Зачем IT компаниям нужен юрист: три кейса из моей практики в 2023 году

Работа юриста похожа на работу врача — чаще всего к нам обращаются лишь тогда, когда болезнь невозможно игнорировать: до суда осталось три дня, клиент столкнулся с претензией по договору, подписанному не глядя. Я расскажу вам о кейсах, в которых своевременное обращение ко мне помогло клиентам защитить бизнес.

Прежде чем начать, предлагаю вам подписаться на мой ТГ-канал, в нем я пишу о кейсах и развитии юридического бизнеса:

Дисклеймер: я не могу называть имена клиентов в привязке к проектам, поэтому кейсы будут описаны без чувствительных деталей.

20 августа случилась трагедия — группа из семи туристов и диггера погибла в коллекторе рядом с Москворецкой набережной. Туристы нашли экскурсию через онлайн-сервис "Спутник", и уже 22 августа его руководитель, Александр Ким, был задержан и обвинен в оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекших по неосторожности смерть двух и более лиц.

Среди предпринимателей такое решение вызвало беспокойство и справедливое возмущение, ведь, например, директора Яндекса никогда прятали в СИЗО из-за аварий, в которые попадают его таксисты, а Татьяна Бакальчук не привлекается судами в споры между селлерами и покупателями.

Эта история подтолкнула одного из моих клиентов попросить меня подготовить меморандум по вопросам ответственности агрегатора услуг за вред, причиненный контракторами сервиса.

Мы обсудили проблему, и клиент попросил ответить на такие вопросы:

• Как снизить риски ответственности агрегатора за вред, причиненный контракторами по российскому праву?
• Как регулируется ответственность агрегаторов в праве ЕС и Англии?
  
• Отвечает ли агрегатор за контракторов как за своих работников?

Не зря я выше упоминал о делах с участием водителей Яндекса, ведь они едва ли не главные причинители вреда в похожих кейсах: то в аварию попадут, то клиента обидят.

В одном из таких дел (тык) пострадавший пассажир потребовал взыскать с Яндекса утраченный за время лечения заработок, компенсировать моральный вред и заплатить за услуги юриста.

Яндекс отбивался ожидаемо: (1) сервис сводит пассажира и таксистов, а не перевозит клиентов, (2) платформа заключает договоры с таксопарками, которые и должны нести ответственность за вред, причиненный пассажирам.

Суд с возражениями не согласился и удовлетворил большую часть требований истца. В решении суд указал, что Яндекс отвечает за вред, причиненный пассажирам такси, так как у потребителя складывается впечатление, будто он взаимодействует именно с Яндексом, а не с перевозчиком.

Подход европейских судов в этом вопросе не отличается — в решении Суда Справедливости ЕС № С-434/15 от 20.12.2017 был сделан вывод о том, что Uber оказывает не только посреднические услуги по поиску такси, но и занимается перевозками.

А вот в Англии дела обстоят несколько иначе: в деле [2023] UKSC 43 местный Верховный Суд решил, что отношения между сервисом по доставке еды Deliveroo и курьерами не являются трудовыми. Это косвенно свидетельствует о том, что Deliveroo не отвечает за вред, причиненный курьерами. В России такое решение означало бы, что Яндекс не несет ответственность за то, что курьер сбил вас на тротуаре на своем безумном мопеде.

Основываясь на этих кейсах, мы с клиентом (1) поправили документы компании так, чтобы четко отграничить услуги платформы от услуг контрактора, (2) добавили в приложение заметный блок о том, какие услуги оказываются контрактором, (3) установили дополнительные требования к контракторам, чтобы суды не могли обвинить клиента в неосмотрительности при выборе контрагента.

Некоторым клиентам я помогаю в текущей работе — проверяю договоры, правлю внутренние политики, пишу гайды для пользователей. Однажды моему клиенту прислали договор, который можно описать так: "Вы должны нам все, а мы вам — ничего".

