Что такое цифровой рубль?

На рублёвых купюрах указано, что это некий «билет Банка России», но куда мы едем? В чём различие между наличными и безналичными деньгами? Кто выпускает наличные и безналичные деньги? И наконец, чем цифровой рубль отличается от безналичного?

Сейчас разберём все эти вопросы (хотя полный ответ обещать не могу).

По традиции начну с исторических и теоретических основ. Без такой базы никуда.

Изначально деньги представляли собой некий унифицированный эквивалент ценности, который обменивали на другую ценность. К примеру, золотые монеты определённой массы. Со временем появились банкноты (bank note) – своего рода инвестиционные инструменты, оформленные как долговые документы, где закреплялось право требования к эмитенту на получение определённого объёма материальных ресурсов (золота). Так работал золотой стандарт.

Параллельно такая банкнота, обеспеченная золотым стандартом, постепенно заменила золото в обороте. Ещё на рубеже XIX и XX веков многие люди разделяли понятие банкнот-как-денег и «кредитных билетов». При этом последние выполняли те же функции, что и банкноты-как-деньги. Как видите, всё сложно.

А потом стало ещё интереснее, ведь золотой стандарт упразднили. И чем стала обеспечена банкнота? К примеру, в законе о Центральном банке есть декларативная норма о неких смутных долговых обязательствах Центробанка в размере доли от его имущества. Экономисты часто говорят, что деньги – это «условная ценность экономики страны-эмитента». Но дело не только в самой ценности экономики. В действительности стоимость банкноты зависит от огромного множества факторов.

Теперь можно порассуждать о том, в чём состоят отличия наличных денег от безналичных. Несмотря на их квазидолговую природу, по современным представлениям, наличные – это вещи, то есть осязаемый, ценный объект. Безналичные же средства рассматриваются как «иное имущество», поскольку выступают лишь правом требования на тот самый материальный объект (или же средством платежа).

Все эти детали обычно неочевидны на первый взгляд для конечного пользователя напрямую, но проявляются в ходе специфических судебных или научных дискуссий. Но вопрос касается каждого. Ведь есть большая разница между правом, по которому кто-то должен что-то вам передать, и ситуацией, когда это «нечто» уже находится в вашем владении.

Иными словами, монета в кармане — это материальный предмет, принадлежащий именно вам, а деньги «на карте» представляют собой обязательство банка выдать вам эту монету по вашему требованию.

А теперь вопрос: «Кто выпускает деньги? Центральный банк?»

И да, и нет. На практике коммерческие банки тоже создают денежные средства, а именно безналичные.

Например:

Василий внёс 10 000 рублей в Сбербанк, который зарезервировал в ЦБ 20% этой суммы. На следующий день пришёл Иннокентий, и Сбербанк выдал ему безналичный кредит на 8 000 рублей. Иннокентий открыл счёт на эту же сумму в ВТБ. ВТБ также зарезервировал 20%, а остаток передал в форме кредита Виктору. В итоге, из одного вклада в 10 000 рублей получилось:

Итого 32 400 рублей.

Так происходит увеличение денежной массы. Конечно, если возникнет необходимость погасить обязательства перед Василием и Иннокентием, а те же Иннокентий и Виктор не вернут долг, банки понесут убытки (и, в худшем случае, могут обанкротиться). Но при стабильном росте экономики и здоровом банковском секторе подобное не происходит. Это позволяет избежать излишне централизованного планирования эмиссии денежных средств, давая банковскому рынку возможность саморегулироваться в оптике «спроса-предложения».

В то же время Центробанк регулирует темпы прироста денег на каждую единицу, среди прочего, путём установления норм резервирования депозитов, влияния на объёмы депонирования и т. д. Он также ведёт статистику безналичного денежного обращения, объёмы которого во много раз превышают суммарные наличные средства.

И тут появляются цифровые деньги.

Чтобы разобраться, что это такое, можно провести параллель с биткойнами. Они существуют в децентрализованном реестре и «майнятся», то есть создаются в обмен на вычислительные мощности. Цифровая же валюта подразумевает централизованный реестр, у которого есть единый эмитент — Центральный банк.

Иными словами, счёт с этими средствами фактически размещается на специальной электронной платформе Банка России (возможно, это тот самый единый счёт в Центробанке, о котором грезили телефонные мошенники). Эти средства также можно вывести на «холодные» цифровые кошельки. К слову, нечто похожее уже реализовано в Нигерии.

Ни о какой дополнительной эмиссии (равно как и майнинге) цифрового рубля речи не идёт. Банк России просто увеличивает баланс цифрового рубля в соответствующем реестре, списывая при этом эквивалентную сумму “обычных” денег. Проще говоря, он не выпускает цифровые рубли напрямую, а конвертирует в них средства с банковского счёта в соотношении 1 к 1.

