«Илону Маску придётся проходить бесконечный квест, чтобы обеспечить свободу слова в Twitter» Статьи редакции
На первом уровне соцсеть будет платформой, которая разрешает всё. На двадцатом — «одним из миллиарда сайтов», который просто хочет «выжить».
Основатели соцсетей поначалу часто продвигают свободу слова, но со временем понимают — это утопия, и начинают вводить ограничения, пишет автор блога о бизнесе и технологиях Techdirt Майк Масник.
У нового владельца Twitter Илона Маска другая ситуация: вместо запуска соцсети с нуля, он купил платформу с аудиторией и репутацией. Это не значит, что найти баланс между свободой и нормами будет невозможно, считает Масник: но для этого владельцу площадки придётся пройти целый квест. Он прописал двадцать гипотетических уровней такой «игры» — и «ускоренно» прошёл их за Маска.
Первый уровень
«Twitter — платформа со свободой слова. У нас можно всё».
Маск: «Класс. Птичка наконец-то свободна. Возрадуемся!»
Помощник: «Простите, босс, но нам тут жалуются на детскую порнографию в соцсети».
Маск: «Чёрт. Значит, будем блокировать. Что нам ещё остаётся?»
Второй уровень
«Twitter — платформа со свободой слова, но без насилия над детьми».
Маск: «Ладно, зато у нас можно шутить. Ликуйте и любите меня».
Помощник: «Босс, тут такое дело… Нас завалили письмами из Голливуда. Говорят, некоторые публикации нарушают закон DMCA о защите авторских прав».
Маск: «Что ж, обходить закон нехорошо. Найми стажёра — пускай удалит, что просят».
Третий уровень
«Twitter — платформа со свободой слова, но без насилия над детьми и правонарушений».
Маск: «Власть — народу. Да здравствует свобода!»
Помощник: «Всё так, босс, но многие неверно трактуют ваши слова о свободе. Думают, у них есть негласное право травить других пользователей. Из-за этого последние уходят из соцсети, а рекламодатели отключают рекламу».
Маск: «Плохо дело. Назначь ответственного — пусть быстро составит какие-нибудь правила, запрещающие разжигать ненависть».
Четвёртый уровень
«Twitter — платформа со свободой слова, но без насилия над детьми, правонарушений и риторики ненависти».
Маск: «Не так-то просто возродить свободу, но у нас неплохо выходит. Ну что там, народ меня уже любит?»
Помощник: «Слушайте, к нам тут обратилось ФБР США. Говорят, по закону мы должны были докладывать обо всех публикациях с детским насилием в какой-то… национальный центр по делам пропавших без вести и эксплуатируемых детей».
Маск: «Понял. Бери стажёра и скажи, чтобы всё им передал. Мы законопослушная компания».
Пятый уровень
«Twitter — платформа со свободой слова, но без насилия над детьми, правонарушений и риторики ненависти. А ещё мы соблюдаем законы».
Маск: «Законы — это хорошо, и подчиняться им совсем несложно. Как, впрочем, и управлять соцсетью. Делов-то».
Помощник: «Вы простите, что тревожу, но пользователи снова бунтуют. Они делают мемы из кинокадров. Студии шлют нам претензии, ссылаясь на DMCA, а стажёр, как вы сами ему приказали, эти мемы удаляет. Вот только народу это не нравится — они ругают вас за цензуру».
Маск: «Дай подумать… А что если стажёр будет отправлять часть этих мемов на проверку независимому эксперту? Прежде чем их удалять, убедимся, что изображения использованы незаконно».
Шестой уровень
«Twitter — платформа со свободой слова, но без насилия над детьми и риторики ненависти. Мы удаляем контент, нарушающий авторское право, но не наказываем за добросовестное использование. А ещё соблюдаем законы».
Маск: «Да здравствуют мемы! Да здравствует добросовестное использование! Любите же меня!»
Помощник: «Это всё, конечно, здорово, босс, и мемы тоже, но нам звонит журналист The New York Times. Говорит, мы плохо модерируем публикации с насилием над детьми. Газета напишет о том, что Twitter — новоиспечённое пристанище для педофилов».
Маск: «Приехали… Но должен же быть выход? Давайте позвоним в Microsoft и оформим лицензию на их фотофильтры PhotoDNA. Чем не вариант?»
Седьмой уровень
«Twitter — платформа со свободой слова. Мы делаем всё, что в наших силах, чтобы пресечь насилие над детьми, риторику ненависти и правонарушения. А ещё мы соблюдаем все законы».
Маск: «Ну что, кажется, дела идут в гору».
Помощник: «Босс, вы уж простите, но теперь пользователи жалуются на спам. Ничего не сделаем — потеряем аудиторию».
Маск: «Спам — зло. Его никто не любит! Я же говорил: мы соблюдаем все законы. Тогда почему мы до сих пор не блокируем спамеров?»
Помощник: «Юристы говорят, что большинство таких публикаций не нарушают закон».
Маск: «Тогда прикажи одному из наших блестящих инженеров разработать антиспам-фильтр. И скажи: не справится за неделю — уволю».
