(function(m,e,t,r,i,k,a){m[i]=m[i]||function(){(m[i].a=m[i].a||[]).push(arguments)}; m[i].l=1*new Date(); for (var j = 0; j < document.scripts.length; j++) {if (document.scripts[j].src === r) { return; }} k=e.createElement(t),a=e.getElementsByTagName(t)[0],k.async=1,k.src=r,a.parentNode.insertBefore(k,a)}) (window, document, "script", "https://mc.yandex.ru/metrika/tag.js", "ym"); ym(93908592, "init", { defer: true, clickmap:true, trackLinks:true, accurateTrackBounce:true }); ym(93908592, 'hit', window.location.href);

Бюрократия, безынициативность и клубничный национализм: что неприятно удивило во время моей стажировки в Германии

Работа за рубежом уже давно стала актуальной темой. Об этом написаны тысячи статей. О своем опыте работы в немецкой компании специально для VC.ru рассказывает Павел Соколов, главный редактор журнала «Онлайн Патент». В своей колонке он поделится своим скромным опытом стажировки в берлинской фирме.

Работа от звонка до звонка, долгие обеденные перерывы и перекуры

Думаю, нет смысла писать про долгое ожидание визы, тупые вопросы на собеседовании, поиск жилья, регистрацию и оформление банковского счета — подобных рассказов тьма. Эти аспекты уже стали общим местом почти во всех статьях о релокации. Немецкая бюрократия почти у всех давно вызывает ужас, смешанный с паникой. Я поделюсь именно рабочими моментами.

Я приехал в Берлин в октябре 2019 года, у меня в паспорте была вклеена виза практиканта. Компания, в которой мне предстояло стажироваться полгода, занималась коммуникациями. Я должен был поделиться своим опытом, а меня должны были научить передовому европейскому. По идее.

Что меня сразу удивило — очень мало штатников. Люди работали на полставки, кто-то на четверть. Один коллега работал ровно до 12 часов дня (начиная с 9 утра). Как только наступало это время, он выключал компьютер, прощался и уходил на другую работу. При этом было видно, что текст, который он печатал, был только начат. В офис он приходил два раза в неделю. И таких сотрудников было очень много. При этом начальство строго следило, чтобы никто не перерабатывал.

Штатники же, «трудившиеся в поте лица», кто с 9, кто с 10 утра, устраивали 30-ти, а то и 40-минутные перекуры с самокрутками каждые два часа. Есть ходили обычно в общественную столовую в Кройцберге за 2, 3 или 4 евро. Контингент там был своеобразный: начиная с бомжей и заканчивая маргиналами всех мастей. Зато экономили. Обед обычно был больше полутора часов. Самые частые темы для разговора — скидки в супермаркетах. Я даже и не думал, что скидки на носки можно обсуждать больше 5 минут, а тут весь обед… Книги и фильмы почему-то относились к разряду политики и почти не обсуждались. Зато кто и сколько сэкономил — без этого никак.

При этом в самом офисе была очень хорошая кухня даже не с микроволновкой, а с плитой. Но пользовались ей в основном коллеги из бывшего СССР. Быстро что-то готовили, попутно обсуждая дела, и затем возвращались к работе.

Долгие планерки

Еженедельные планерки обычно проводились на кухне за общим столом. На них присутствовали даже те, кто работал на четверть ставки. Обсуждали текущие задачи, проблемы и ресурсы, которые были нужны на решение той или иной проблемы. Последних обычно не хватало, поскольку четыре сотрудника на четверть ставки не могли решить задачу, где требовалась группа с двумя-тремя штатниками.

Конструктивные идеи звучали редко. Обычно кто-то из руководителей предлагал какую-нибудь банальщину, а большинство лишь поддакивало. При этом все планерки строго протоколировались. Эта была почетная обязанность, которая каждую неделю возлагалась на очередного коллегу. И тот с показным энтузиазмом всё внимательно записывал. Эти протоколы шли наверх в совет директоров. Что они делали с этими протоколами, я понятия не имею. Вероятнее всего, ничего. Это были бумаги скорее для отчета. Большая часть бюджета поступала от государства, и надо было отчитаться о том, какая бурная деятельность кипит.