Цифровой рубль хранится на платформе Банка России, а коммерческие учреждения выступают платёжными агентами, обрабатывая транзакции по поручению своих клиентов, владеющих цифровыми рублями. В этом состоит отличие от системы, где банки «создают» безналичные денежные средства с разрешения Центрального банка.

Кроме того, речь идёт о создании обособленной IT-инфраструктуры для работы со смарт-контрактами (что это такое и какие у них подводные камни рассказали в статье ‭«В чём суть смарт-контрактов и в чём их проблема‭»). Это очень важно, ведь тогда эта система станет реальным воплощением замыслов так называемых «банкиров-футуристов» (если таковые имеются). А ещё при отсутствии чёткой регуляции, банкам придётся самим разрабатывать технические решения для подключения к навязанной ЦБ системе, и запуск платформы цифрового рубля наверняка не раз задержится. Что ж, не впервой.

По сути, это совершенно другая система. И видимо речь идёт уже о тех самых цифровых правах. Или нет, потому что, по правде говоря, тут чёрт ногу сломит. С одной стороны, цифровой рубль обладает собственной ценностью, не будучи формальным долговым обязательством. Но признать его вещью не могут, ведь он нематериален, а вещи, по определению, всегда имеют физическую форму.

Вставлю свои пять копеек.

Скорее всего в меня полетят тапки, но объекты окружающего мира всегда материальны. Между тем безналичные денежные средства – явление настолько специфическое, что в буквальном смысле не являются полноценными деньгами, а лишь способом их учёта. Признавать их вещами можно только в том смысле, что где-то хранится запись о том, что некто владеет этой «вещью». Но что тогда с цифровыми деньгами?

Ведь до конца неясно, можно ли считать цифровые деньги долговыми обязательствами или правом требования, поскольку они обладают собственной ценностью как самодостаточное явление, отражённое в некоем реестре. Другой вопрос, что управление этим реестром осуществляет квазигосударственная структура.

Интересная закономерность истории денег вырисовывается. Изначально это было нечто (чаще всего конкретные блага), за которые люди соглашались отдавать иные блага. Со временем экономика, государство и правовая среда усложнялись, и появились так называемые денежные суррогаты (то есть нечто, производное от того, что изначально принималось в обмен на реальные ценности) – банкноты. Затем суррогаты сами переросли в полноценные деньги, породив собственные суррогаты (безналичные средства), а те, в свою очередь, обрели статус новых денег и породили ещё один эквивалент (цифровой рубль).

И с того момента, как деньги лишились своей материальности, их перестали классифицировать как вещи. И это, по сути, выглядит странно. Ведь сама запись о том, что я обладаю определённой суммой, казалось бы, вполне материальна, и не так важно, где она зафиксирована. Аналогично и граница между бездокументарными и документарными ценными бумагами в современных условиях весьма размыта: «бездокументарные» бумаги нередко приравниваются к документарным, поскольку наличие записи фактически становится своеобразным документом.

Раз уж мы зашли так далеко, позвольте мне, вслед за Л. Г. Ефимовой, привести высказывание Сержа А. Каблана:

«в киберпространстве — звук, текст, графика, видео и т.п. — она всегда получает компьютерное выражение, которое обычно является цифровым или аналоговым. Цифровая информация является набором двоичных значений, например “1,0,1,0,1,0,1”, где число 1 представляет замкнутый контактор для значения “истина” и число 0 — замкнутый контактор для значения “ложь”. Напротив, когда компьютерное выражение информации является аналоговым, то она преобразуется в вариацию иной непрерывной физической величины. В обоих случаях результат проявляется в наборах электромагнитных импульсов, нематериальных, мимолетных и характеризующихся их способностью исчезать без следа (которые, в конечном итоге, заменяются на другие, без следа замещения)».

Но я мог бы на это ответить, что киберпространство — это такое же продолжение материального мира, как и провод с электричеством, и, в сущности, любой физический объект можно привести к электромагнитным отношениям.

В любом случае, когда начинаешь изучать природу денег, невольно ощущаешь некую «хайдеггерианскую» реальность, ведь любой объект проявляет лишь часть своих свойств, тогда как прочие аспекты остаются «изъятыми» из нашей реальности, чтобы затем вернуться, побуждая юристов писать новые и новые критические сочинения.

Значит, что же такое цифровые деньги? Вероятно, это либо цифровые права, либо особая форма вещей, то есть специфическая категория денег, отличных от безналичного и наличного рубля, и учитываемых на электронной платформе Центробанка. Представьте, как легко власти смогут контролировать все финансовые потоки! Может было бы логичным начать с госпредприятий и подобных структур для аудита движения бюджетных (и околобюджетных) средств, а частных лиц оставить в покое.