Обсуждаем, что происходит на российском рынке интернет-рекламы: когда вернутся западные платформы, каких рекламных инструментов не хватает бизнесу и какие драйверы помогут рекламной индустрии расти.
Выпуск №47 подкаста «В ручном режиме» от Rookee, сервиса для продвижения малого бизнеса в интернете.
Гость выпуска — Борис Омельницкий, президент АРИР.
Ведущий подкаста — Алексей Романенков, генеральный директор сервиса Rookee, член экспертного совета АРИР.
Слушать аудиоверсию в VK или на Яндекс.Музыке.
Алексей: Друзья, привет! С вами снова подкаст «В ручном режиме», я Алексей Романенков, СЕО компании Rookee. И у меня сегодня невероятно интересный гость, президент Ассоциации Развития Интерактивной Рекламы (АРИР), Борис Омельницкий. Боря, привет!
Борис: Добрый день, Алексей! Добрый день, уважаемые дамы и господа!
Алексей: Борис, решил позвать тебя в подкаст, потому что не так давно АРИР и АКАР опубликовали данные по рекламному рынку. Наших слушателей, конечно же, интересует информация из первоисточника. На мой взгляд, данные оказались лучше, чем предполагали в начале года. Там были совсем апокалиптические прогнозы, что рынок может рухнуть и на 40%, и на 60% в связи с уходом брендов и ряда инструментов. Однако сейчас по итогу года видим всего лишь -2%, почти ничего. По крайней мере, остались на уровне прошлого года. Расскажи чуть подробнее, что Ассоциация видит, как чувствует себя рынок, чуть больше деталей.
Борис: Я хочу сказать, что оценка АКАР и оценка АРИР происходит по разным методикам. И традиционно, последние лет пять, мы сходились в оценке. И именно мы как АРИР предоставляли объем диджитал-рекламы, а АКАР собирал вместе телевизионную рекламу, наружку, прессу, радио, интернет от нас и отдавал общую цифру.
В этом году АКАР впервые дал оценку рынка без телевизионного сегмента. Есть разные объяснения, что методика будет пересматриваться, что-то еще, поэтому невозможно говорить про динамику всего рынка, но так как мы занимаемся интерактивной рекламой, то мы сфокусировались именно на нашем сегменте.
Те цифры, которые показал АКАР, они, конечно, несколько не сходятся с теми цифрами, которые считает АРИР, потому что, показав условно -2%, они там мелким шрифтом приписали, что оценка 2021 года была пересмотрена. Фактически они с 313,8 миллиардов увеличили 2021 год до 332 млрд, и тогда получилось падение. Если бы они этот пересмотр не делали, был бы рост в 3,5%.
Я спросил у них, откуда эти 18 миллиардов разницы взялись. Они говорят, что у них есть некоторые новые инсайты. Поэтому
к экспертным оценкам нужно относиться с некоторой долей сомнения, в том числе и к оценке, которую дает АРИР,
потому что мы сложили и суммировали те данные, которые вышли в отчетности крупнейших компаний. Мы использовали некоторое моделирование для компаний, по которым неизвестны пока финансовые отчетности. Когда выйдет СПАРК, где-то в июле, мы, возможно, оценку пересмотрим.
И эти цифры: +2, -2, 0. Мы посчитали, что в тех традиционных сегментах, которые мы оценивали, рынок на самом деле находится на нуле. То есть он не вырос и не упал. Конечно же, по сравнению с теми прогнозами, которые были в марте, это очень положительный результат. Тогда были ожидания, что после ухода западных рекламных платформ и большого количества рекламодателей, рынок упадет от 40 до 70%, но оказалось, что экономика в России очень большая, стабильная, инерционная и нишу ушедших зарубежных бизнесов, рекламодателей и продуктов стремительно стали занимать новые бренды. Причем не турецкие, индийские, которые так все ожидали, а российские, и им необходимо рекламироваться, продвигаться и они, конечно, в первую очередь пришли в интернет-рекламу как наиболее эффективный инструмент.
Поэтому на цифры нужно, на мой взгляд, смотреть с точки зрения трендов. Абсолюты будут изменяться, правиться по мере появления более точных цифр. Совсем недавно зарелизился OZON. И оказалось, что он в рекламной части вырос на 146% или 143%.
