Братья Либерманы продают акции самих себя, чтобы другие заработали, — это их «экстремальный способ проверить концепцию» Статьи редакции

Как это работает, узнало издание The New Yorker, поговорив с самими предпринимателями.

Предприниматели Давид и Даниил Либерманы выросли в Москве, в семье советских биофизиков, но прославились в том числе в Кремниевой долине среди «технарей» — как идейные новаторы. «Они сочетают в себе сразу два качества: умеют мыслить абстрактно о глобальных трансформациях и при этом с лёгкостью залезут и поправят код», — рассказывает учёный Кен Калдейра.

У Либерманов, как у многих других представителей техноотрасли, есть опыт как взлётов, так и падений. В 2000-х они основали фирму Sibilant Interactive, чтобы разрабатывать многопользовательские ролевые онлайн-игры, а также помогли создать информационно-развлекательный сайт «Канобу». Разработчика из-за кризиса 2008 года свернули, так ничего и не выпустив, а сайт продали холдингу Rambler&Co.

В конце нулевых братья вместе с сёстрами Анной и Марией подписали контракт с «Первым каналом» и занялись анимацией для сатирического шоу «Мульт личности». В 2011 году, когда передачу закрыли, Либерманы решили поехать в Голливуд. Там общались со знаменитостями, телепродюсерами и писателями, рисовали пилотные выпуски для студий и программ, но «ничего не вышло».

В середине 2010-х Либерманы запустили проект Frank.Money — виджет для визуализации корпоративных доходов и расходов. Так они хотели помочь бизнесу и некоммерческим организациям вести прозрачную отчётность. Особого успеха продукт не сыскал, хотя в 2018 году ещё работал.

После этого Либерманы запустили стартап с технологиями дополненной реальности Kernel AR. В 2016 году его купила компания Snap, владеющая приложением Snapchat, а братья вместе с сёстрами возглавили продуктовый отдел Bitmoji — анимированных аватаров для переписок и игр.

Именно Либерманы, по словам инвестора Джерри Мёрдока, внесли огромный вклад в рост приложения. Но к весне 2021 года предприниматели покинули проект, чтобы и дальше заниматься своими собственными наработками.

В США, по словам братьев, царит финансовое неравенство, с которым страна давно не справляется. Обучение требует больших расходов, на которые выдаются всё больше кредитов, доверие к правительству упало до исторического минимума, а пенсионные фонды по объёмам капитала больше походят на злые корпорации.

Тогда Либерманы придумали способ, как можно попытаться помочь менее привилегированным молодым поколениям, а заодно равномернее распределить накопленные богатства среди американцев. Их идея — позволить людям продавать акции самих себя и призвать к этому уже состоявшихся публичных фигур.

Предполагается, что людей будут оценивать по их будущему, как перспективные стартапы. Когда инвесторы подсчитывают стоимость компаний, они учитывают в том числе её вероятный рост (поэтому сеть складов Costco, например, оценивают в 40 раз выше её текущей прибыли). Так же нужно относиться и к человеку, ведь в будущем он тоже может заработать гораздо больше, чем выручает в моменте.

Подать пример рынку братья решили сами и основали вместе с сёстрами холдинг The Libermans Company. Через него — в течение тридцати лет — они будут управлять своими доходами и долгами, активами, прибылью, зарплатами, бонусами и интеллектуальной собственностью. И оттуда же будут инвестировать как в свои, так и в чужие стартапы.

К июлю 2022 года братья продали около 3% фьючерсов, которые инвесторы оценили в $400 млн. А к 2023 году они надеются зарегистрироваться на фондовом рынке, для чего уже несколько месяцев ведут переговоры с Комиссией по ценным бумагам и биржам США.

Первым акции Либерманов купил венчурный инвестор Сэм Лессин. Сам он рос в обеспеченной семье и всегда поражался тому, что у многих мозговитых детей нет той же возможности выбрать любой вуз: для них всё зависело от того, сколько стоит семестр обучения и есть ли стипендии и гранты.

