Личный опыт: продюсер vc.ru сделал лазерную коррекцию

Саша Мураховский пытается честно рассказать об операции.

Материал подготовлен при поддержке 3Z

Очки доставляли мне дискомфорт. В школьные годы они отлично дополняли образ добродушного толстяка с длинными волосами. Казалось бы, как ещё мотивировать старшеклассников обращать на тебя ненужное внимание — я точно знал как.

На первый курс института я пришёл уже в контактных линзах. И проходил в них пять лет — вплоть до сегодняшнего дня.

Перед основной частью будет честно напомнить об этом ещё раз. Мы очень бережно относимся к тому, какой продукт будем рекламировать, и вдвойне осторожно, если дело касается здоровья.

Вместе с тем идея разобраться, как работает лазерная коррекция, сразу показалась интересной — об этой операции сложно найти объективную информацию. Всё сводится или к страхам: больно, временно, бесполезно, — или к скомканному личному опыту:

Согласно нашей идее, один из сотрудников «Комитета» должен был пройти полное обследование и, если его допустят к операции, — сделать её и подробно рассказать. Выбирали счастливчика — жребий пал на меня.

Зубных врачей я никогда не боялся, а вот окулистов недолюбливал. Сказался детский комплекс — когда зрение падает и окулист сообщает об этом родителям, виной всему становится компьютер. Тебе его запрещают, потом забывают, потом ты снова идёшь к окулисту, компьютер снова запрещают — и получается замкнутый круг.

По этой причине последний раз я проверял зрение в 2015 году. Тогда же мне сказали, что острота моего зрения — 50% от нормы. Иными словами — без очков, линз и не щуря глаза я видел пять строчек в таблице Сивцева (ШБ, МНК). Мне выписали новые линзы, и с тех пор у окулиста я не бывал.

Спустя год кто-то из знакомых посоветовал однодневные линзы. Их продают в больших коробках по 30 штук — каждый вечер выбрасываешь старую пару и наутро надеваешь новую.

Скрепя сердце (месячная упаковка сейчас обходится примерно в 2000 рублей), я купил первый комплект, и оказалось, что носить их гораздо удобнее.

Перед лазерной коррекцией нужно пройти обследование, которое занимает несколько часов. Лазерный хирург смотрит состояние сетчатки. А затем рассказывает всё о глазах: насколько плохо зрение пациента, чем это вызвано, есть ли болезни, патологии и как это исправить.

Оказалось, что за три года моё зрение сильно упало — до 5%. Причина этому не только работа, связанная с текстом, но и миопия — дефект, при котором глазное яблоко имеет вытянутую форму. Из-за этого мышцы и хрусталик не могут аккомодировать, а изображение формируется не на сетчатке глаза, а перед ней. Это и есть определение близорукости.

За несколько недель до операции я снял линзы. Это нужно для того, чтобы восстановить профиль роговицы. Ещё перед операцией нужно пройти анализ крови на гепатит и ВИЧ. Это можно сделать в любой больнице или в 3Z прямо в тот же день. Процедура стандартная: есть перед этим нельзя, занимает несколько минут, кровь берут из вены.

Я несколько смутил доктора, попросив снять процесс на камеру. Это не самый лучший способ безболезненно сдать кровь, но всё обошлось.

После этого я начал волноваться. Не только из-за операции, но и из-за необъяснимого страха анализов. Подсознательно понимал, что всё в порядке, но объяснить это самому себе не так просто. Несколько часов ожидания скрасил фотограф Сергей, которого я попросил присутствовать на операции и документировать весь процесс.

С анализами всё было хорошо. Меня позвали в предоперационную, где надели медицинский халат и шапочку.

Операцию проводят три человека. С трудом разобрал (смотреть можно только в лазер), кто и чем был занят — мой хирург Лариса Александровна настраивала лазеры, командовала моей головой и рассказывала, что сейчас происходит. Медицинская сестра закапала обезболивающие капли. Третий специалист наблюдал за работоспособностью оборудования и показателями на мониторах.

Операция заняла около пяти минут. После этого меня взяли под локотки и отвели отдыхать в «тёмную комнату» — небольшое помещение с креслами и кроватями. В нём нужно провести около часа.