Алексей: Да, эффект низкой базы. Об этом мы еще поговорим, поскольку я видел в комментариях от АРИР новые медиа в интернете, напомни, как вы это назвали?
Борис: Давай я это расскажу. В дополнение к традиционным сегментам, которые считает АКАР и посчитал АРИР,
мы добавили инновационные сегменты. Это рекламные инструменты, в которые, по нашим мониторингам в 2022 году, бизнес стал активно инвестировать после ухода крупнейших западных платформ.
Ранее, конечно, эти инструменты использовались, но сейчас они получили такой интерес, второе дыхание. К ним мы отнесли:
- рекламу в классифайдах,
- в retail media — это в электронных магазинах и на маркетплейсах,
- это все, что касается интеграции в контент — инфлюенс-маркетинг и нативная реклама,
- это реклама в мессенджерах.
Хочу сказать, что Telegram Ads невероятно вырос. Туда перешло очень много бюджетов от малого и среднего бизнеса. Стала заметна реклама мобильных операторов, которые сейчас активно инвестируют в рекламный интернет-бизнес, платформы. И такие небольшие сегменты, как цифровая аудиореклама, реклама в трансляциях игр, в онлайн-играх, мы все это пока назвали «Others».
И на самом деле мы открыты к диалогу. Все те, кто создают новые рекламные инструменты в текущий момент, когда высокий спрос на них: пожалуйста, приходите, рассказывайте о себе, и мы вас в нашу оценку включим.
2022 год, с нашей точки зрения, после того, как ландшафт прям тектонически поменялся, становится новой точкой отсчета. Мы насчитали, что
объем инвестиций во всяческие цифровые рекламные инструменты, каналы, маркетинг составил 520 миллиардов рублей.
Алексей: Ого! То есть, опять же, классическое высказывание, что кризис — время возможностей. Я хочу немножко резюмировать твои слова.
Во-первых, я отмечал, например, когда была оценка от АРИР, АКАР по третьему кварталу, что замедлилось падение, рынок падал, однако отдельно было выделено, что тем не менее выросли региональные размещения. То, о чем ты сейчас сказал чуть выше: стали появляться действительно российские рекламодатели, локальные бренды, которых раньше мы не видели ввиду того, что крупные рекламодатели выкупали весь инвентарь огромными бюджетами и высокими ставками.
И сейчас ты также отметил Telegram, Retail Media, то есть действительно стали появляться новые инструменты. Это не только благодаря кризису. Время пришло, созрело, однако так всё совпало в одной точке. Время возможностей.
Есть ли какой-то запрос, по твоему мнению, по крайней мере в Ассоциации, на какие-то еще новые инструменты, будь то площадки, будь то инструменты оценки эффективности? Или всего нам достаточно и тут вопрос только внедрения этого, использования этого, то есть получения неких кейсов?
Борис: В середине 2022 года мы постоянно слышали от бизнеса, от рекламодателей такой запрос.
«Пожалуйста, расскажите, какие эффективные инструменты интернет-рекламы нам доступны» — это прямая цитата одного из директоров по маркетингу фарм-компании,
которую я услышал на встрече в Торгово-промышленной палате, где мы проводили круглые столы о том, что происходит с рынком. И услышав как раз этот запрос, мы пересмотрели методику оценки рынка рекламы, чтобы подсветить все возможные сегменты. И мне кажется, это ответ на твой вопрос.
Никогда бизнесу не будет достаточно одного, двух, трех инструментов эффективной рекламы, потому что лучшее — враг хорошего. Постоянно тестируются возможности более эффективно вкладывать деньги в рекламу. Для бизнеса это возможность конкуренции, для новых игроков, предлагающих рекламные продукты это возможность увеличить свое присутствие на рынке. И так как интернет очень быстро меняется и рекламные продукты идут вслед за медиапотреблением в онлайне, то есть появляется новый канал, где люди зависают, смотрят, проводят свое время, туда же приходят и рекламные продукты.