Как-то я предложил удешевить таргетинг в одной известной соцсети Марка Цукерберга. Компания платила по 2-3 евро за клик. Я предложил поэкспериментировать и попробовать снизить хотя бы до пары десятков центов. Зачем я это предложил…

Начался настоящий бюрократический ад. На каждый (!) таргетинг составлялось пять (!) отчетов, которые дублировались в письмах трем специалистам. К слову, удалось снизить цену за клик до 5-10 центов.

После этого случая мне стало понятно, почему никто не проявляет почти никакой инициативы. Все боялись лишней работы, бюрократии и ответственности. Особенно это касалось тех, кто появлялся в офисе на три-четыре часа в день.

Клубничный национализм

В завершение не могу не поделиться анекдотом, участником которого я невольно стал в январе 2020 года. Я тогда только вернулся из Москвы в Берлин после рождественских каникул. Сотрудников в офисе было мало. К обеду я купил в Edeka несколько лотков греческой клубники, очень хорошей. Она и пахла клубникой, и на вкус была превосходна. Да и стоила сущие копейки, вернее, евроценты. Я взял в столовой большую тарелку, положил туда помытые ягоды и оставил их на своем столе, сказав всем, чтобы угощались.

Латыши и венгры сразу же накинулись на клубнику. Сие действо увидела Хильда (назовем её так), она подошла ко мне и сказала так, чтобы все услышали:

  • Павел, мы в Германии едим только местную клубнику. Она поспевает в мае.
  • Хорошо, моя виза заканчивается в марте. Майскую немецкую клубнику я вряд ли увижу (так и получилось, очень скоро начался карантин из-за ковида). А греческая клубника ничем не хуже. На ней даже значок ECO стоит. Да и греческая экономика загибается уже давно, можно и поддержать, разве нет?
  • И всё-таки мы потребляем только немецкую клубнику.

После слов Хильды коллеги из других стран ЕС тут же охладели к купленной мною клубнике. Что ж, всё понятно. Поддержка отечественного производителя — дело святое. Это почему-то не мешало Хильде варить на кухне итальянские спагетти и посыпать их пармезаном (явно не из Баварии), запивая всё это французской минералкой. Не говоря уже про всякие бананы и манго, из которых только ленивый не готовил смузи.

На следующий день я купил для себя лоток уже испанской клубники. Еще слаще и ароматнее. Ко мне снова подошла Хильда и прошипела на ухо:

  • Пауль, мы в Германии потребляем только немецкую клубнику.

В третий раз я эту ошибку с клубникой совершать не стал. Взывание в логике и здравому смыслу в данном случае не работало. Есть неписанные порядки. И ты обязан их придерживаться. Иначе тебя ждет в лучшем случае непонимание, а в худшем бойкот.

Вот такие мои наблюдения. А что было у вас, дорогие коллеги?

Полезное от Онлайн Патент:

Онлайн Патент - компания, которая уже 10 лет успешно помогает более чем 100.000 пользователей эффективно защищать свою интеллектуальную собственность.

0
5 комментариев
Elena Shaptraeva

ну что же, в очередной раз можно убедиться, что наш отечественный трудоголизм никто не переплюнет :)

Ответить
Развернуть ветку
Анна Борисова

Ненавижу долгие планерки(

Ответить
Развернуть ветку
Оксана Life

У нас в российской компании вообще планёрок нет. Я работаю уже 8 месяцев и до сих пор не всё понимаю. Каждый раз жду задачу, она поступает по электронной почте от начальника. Часто задач нет, планёрок нет, вообще непонятно, что происходит и кто над какой задачей работает. При этом обязательное условие ходить в офис пять дней в неделю. Некоторые явно страдают от безделья, смотрят футбол, читают что-то в телефоне.

Ответить
Развернуть ветку
Yuri Polyakov

История с клубникой показатель личного национализма или приверженности продуктовой, от человека зависит

Ответить
Развернуть ветку
Григорий Кучерук

Клубничный национализм отличный термин)))))

Ответить
Развернуть ветку
2 комментария
Раскрывать всегда