Меня вывели из комнаты, осмотрели ещё раз, дали наставления (об этом дальше) и отправили домой. Перед этим я успел сфотографироваться со своим хирургом Ларисой Александровной.

Первый раз выйдя на улицу, хоть и в солнцезащитных очках, я испытал эйфорию. Это сложно понять человеку, у которого никогда не было проблем со зрением. Эффект можно сравнить с тем, когда сверху на линзы я надевал ещё и очки с диоптриями. Мозг сломался от количества новой информации и отказывался её воспринимать.

На следующий день после операции глаза почти не болели. На приёме с утра оказалось, что глаза поодиночке видят на 100%, вместе — 120%. Это может казаться странным, но на самом деле нет. Оптотипы — строчки с буквами в таблице — учитывают только норму, но зрение может быть выше. И 140%, и 160% — после коррекции такое случается.

После операции есть ряд временных ограничений:

Незадолго до операции я попросил коллег из «Комитета» написать вопросы, которые хотелось бы задать глазному хирургу. Лариса Александровна на них ответила:

C какого возраста можно делать коррекцию и когда уже не нужно?

Как правило, с 18 лет, когда близорукость стабильна и глаз уже не растёт. Если на диагностике видно, что за последний год зрение у пациента не падало, коррекцию делать можно. Недавно у нас был пациент, которому 84 года, и операция прошла успешно. Ограничений для коррекции нет.

Но нужно понимать, что после 45 лет начинает приходить пресбиопия или возрастная дальнозоркость. В этом возрасте глаз уже не может видеть вблизи. Если вы сделали коррекцию в юном возрасте, то к 45 годам могут понадобиться очки для чтения. Ваш одноклассник с хорошим зрением в юности тоже наденет очки. Это естественный процесс.

Может во время операции что-то произойти? Землетрясение, отключение электричества? У хирурга дрогнет рука?

Во всех лазерах стоят бесперебойники, они работают без света. Лазер настраивается на определённый участок глаза. Если пациент пошевелится, лазер остановит работу и начнёт только тогда, когда в прицеле снова будет нужная зона глаза.

Если пациент вдруг передумал во время лазерной операции, её можно остановить. Ничего страшного не случится, просто зрение останется таким же.

Есть ли технологии коррекции, которые только разрабатываются и ради которых стоит подождать?

Сейчас разрабатывают лазер, который будет работать без участия хирурга. Но технология останется примерно такой же.

Что думаете о том, что через 3-4 года глаза можно будет печатать на принтере?

Придётся подождать гораздо дольше.

Если минус небольшой, стоит ли делать коррекцию?

Зависит только от желания пациента. Если ему это мешает и он не хочет носить очки или линзы, никаких противопоказаний нет.

Если работать с двумя мониторами и переключать зрение между ними, глаза устают меньше?

Теоретически, да, но нужно запомнить, что нагрузку стоит чередовать существеннее, чем переводя взгляд между мониторами. Глаз — это орган, созданный для того, чтобы мы смотрели вдаль.

Прописное правило: после часа чтения книги или работы за компьютером или смартфоном нужно сделать 5-10 минут перерыва. Посмотреть вдаль и дать глазам отдохнуть.

В каком проценте случаев пациенты делают повторную коррекцию?

По мировой статистике примерно 10%. Чем старее технология, тем процент выше. Это связано ещё и с индивидуальными особенностями организма. В 3Z процент повторных операций незначителен.

Правда, что существует лобби производителей контактных линз и очков, которые противодействуют технологиям в лазерной коррекции?

Забавная теория, но лазерное оборудование делают те же компании, которые продают очки и линзы. К тому же лазерная коррекция — это операция, которую из-за структуры глаза можно делать далеко не всем.

Почему все окулисты ходят в очках? (тут я осёкся, потому что Лариса Александровна была без очков — vc.ru)

У меня хорошее зрение и коррекцию я себе не делала. Но несколько лет назад провела эту операцию сестре.

Оказалось, рекламировать продукт, который тебе понравился, гораздо тяжелее, чем тот, в котором видишь минусы. Я честно пытался их найти, но не получилось — извините.

#партнерский