Алексей: Скажи, пожалуйста, а может ли быть преимуществом от всей сложившейся ситуации, что довольно крупные площадки и игроки ушли из России? Я имею в виду, что есть YouTube, Google, но рекламу не разместить. Не говоря уже про экстремистский Facebook* и Instagram*. То есть фактически те деньги, которые уходили за рубеж, размещаясь в этих сервисах, теперь остаются в стране. Я понимаю, что этих денег стало меньше вместе с уходом брендов. Однако мы видим, что так или иначе происходит замещение этих денег другими владельцами этих бюджетов.
Но за счет отсутствия этих зарубежных глобальных инструментов получается, что эти деньги начинают утилизироваться внутри страны. И это в общем-то дополнительный стимул для индустрии развиваться. Ты так это видишь или нет?
Борис: Я хочу тебя поправить в том, что бюджеты, которые собирал Google или YouTube, они оставались в России. Мы видели отчетность ООО Google в России, которая здесь платила налоги. TikTok создал юрлицо TikTok для бизнеса. Да, только запрещенные соцсети получали оплату карточкой.
Не так уж много этих денег и, действительно, это деньги не от крупнейших рекламодателей, которые предпочитали работать, получая возмещение НДС, по договорам платить, а это малый и средний бизнес, который карточками платил. Поэтому если он переключился на условный Телеграм, то он размещается через российских реселлеров. И часть денег появилась в России, но это какие-то проценты.
Наиболее удивительно то, что с уходом крупных западных рекламодателей мы увидели, что пострадали агентства, которые их обслуживали, а большие массовые платформы нарастили число рекламодателей из малого и среднего бизнеса, они всячески его поддерживают, обучают. И мы видели биржевые отчеты Яндекса и VK, которые выросли под 30%.
Алексей: Да. Я видел данные за три квартала прошлого года, и там рост 46%, из которых 45% — это только рекламные инструменты, рекламные выручки.
Борис: Поэтому,
деньги остались в России, на российских платформах,
и рекламодатели, которые, как я в самом начале сказал, стараются занять освободившиеся ниши после ухода западных бизнесов, они же и вкладываются в рекламу.
Алексей: А нет ли такого эффекта, что из-за того, что «кнопок рунета» стало меньше, как кнопок на телевизоре, условно Яндекс, ВКонтакте, Телеграм, поэтому реклама подорожала? Конкуренция за инвентарь.
Борис: Сложно говорить, потому что и ты, и я родом из перформанс-рекламы с оплатой за результат. И мы понимаем, что если стоимость конверсий укладывается и обеспечивает рентабельность для бизнеса, для него не очень важно, сколько стоит реклама. Важно, чтобы она была. Потому что сравнивать при очень изменившемся спросе, уровне цен на товары и услуги, прошлогоднюю стоимость клика или конверсии с текущей бессмысленно. Все это нужно приводить к рентабельности бизнеса. И так как большая часть рынка – это перформанс, в традиционных сегментах мы насчитали больше 80%. При том, что зачастую ритейл-медиа – это тоже перформанс-реклама.
Поэтому вот так говорить, что все стало дороже, нельзя. Понимаешь, это не телевизор, который говорит: у нас медиаинфляция столько-то. Все цены увеличиваем на N%. И все продолжают покупать.
А в интернете все-таки очень велика конкуренция. Почему так привлекательны всякие интеграции у блогеров? Потому что это сегмент не разогретый и там можно из одной шкуры 7-8 шапок нашить, если к блогеру интегрироваться, а там какая-нибудь вирусность, трафик скакнет и все такое.
Все-таки сейчас время для таких маркетологов, стратегов, экспериментаторов, которые не боятся что-то пробовать и находить аудиторию. Эти тренды, которые были чуть-чуть под сукном, и к ним не доходили руки и бюджеты, сейчас они вытаскиваются.
Попытка строить прямые отношения бренда с пользователем через свои брендованные магазины на маркетплейсах, или на своих собственных магазинах, или построение в виде каких-то клубов. Все что угодно сейчас реализуется, и все инструменты дополняют друг друга. Да, изменился масштаб цен, но мы видим динамику относительно зарубежных валют, мы видим динамику цен всех и на всё. Трудно сказать, что интернет-реклама подорожала или не подорожала.
Перформанс-реклама стоит столько, сколько за неё готовы платить.