Договор был подчинен английскому праву и предусматривал исключительную компетенцию английских судов. Он был составлен на английском языке, русская версия отсутствовала.

Я не могу раскрывать проект договора, поэтому перескажу своими словами наиболее одиозные его положения:

• Клиент отвечал за любой вред, причиненный независимыми контракторами, которые регистрируются на платформе.
• Размер ответственности клиента никак не ограничивался, а вот контрагент должен был возместить лишь прямой ущерб (упущенная выгода и косвенные убытки были исключены) .
• Клиент отвечал не только за свои действия или действия независимых подрядчиков, но и за решения государственных органов по всему миру.

Я порекомендовал клиенту ни в коем случае не соглашаться на такие условия, предложил правки, суть которых отчасти сводилась к тому, что клиент может отвечать лишь за собственные действия, а ответственность за нарушение договора должна быть распределена между клиентом и его контрагентом в равной степени.

Однажды мой клиент решил уволить сотрудника, работавшего дистанционно, из-за того, что тот не выходил на связь в течение двух дней (ст. 312.8 ТК РФ). Казалось бы, что может пойти не так, приключение на 20 минут…

Примерно через два месяца после того, как клиент уволил работника, ему пришло «письмо счастья» из суда. Истец требовал восстановить себя на работе, выплатить оклад за период с увольнения до подачи иска, а также компенсировать моральный вред.

Делать нечего — надо судиться. Не то, что бы я из-за этого расстроился, ведь мой путь в юридическом консалтинге начинался с практики разрешения споров, но судиться по таким делам трудно: зачастую судья предвзят и всячески помогает работнику.

Вместе с клиентом мы собрали доказательства, которые могут понадобиться в суде: трудовой договор, дополнительные соглашения к нему, переписку, доказательства законности увольнения.

Затем я подготовил отзыв на иск, пояснения по доводам возражений истца на отзыв, проект судебного решения — помощники судей такое любят, ведь никто не хочет отписывать решение с нуля.

К сожалению, это не помогло — суд первой инстанции встал на сторону работника и удовлетворил большую часть его требований. Но мы не пали духом, подготовили и подали апелляционную жалобу, а также дали понять, что от своей позиции не отступим и будем судиться столько, сколько понадобится.

В качестве альтернативы бывшему работнику предложили решить конфликт миром: клиент согласился выплатить компенсацию при условии, что работник откажется от требования о восстановлении на работе.

Сначала истец сопротивлялся, но когда стало ясно, что клиент не шутит, нам удалось прийти к соглашению.

Но как мотивировать работника уволиться по соглашению сторон, сходить в судебное заседание и выступить с ходатайством об утверждении мирового соглашения?

Мы разработали и утвердили следующий порядок урегулирования:

• Клиент и работник заключают внесудебное соглашение об урегулировании, где содержится общая схема решения конфликта (сумма компенсации делится на две неравные части: 33% и 67%).
• Первая часть компенсации выплачивается после подписания соглашения о расторжении договора (такая обязанность устанавливается в нем).
• Вторая часть компенсации зашита в мировое соглашение и выплачивается после его утверждения судом.

Получилось, что на каждом этапе урегулирования у бывшего сотрудника сохранялась финансовая мотивация двигаться дальше, а работодатель платил лишь по завершении очередного этапа (увольнение и утверждение мирового соглашения судом).

Конечно, работник мог отказаться от мирового соглашения, но в этом случае у него возникает два риска: (1) проиграть в апелляции или кассации и не получить ничего, и (2) потратить много времени на то, чтобы выигрывать в судах всех инстанций. Это как в зефирном эксперименте, где можно либо забрать одну зефирку сразу или две через 15 минут, только с дополнительным вариантом, где вы ждете, но потом зефирок не получаете.

Это дело особенно ценно для меня из-за того, что в нем я не только отстаивал интересы клиента в суде — классической игре с нулевой суммой, но и вел переговоры с истцом, в которых удалось найти выход, приемлемый для обеих сторон.