Сама идея инвестиций в человека не нова. В 1997 году свои облигации выпустил музыкант Дэвид Боуи, обещая выплачивать 7,9% от дохода с песен. В 2020-х похожая схема пользуется популярностью в профессиональном спорте, где инвесторы надеются получать долю от заработка спортсмена.

Критики считают, что это очередная форма договорного рабства. Но, согласно модели Либерманов, делить доход с инвесторами не нужно. Акции могут приносить деньги, когда предприниматели начнут выводить наличные активы из холдинга — например, чтобы купить дом. Средства в таком случае распределяются пропорционально объёму активов.

Такая свобода действий со стороны предпринимателя хороша в теории, но вряд ли возможна на практике, говорят скептики-экономисты. По их словам, венчурные инвесторы всё равно будут пытаться надавить на человека, чтобы тот приносил им больше прибыли. И справятся с этим давлением не все.

Есть и другая проблема — уже для инвесторов: человеческий «актив» может продать акции себя и отправиться на курорт пьянствовать и бездельничать. Либерманы не исключают такого сценария, но считают, что инвесторы к этому готовы. Это такое же рискованное вложение, как и инвестиции в начинающий стартап, успех и внезапное закрытие которого трудно предсказать.

Вопрос скорее в том, выгодно ли это продавцам акций. Они должны понимать, что первоначальные инвестиции в них не вечны, а новых, если бездельничать, может и не быть.

Либерманы верят, что такой подход может помочь не только равномернее распределить уже накопленное богатство, но и создать целые сети поддержки для тех, кто только начинает строить карьеру.

В качестве примера The New Yorker приводит начинающую 20-летнюю певицу. Сколько будет стоить её будущий капитал, пока неизвестно, но интерес к её акциям уже может быть — тем более что на первых порах они дешёвые. Риски высокие, но если она вдруг станет следующей Тейлор Свифт, большой будет и отдача.

Через десять лет она выпускает пятый — на этот раз платиновый — альбом и продаёт ещё одну порцию акций по теперь уже высокой цене. Теперь она может привлечь в том числе более консервативных инвесторов, поскольку теперь они могут примерно предсказать будущую стоимость актива на основе прошедших десяти лет.

Если «взлетела» на самом деле не сама певица, а её друг, она может продать его акции и благодаря прибыли в несколько сотен тысяч долларов сделать первый взнос по ипотеке. В таком случае именно успех друга поможет ей держаться на плаву.

Если же ни она, ни друг не снискали славы, они наверняка попытаются найти себя в чём-то другом. Инвесторы могут либо продолжать держать акции, если верят в потенциал актива, либо продать их с убытком. А сами певцы при этом ничем им не обязаны.

По словам Либерманов, человек — куда более привлекательный актив, чем те проекты, в которые сейчас инвестируют среднестатистические фонды. К тому же многие компании «погибают молодыми», а у людей есть все шансы прожить больше и приносить деньги на протяжении всей жизни, поэтому:

• Вместо того чтобы вкладываться в стартапы, можно инвестировать в нестандартно мыслящего предпринимателя — с надеждой на его продолжительную карьеру.
• А вместо акций стримингового сервиса Spotify можно купить портфель фьючерсов начинающих рэперов, которые всё равно потом получат эти деньги от компании за прослушивания.
  

Конечно, такие рискованные активы не очень подойдут тем инвесторам, кому важно предсказывать доход, считает Сэм Лессин. А ещё это вряд ли поможет простым американцам — библиотекарям, медперсоналу, учителям.

Но зато это отличный способ поддержать предприимчивых людей вроде Марины Могилко, которые знают, как воплощать мечты в жизнь. И хороший инструмент для предпринимателей вроде самих Либерманов, которые хотят делиться нажитым с другими, пишет издание.

#акции #инвестиции