Алексей: Кажется, что поскольку рекламная индустрия получила большую зависимость именно от клиентов средних и малых, индустрия стала разворачиваться к ним, чтобы дать понимание, как тем или иным инструментом пользоваться, какие можно получать на нем кейсы. Потому что малый бизнес нельзя сказать, что продвинут в рекламных инструментах, с ним надо работать более плотно, давая ему это знание и образовывая.
Борис: Я могу, например, сказать про Яндекс. Они, конечно, очень много инвестировали в такую платформу, как Яндекс Бизнес, где любого размера предприниматель может зайти и начать статьи читать, добавить себя в поиск, справочник, в геосервисы за бесплатно, купить себе тестовый пакет. И потом уже, если дорастет, обращаться к агентствам, консультантам.
Насколько я понимаю, VK перезапустил свою платформу VK-реклама, где также упростил вход и дал обучение. Мне кажется, что любой предприниматель, который где-то слышал, что интернет — это сейчас эффективно и работает, имеет много возможностей, чуть-чуть потратив времени, войти в пользование этими инструментами. А если бизнес становится все более успешным, особенно в регионах, то он станет желанным клиентом для агентств, которые ему предложат всё из спектра инструментов.
Все гармонично. Дорогие заказчики ушли, остались средние. Агентство хочет выживать, и оно учится работать со средними.
Алексей: Ты чуть выше уже упомянул тему кадров и квалификации.Ты сказал, что можно сходить к блогерам, а тут можно сходить к площадкам, о чем-то договориться, может быть, сделать свою небольшую сеточку. Я сталкивался с этим сам со своими коллегами: когда год назад часть площадок, будь то Google или Instagram*, выключились, запретили, закрыли, я сказал маркетологу, что нам нужен трафик, нам нужны лиды. А он говорит, что не может ничего сделать: был Google, Яндекс, Facebook*, Instagram*, а теперь Facebook*, Instagram* нет, Google нет, и остался только Яндекс.
То есть образ мысли у того человека, о котором я говорю, он такой, что есть несколько кнопок, и если из этих кнопок что-то вывалилось, то в принципе сам приготовить и предложить он ничего не может. Будет ли этот виток снова, когда ты можешь без наличия суперглобальных сервисов собрать какую-то сеточку, какое-то решение? Эта ситуация позитивно скажется на профессионализме, то есть люди научатся сами руками без платформ работать или нет?
Борис: Свято место пусто не бывает. Появились платформы МТС-маркетолог или Ozon-реклама, или Telegram Ads. Как говорится, бери не хочу. И вот тот маркетолог, про которого ты сказал, он скорее пойдет на улицу, если будет сидеть и ныть, и говорить о том, что он ничего не может.
Ответ такой:
те, кто умеет и желает учиться и внедрять новые возможности, у тех все будет хорошо!
Алексей: А как ты считаешь, наша, я говорю в целом про индустрию, наша квалификация, наши компетенции не пострадают от ухода этих глобальных платформ, площадок? Наблюдаю опыт ряда коллег, которые выходили своими бизнесами за рубеж, в разные регионы относительно дружественные нам (Латинская Америка, Юго-Восточная Азия, MENA), и мнение одно, что наши специалисты на голову выше местных.
Мне тоже приходилось с таким сталкиваться. Когда-то я работал с ребятами из Юго-Восточной Азии, они оперируют CTR и не понимают мою неудовлетворенность отсутствием лидов и стоимостью лида. Они говорят, что CTR высокий, и спрашивают, чем я недоволен.
Мне кажется, что наша высокая в среднем по рынку квалификация была обусловлена очень высоким уровнем конкуренции, наличием глобальных и локальных платформ. Когда есть возможность все попробовать и получить кейсы и действительно оптимизировать конверсии, стоимость лидов и так далее. А сейчас таких возможностей стало меньше. Это может сказаться на уровне компетенции или нет?
Борис: Компетенции складываются, не побоюсь этого слова, десятилетиями. То есть люди, которые пришли в интерактивную рекламу в течение 10 лет, работали с системой Google Analytics, Яндекс.Директ и Яндекс.Метрика, они легко могут обучиться чему угодно. И приходя на другие рынки, имея в голове весь спектр KPI, с помощью которых можно делать рекламодателя счастливым, смогут продолжать это делать. Лучшее — враг хорошего. Если рекламодателя удовлетворяет CTR и он счастлив, то зачем, как говорится, ему забивать голову всякими глупостями. Такой циничный ответ!
