причины у меня вполне железобетонные.
Итого - первичны не обстоятельства и помехи, а понимание окружающего мира человеком и его желания.
Мое понимание я озвучивал неоднократно.
Война рано или поздно закончится. Даже с применением ядерного оружия - она все равно закончится, и кто-то еще останется жив.
Но я четко понимаю, что мои маленькие дети, буде я и они живы, не имеют позитивных перспектив в России. Потому что глобальная траектория России - в жопу мира. И что самое страшное - минимум половина населения, не имея мозга достаточно разумного, радостно поддерживает это движение.
Даже после войны продолжится движение по той же траектории, потому что любой новый правитель будет иметь соблазн опираться на безмозглое большинство, которым и манипулировать легче.
Само отсутствие нормальной конкуренции среди околовластных элит, выжженная территория на вершине власти - обеспечат нам просто очередные этапы пробивания днищ.
Правила игры во власти окрепли, и крайне мало шансов, что там начнется здоровая деятельность.
Нельзя оставить условного Мишустина, Собянина и Козака, а остальных ликвидировать - так не получится, во власти будет жадная, циничная и преимущественно тупая кодла, которая в атмосфере осажденной крепости чувствует себя спокойнее, потому что так легче управляться с подданными.
Исходя из этой картины - чего ждать, чего пережидать?
"Когда при нем душили его любимую жену, он стоял возле да уговаривал: потерпи, может быть все обойдется! А когда ее хоронили, он шел за гробом да посвистывал. А потом упал да умер. Хорош мальчик?" (с) Е.Шварц
—
Мой товарищ собирался жить на две страны - работать из Грузии, поддерживать родителей в России и обеспечивать общение дедов с внуками.
Из общих соображений я ему говорил весной, что так не получится.
В результате он был в России в момент объявления мобилизации, и чудом выбрался.
Ни он, ни я не предчувствовали, что громыхнет именно в этот день, но общая закономерность была вполне предсказуемой.