Восьмой уровень
«Twitter — платформа со свободой слова. Мы делаем всё, что в наших силах, чтобы пресечь насилие над детьми, риторику ненависти, правонарушения и спам. А ещё мы соблюдаем все законы».
Маск: «Ну теперь, когда мы взялись за спам, меня точно полюбят».
Помощник: «Добрый вечер, босс. Вы простите, что поздно, но наши фильтры удаляют вместе с незаконным контентом безобидные публикации. Народ недоволен».
Маск: «Ответственных инженеров уволить и нанять новых — нормальных, а не бездарей! И вот ещё что. Может, нам назначить менеджера, который возьмёт на себя хотя бы часть этих вопросов? Назовём его директором по доверию. По-моему, звучит!»
Девятый уровень
«Twitter — заслуживающая доверия платформа со свободой слова. Мы делаем всё, что в наших силах, чтобы пресечь насилие над детьми, риторику ненависти, правонарушения и спам. А ещё мы соблюдаем все законы».
Маск: «“Доверие”… Хорошее словечко. Разве можно не доверять соцсети, у которой есть директор по доверию?»
Помощник: «У нас тут важное письмо — от властей Малайзии. Жалуются на публикацию, которая нарушает их местные законы. На деле же пользователь просто уличил чиновников в коррупции. Вы говорили, что мы соблюдаем все законы, поэтому спрашиваю: как поступить с Малайзией?»
Маск: «Народ вправе говорить правду о властях. Предлагаю оставить пост».
Помощник: «Без проблем, босс, но просто чтоб вы знали — нас заблокировали на всей территории Малайзии».
Десятый уровень
«Twitter — заслуживающая доверия платформа со свободой слова. Мы делаем всё, что в наших силах, чтобы пресечь насилие над детьми, риторику ненависти, правонарушения и спам. А ещё мы соблюдаем все законы демократических стран».
Маск: «Подумаешь, Малайзия. Одной страной больше, одной меньше. Главное, что у нас по-прежнему свобода слова. Ну что, полюбили меня уже или как?»
Помощник: «Босс, здрасьте. Есть минутка? Нам жалуются, что пользователи из Мьянмы разводят геноцид. Вот только никто в Twitter не владеет бирманским, чтобы точно понять, что они пишут».
Маск: «Мы что, не можем нанять модераторов со знанием всех языков?»
Помощник: «Но языков-то много…»
Маск: «Получается, мы либо нанимаем больше модераторов, либо блокируем доступ к соцсети целой стране?..»
Одиннадцатый уровень
«Twitter — заслуживающая доверия платформа со свободой слова. Мы делаем всё, что в наших силах, чтобы пресечь насилие над детьми, риторику ненависти, правонарушения, спам и геноцид. А ещё мы наймём больше модераторов, чтобы лучше понимать иностранный контент».
Маск: «Политика — штука сложная, но, может, мне высказаться на тему мира во всём мире? Уж тогда-то меня полюбят?»
Помощник: «Вынужден расстроить, босс. Многие наши завсегдатаи на вас злятся. Наши алгоритмы блокируют их безобидные мемы, а иногда и их самих — за частое пренебрежение правилами платформы. Пользователи думают, что это делаете лично вы».
Маск: «Да почему всё валят на меня?! Пора организовать комиссию по доверию — она займётся модерацией и апелляциями».
Двенадцатый уровень
«Twitter — заслуживающая доверия соцплатформа. Мы выступаем за открытый диалог и делаем всё, что в наших силах, чтобы пресечь насилие над детьми, риторику ненависти, правонарушения, спам и геноцид. А ещё мы расширим отдел доверия и безопасности и создадим отдельную независимую комиссию».
Маск: «Длинноватый выходит слоган».
Помощник: «Ага, но я к вам не за этим. Германия, один из наших крупнейших рынков в ЕС, приняла новый закон. Согласно ему, мы должны в кратчайшие сроки удалять любые разжигающие ненависть высказывания. Если что-то упустим, будем вынуждены выплачивать неподъёмные штрафы».
Маск: «Найми больше людей в Германии. Пускай отсматривают жалобы как можно чаще, но лишний раз не думают — сразу удаляют. Возможно, мы снесём что-то лишнее, но денег на штрафы у нас нет, поэтому выбирать не приходится».
Тринадцатый уровень
«Twitter — заслуживающая доверия соцсеть. Мы делаем всё, что в наших силах, чтобы найти баланс между законами и нормами, оставаясь открытыми ко мнениям. Пожалуйста, верьте в нас».
Маск: «Да что я опять всем им сделал...»
Помощник: «Знаю, вас уже воротит, но это снова я. Голливуд подаёт на нас в суд. Говорят, наша политика о добросовестном использовании — туфта. Права всё равно нарушают».
Маск: «Сейчас же найми больше юристов! Пускай посчитают, во сколько нам обойдётся дело, и поищут способы отделаться лицензионным сбором! И скажи какому-нибудь инженеру, чтобы разработал фильтр, который будет определять, законно используется кадр или нет.
Помощник: «Боюсь, компьютер не понимает, что такое “добросовестное использование”, босс».