Будет ли деградация? Уже год ситуации с уходом западных платформ. Конечно, незнания не накопилось, потому что все, кто приходит на рынок, так или иначе ведут клиентов или изучают кейсы, которые недалеко ушли.
Что будет в перспективе трех-пяти лет? Я не знаю. Мне кажется, сейчас
есть огромная возможность для российских игроков рынка интернет-рекламы развить свой бизнес в дружественных странах — в Юго-Восточной Азии, Латинской Америке, MENA, Африке, где требуется построение инфраструктуры, обучение рекламодателей бизнес-процессам, вовлечение.
Я вижу, как некоторые игроки идут с одним, вторым продуктом, нишевыми решениями.
Насколько я понимаю, Минцифры в Азербайджане, Узбекистане, Казахстане вполне благосклонно смотрят на то, что российские специалисты обучают рынок, делают его более эффективным, технологичным. Подобный процесс как зона роста для российского высокотехнологичного бизнеса вполне логичен.
Понимаешь, мы за 20 лет в России создали рынок, где местные игроки на равных конкурировали с мировыми глобальными лидерами. Вот эту компетенцию надо использовать на тех рынках, где мы можем с ними продолжать дальше конкурировать, но несмотря на все, что происходит.
Алексей: Да, согласен. Есть еще вопрос по поводу закона о маркировке рекламы. Когда он заработает в полную силу, станет ли проще считать объем рынка?
Борис: Хочу напомнить, закон о маркировке вступил силу с 1 сентября 2022 года. Его требование заключается в том, что каждое рекламное сообщение должно иметь токен в интернете. И затем про факт размещения необходимо отчитаться с финансовыми атрибутами. В законе и подзаконных документах описаны процедуры, через операторов рекламных данных все это делается и сейчас как-то работает.
Действительно, когда все сведения будут собираться, то у государства в этой платформе ЕРИР появится невероятный объем данных, объемы рекламных размещений в показах, деньгах и со срезами по малому, среднему, крупному бизнесу и по форматам, и по регионам, и даже по брендам, тематике. Из всего этого можно, на мой взгляд, получить пульс не столько рекламы, сколько вообще бизнеса, как себя бизнес чувствует в таком-то регионе, инвестирует он или нет.
Я очень надеюсь, что для государства, Минэкономики, данные о маркировке станут определенным дашбордом, позволяющим смотреть, как себя чувствует предпринимательство, малый и средний бизнес в тех или иных регионах.
Потому что оценка объемов — это такая верхнеуровневая штука, которую мы берем и считаем чуть ли не раз в год по финансовой отчетности. Просто чтобы видеть динамику и видеть, что есть на рынке.
У нас, я сказал, завышенные ожидания от того, что эта аналитика появится. Мы сможем выдохнуть, и пусть все это считает, условно, государство, которое собрало эти данные. Давайте ждать и смотреть, с чем к нам вернутся и придут, потому что весь рынок сильно упирается, чтобы сдать туда эти данные. Очень хотелось бы, чтобы из них к нам вернулись интересные, полезные аналитические продукты.
Алексей: Вот в том и дело, да. Мы в рамках подкаста тоже делали выпуск, посвященный закону о маркировке. Как ты и отметил, закон существует, однако, знаешь, русская традиция: пока гром не грянет, никто не перекрестится. Кто-то действительно стремится использовать или, по крайней мере, научиться маркировать, научиться правильно исполнять закон. А кто-то, пока штрафов нет, махнул рукой, плюнул и ждет. Поэтому пока еще период переходный немножко.
Алексей: Мы записываемся в апреле, четвертый месяц 2023 года. Какие есть ощущения хотя бы на уровне слухов от коллег по рынку? Видим ли мы драйверы, которые, например, не только позволят нам не упасть в этом году, я имею в виду индустрии рекламной, а как минимум остаться на том же уровне, а как максимум даже подрасти?
