Почему стоит запускать компанию на свои деньги

Конспект лекции технического директора сети коворкингов «Ключ» Владимира Маслякова.

Меня зовут Владимир Масляков, мне 33 года. С точки зрения технологического предпринимательства, я — серийный предприниматель. Занимаюсь этим с 18 лет. Сделал шесть компаний, три из которых канули в лету.

Первую компанию в 23 года я продал за копейки, потому что, говоря по-русски, у меня её отжали, но при этом заплатили денег, что на тот момент было неплохо: я был студентом, поэтому для меня любая сумма была большой.

Но тех денег было недостаточно, чтобы во что-то инвестировать. Вторая успешная компания — Exante. Недавно я её продал.

Сейчас я занимаюсь «Ключом». Мы делаем сеть коворкингов, которая уже стала самой крупной в России. В большинстве компаний я работал техническим директором, то есть отвечал за разработку цифрового продукта.

После поездки в Кремниевую долину я понял, что у нас в России странное понимание работы предпринимателя. Мы думаем, что предприниматели — это люди, которые хотят зарабатывать деньги.

В Долине никто не ставит перед собой прямой цели заработать деньги. Предприниматели говорят: «мы меняем мир к лучшему — ставят любую цель, только не доход», в России более прагматичный подход.

Мне нравится идея Стива Бланка. По его определению, предприниматель — это некая задача создать уникальную бизнес-модель, которая продолжала бы себя репродуцировать и генерировать.

Сейчас стало модным слово «пивотинг» — многократный проброс бизнес-модели до того, как модель нащупает реальную потребность рынка и начнёт генерировать денежный поток. Это верное определение, а хипстерские замашки, что предпринимательство — это не про деньги — преувеличение.

Но если не деньги, то что движет предпринимателем в Долине? Банально — скука. Я сужу по себе — просто хочется делать прикольные вещи. Это основной драйвер. Много способов, как это делать, но один из них — создавать крупные продукты на глобальный рынок.

Бутстрэпинг — развитие на собственный капитал. Деньги, которые вы зарабатываете по ходу функционирования компании, вы вкладываете в развитие продукта, при этом не привлекая внешнего финансирования.

Не стоит искать инвесторов в самом начале, соберите максимальное количество своих денег. Так сохраняется некая внутренняя свобода — инвесторы не давят, ты сам себе хозяин.

Чужие деньги нужны в тот момент, когда вы обкатали свою бизнес-модель, научились зарабатывать самостоятельно и уверены, что можете расширить свой бизнес, но для этого нужны дополнительные инвестиции.

Для привлечения инвестиций вам нужно точно знать, какое количество денег, к какому сроку необходимо и как с ними работать.

В начале мы делали компанию на свои деньги. У нас был только один крупный акционер, который внёс большую часть капитала, остальные почти ничего не вкладывали. Но компания достаточно быстро начала приносить доход.

В классическом бизнесе всё шло слишком хорошо. В какой-то момент компанию хотели полностью выкупить, так как у нас был хороший софт, сильная команда, качественный продукт и понятная аудитория.

Но мы отказались. Тогда нам казалось, что мы стоим сумасшедших денег, и через два-три года нам предложат в разы больше. Это была самая большая ошибка.

Это был 2013 год — время украинского кризиса — против России начали вводить санкции, российским компаниям стало бесполезно искать деньги на Западе: все инвесторы разбежались.

Основная ошибка была во фандрейзинге. Мы несерьёзно к этому подошли, не понимали, что такое экспоненциальный рост, не знали, как общаться с инвесторами. Не было человека, который бы постоянно искал дополнительные средства для компании.

Фандрейзинг подразумевает привлечение средств внешних инвесторов: инвесторы получают взамен некий финансовый инструмент, с помощью которого они смогут участвовать в жизнедеятельности компании.

Поэтому процесс был вялотекущий: дадут, не дадут денег — не важно. Для акционеров важен фандрейзинг, потому что это даёт оценку проделанной работе, компании в целом и некую внутреннюю защищённость своих активов.

В Exante мы делали пять продуктов, на три из которых не зарегистрировали права. Американский регулятор завёл на нас из-за этого дело.

Тогда я понял, что мне тяжело и надо уходить, другие акционеры думали, что делать: топить компанию или пытаться выиграть суды и восстановить репутацию, но это всё требовало огромных затрат.

В какой-то момент компания обесценилась, было приложено слишком много усилий на суды. Потом дела пошли чуть лучше, и появилась возможность продать компанию. Сейчас я уже вышел из Exante, но знаю, что у ребят всё хорошо, они активно развиваются дальше.

Обратная ситуация обстоит с фондом — он может гарантировать защиту активов. Фонд обеспечит компании некую стабильность и грамотное юридическое оформление.

Если банк вам даст кредитное плечо, то это тоже считается бутстрэпингом, потому что у вас нет сложных обязательств перед инвесторами, вы как будто развиваетесь на свои деньги. Если банковский процент позволяет проинвестировать банковские деньги — это вообще самый идеальный сценарий, потому что ты ни от кого не зависишь.

Денег на рынке много. Для крупных банков ИТ-компании — это слишком сложные продукты.

Однако банкам легче отказать начинающей компании, чем вообще брать на себя какие-то риски.

Фондам не интересны начинающие компании. Сделки стоимостью менее десяти миллионов рублей их почти не интересуют, у них час разговора с вами будет дороже стоить. В данном случае компаниям проще искать ангелов, у фондов всегда адские соглашения об основных условиях сделки.

#лекции #russol