Маск: «Значит, найди толкового инженера! Если уж автомобиль научили ездить самостоятельно, то наверняка и компьютер можно обучить понятию добросовестного использования!»
Четырнадцатый уровень
«Twitter — соцсеть, которая ценит доверие и стремится соблюдать адекватные законы, пытаясь при этом найти место для свободы выражения. Пожалуйста, прекратите нас ругать».
Маск: «Я не пойму, чем мы снова всем не угодили?»
Помощник: «Знаю, что вы устали, но у нас новая проблема. Один популярный пользователь приковал себя наручниками к входной двери нашего офиса. Он оскорбил кого-то, приуменьшив значение климатических изменений, а мы его заблокировали».
Маск: «Какое же скверное существо — человек».
Пятнадцатый уровень
«Twitter — соцсеть, которая хочет, чтобы пользователи полагались на доверие. Наши юристы следят за законами, а команда по доверию и безопасности… В общем, она без дела тоже не сидит».
Маск: «Как же я устал».
Помощник: «А тут снова я. Простите, босс, но дело неотложное. Один из наших пользователей в прямом эфире показывает, как стреляет по школе и кричит о “свободе».
Маск: «Только этого ещё не хватало. Срочно удалите его аккаунт».
Шестнадцатый уровень
«Twitter — соцсеть, старающаяся изо всех сил, но человечество не исправишь».
Маск: «Почему люди не в состоянии вести себя адекватно? Даёшь им свободу, а они…»
Помощник: «Босс, у нас пользователь пытается покончить с собой в прямом эфире, но отследить его мы не можем».
Маск: «Я думал, мы свою аудиторию знаем! Делай что хочешь, но придумай, как его найти, и найми больше людей в отдел по доверию и безопасности!»
Семнадцатый уровень
«Twitter — соцсеть, которая делает всё, что в её силах. Пожалуйста, будьте добрее».
Маск: «Я всего лишь хотел, чтобы народ меня любил и свободно создавал мемы».
Помощник: «Босс, тут такое дело… В ЕС новый закон: мы обязаны удалять всё, что скажут, даже если это не нарушает правила других стран. Говорят, что не сомневаются в вас, — помнят, как вы обещали соблюдать все законы. Правда, нам придётся нанять сотрудников в каждой европейской стране — чтобы было с кого спрашивать в случае неудачи».
Маск: «И чем я только думал… Ладно, нанимай людей. Постараемся ничего не нарушить».
Восемнадцатый уровень
«Twitter — соцсеть, которая делает всё, что может, в этом сложно устроенном мире».
Маск: «Вот бы сейчас на Марс».
Помощник: «Босс, Индия узнала о новом законе ЕС и решила принять такой же. Не удалим контент, высмеивающий их премьер-министра, и наши тамошние сотрудники сядут в тюрьму. Власти надеются на сотрудничество — Евросоюзу ведь мы подчиняемся».
Маск: «Индия — громадный рынок, без него нам никак. Мы можем удалить самые обидные публикации, сославшись на наши внутренние правила, а остальные сохранить?
Девятнадцатый уровень
«Twitter — соцсеть, изо всех сил пытающаяся выжить в ненормальном мире».
Маск: «Я просто хотел, чтобы меня любили».
Помощник: «Босс, не помешал? Там наш самый именитый пользователь, он же президент, призывает сторонников поджечь наши офисы. Ему не понравилось, что мы скрыли пост, где он призывает душить людей с противоположными взглядами».
Маск: «Как думаешь, чисто теоретически… Нас бы кто-нибудь купил?»
Двадцатый уровень
«Ну в самом деле. Twitter — просто один сайт из миллиарда других. Неужели так сложно держать себя в руках?!»
Система: «Поздравляю, вы прошли игру… Шутка. У неё нет конца, и дальше — только хуже. Вы будете оступаться, а народ — злиться и пытаться уличить вас в цензуре их гениальных идей. Рекламодатели взбесятся, политики станут требовать следовать их приказам, а СМИ будут выискивать повод, чтобы вас уколоть.
Но зато вы вы владеете соцсетью! Это ли не счастье?»
Перевод рассказа бывшего гендиректора Reddit Ишана Вонга, который рассуждает о «цензуре» на платформах и сайтах, бессмысленных пользовательских стычках и желании Илона Маска вернуть «старый добрый интернет» через покупку Twitter, которая, скорее всего, породит много новых проблем.
А кто такой этот Майк Масник что его надо долго и подробно цитировать? Не, я прочел, что это кто-то имеющий мнение и где то вроде работает. Но герой статьи - Маск не удостаивался такого обьема цитат. А вот этот вот Рандомус Анонимус вангует как не в себя)).
Меня тоже потешают подобные многословные, вычурные, и вместе с тем, полностью высосанные из пальца обвинения. Были б эти расследования "пирожками с ничем" (или nothingburger'ами в заморской терминилогии) - то и критики просто усмехнулись бы, и покрутили пальцами у виска. Нет же - орут в голосину. Совсем не Омерта, совсем нечего скрывать, ага-ага.