Борис: Рынок как огромная инфраструктура живет и работает в каких-то трендах, если нет резких изменений. Вот та инерция, которую рынок набрал в третьем-четвертом квартале, когда, фактически, год к году он показывал динамику не падения, не роста, сейчас скорее развернулся в сторону небольшого роста.
Первый квартал не показателен, потому что он был в другой реальности.
И скорее всего, если кто-то будет считать квартал, то первый квартал 2023 года может быть меньше, чем 2022. Но во втором квартале уже явно будет увеличение. А в целом, насколько я понимаю, индустрия рекламная, интернет-рекламная, судя по кадрам, чувствует себя стабильно.
Насколько я понимаю, на стороне крупных рекламодателей очень востребованы интернет-маркетологи, которые могут перформанс настроить или управлять продвижением электронной коммерции. Поэтому специалисты на нашем рынке, мне кажется, не голодают и легко находят работу.
Алексей: То есть можно сказать, что ты смотришь на перспективу умеренно позитивно.
Борис: Да, я думаю показательным будет второй квартал. Потому что какая-то динамика с первым кварталом 22 года, где январь и февраль были в той еще реальности, там был Google и все остальные.
Алексей: Говоря про рекламный рынок, про индустрию, про инструменты, мы понимаем, что появятся новые имена — «Вкусно – и точка», новый бренд Zara — и нужно с ними знакомить, нужно строить лояльность. Кажется, что это может быть таким позитивным знаком для того, чтобы рынок развивался и рос. Как ты считаешь?
Борис: На Национальном Рекламном Форуме прошлой осенью как раз активно это обсуждали. Там был директор по рекламе Перекрёстка, по-моему. Он говорил о том, что новые бренды приходят и просят посчитать пакетные предложения по выводу бренда в категорию FMCG на российский рынок. То есть это не СТМ, а новый бренд. Это типовая задача. И охватные инструменты сейчас вполне востребованы. Их пытаются миксовать с широкоохватными интеграциями с блогерами, онлайн-видео, баннерной рекламой. Это все тоже востребовано. Мне кажется, что это иллюстрация того, что на рынок пришли новые рекламодатели, и им нужно все.
Алексей: Опять же, не успел спросить, когда мы говорили про глобальные платформы, которых в основном сейчас у нас нет. Как тебе кажется, могут ли они когда-нибудь вернуться? И как, по твоему мнению, случится это скоро или нет?
Наши слушатели об этом спрашивают, мол, сейчас еще немножко подождем, потерпим, и вдруг опять вернется Инстаграм* и Google включит рекламную монетизацию. Как ты считаешь?
Борис: В нашей реальности возможно всё. Буквально вчера я читал телеграм-канал депутата Горелкина, который писал про то, что Twitter обратно включил все каналы российских госструктур, мы можем доносить теперь свою позицию и дальше.
И что же сказать-то? Twitter занял нейтральную позицию и стал помечать, условно, каналы западных прогосударственных структур такой же меточкой, которой помечал российские каналы госструктур. Раз так, давайте-ка пересмотрим отношение к Twitter, может быть, его и разблокируем.
Когда какая-либо платформа делает шаги в сторону соответствия локальному законодательству, то и локальные регуляторы могут пересмотреть свою позицию по запрету или не запрету.
Объективно, технология для интернета работает на весь мир. До сих пор интернет един. И там отсечения, перегораживания вызывают контрмеры, VPN и все такое прочее. Возможно всё.
Если ты хочешь в стране легально работать, надо вложиться в изучение текущего законодательства, в приведение всех политик и продуктов в соответствие с этим законодательством, и пожалуйста, работай. Насколько я понимаю, Россия на самом верхнем уровне декларирует свою открытость ко всем, кто хочет сотрудничать.
Алексей: Как ты правильно сказал, что если только у глобального интернет-бизнеса, который хочет прийти на территорию России, будет желание исполнить норму закона. Потому что есть же еще закон о приземлении, когда нужно данные держать внутри этой территории. Я думаю, что в свете последних событий, которые в мире вообще произошли, это чуть ли не ключевой момент сейчас для любого государства. И поэтому здесь именно вопрос, насколько тот бизнес, который пожелает прийти, будет готов исполнить нормы закона.
Хорошо, понятно. Мы плавно уже подходим к концу, у меня только еще один вопрос по маркировке. У тебя большая насмотренность. Знаешь ли ты подобные примеры в мире, или мы здесь опять впереди планеты всей, и в общем это уникальный кейс, на котором другие страны могут поучиться?
Борис: Откуда все это идет? От того, что в нашем случае
государство диагностирует некоторые риски от появления в инфополе рекламы, которая может действовать в сторону нарушения законодательства, в сторону пропаганды чего-то, что не соответствует требованиям в России.
Подобные проблемы есть и в остальных странах.
Посмотрим на очень важный и интересный рынок для нас, рынок США. Реклама в Facebook* во время этой политической эпопеи, когда Cambridge Analytica что-то насаждала, потом все это расследовала и так далее. На западе очень сильны механизмы саморегулирования, когда какие-либо крупные игроки совместно с государством, с сообществом, диагностируют проблему, они начинают искать решение не в законодательной сфере, которая гвоздями что-то прибивает, и все не могут пошевелиться, а в поэтапном саморегулировании.
И вот совсем недавно компания Google запустила публичную базу данных рекламных креативов Ads Transparency Center, которая, если с другой стороны посмотреть, фактически напоминает часть функциональности того, что у нас сделано в плане маркировки, где вся политическая реклама определенным образом должна быть промаркирована, сохранена. И каждый из пользователей может потом посмотреть через этот Ads Transparency Center, какая реклама ему была показана и почему.
Тут последовательность такая: у общества существует опасение, они формулируют риски и начинают искать какое-либо решение. Решение проблемы, которую все боятся: что с помощью интернета каким-то образом отформатируют мозги населению. И тут всякие страшилки про искусственный интеллект приходят, что он подстраивается и доведет тебя до чего-нибудь плохого, конспирология и т.п.
Это все заставляет государство, в первую очередь, предпринимать какие-то шаги. На мой взгляд, профессиональное сообщество должно сделать определенные шаги в сторону саморегулирования, исследования, предложения, решения и выведения, управления этими рисками на какой-то уровень прозрачности.
Подобная вещь, конечно, характерна и для России, потому что сейчас такой напряженный момент времени, и для всего мира. Потому что опасения приходят самые разные. Манипулирование массовым сознанием с помощью высоких технологий — это такой жупел, который выносится на флаги политиков. С одной стороны, популистов, с другой стороны, алармистов.
В современном мире нужно иметь фундамент здравого смысла, на который можно опереться. В России у нас еще живо профессиональное сообщество, которое создает продукты мирового качества, конкурирует с ними. И я, конечно, в рамках общественной деятельности пытаюсь со всеми говорить в терминах, а давайте подумаем про саморегулирование.
Если ты не в курсе, АРИР приняла решение получить статус СРО (саморегулируемая организация). Мы сейчас двигаемся по этому процессу, меняем там нормативные документы, создаем структуры необходимые для СРО, чтобы как раз
исполнять эту функцию вменяемых профессионалов, которые готовы поговорить с тревожными людьми откуда угодно, из широких народных масс, регуляторов, законодателей, и постараться понять, что действительно нужно регулировать, а с чем можно дальше жить, если лучше прописать правила,
потому что в общем знаменателе у нас все-таки наличие эффективных рекламных коммуникационных инструментов.
Если их не будет, то экономика станет менее конкурентоспособной. То есть бизнесы перестанут, как ты говоришь, задешево находить себе клиентов, и у них снизятся продажи. Они не смогут платить зарплаты, и дальше по цепочке.
Алексей: Да, рабочие места, налоги, все так.
Хорошо, Боря, очень интересно, огромное спасибо за твое время. Давай, может быть, несколько напутствий на остаток года, особенно для представителей малого бизнеса.
Борис: Весна — это прекрасное время для возрождения всего. Делайте то, что должны, и будь что будет.
Алексей: Шикарно! Спасибо огромное! На этой позитивной ноте мы сегодня заканчиваем.
* Meta и входящие в нее Facebook и Instagram признаны экстремистскими организациями, деятельность которых запрещена в РФ
Слушать аудиоверсию в VK или на Яндекс.Музыке.
Напишите нам, если у вас есть вопросы или предложения по нашему подкасту.
Сервис для продвижения малого бизнеса в интернете Rookee