«Превратимся в унылый поисковик»: гендиректор «Яндекса» о последствиях ужесточения властями контроля над компанией

Сейчас законопроект настолько неопределённо написан, что есть ощущение, что любая компания может под это подойти. У каждой компании есть сайт и есть непрозрачный способ, как компания будет попадать под требование закона. Просто кто-то должен внести его в список. И это некий дамоклов меч, который будет висеть над всей индустрией: вдруг данная компания завтра попадёт в список, и, значит, сегодня в нее вкладывать нельзя.

Елена Бунина

Если взять все российские компании и суммировать все деньги, которые пришли в эти компании от иностранных инвесторов, — это будет астрономическая сумма. Теперь представьте, что каждой такой компании разрешат иметь только 20% иностранного капитала.

Инвесторы уйдут, не видя для себя экономического смысла держать деньги в таких активах, потому что ликвидность будет очень низкой. Они просто потеряют интерес к российским активам. А покрыть разницу российским инвесторам будет крайне тяжело. Не хватит всех Абрамовичей, которые есть в стране.

Елена Бунина

Если гипотетически моделировать вариант со снижением стоимости акций. Кому это может быть выгодно? Допустим, сейчас акции упали на 20% и их купили. Они потом на 20% отросли. Нехорошая игра, но понятная.

Теперь представьте, что такой закон почти выпустили, всё уже на волоске и, например, наши акции упали ещё больше, до $10. И наконец, тот человек, который это всё задумал, купил все наши акции и стал руководить компанией. Предположим.

Цена акций уже не отрастёт, потому что инвесторы скажут: «До свидания. Мы больше так не можем. Есть какой-то предел в испытании наших нервов».

Елена Бунина

Надо не забывать, что у наших сотрудников, почти у половины, часть компенсации находится в акциях. Это ключевые люди. Для самых топовых падение акции, например, в четыре раза означает аналогичное падение дохода. Для каких-то просто хороших специалистов это падение дохода, предположим на 30%, тоже прилично.

И что они после этого делают? Собирают вещи и уезжают в Facebook. А когда у нас, например, 25% ключевых сотрудников уехали в Facebook, что получит новый условный владелец? Вся сила компании в людях.

Елена Бунина

Наш главный актив — это люди. ДНК и корпоративную культуру формирует каждый из 10 тысяч наших сотрудников, половина из которых, по сути, акционеры. Мы выдерживаем отток в год, например, 5% сильных сотрудников. Это тяжело, но это восстанавливаемо.

А вот если уйдёт сильно больше — это не восстановить. Уйдут не в соседний бизнес-центр, а, скорее всего, уедут за рубеж, потому что мы видим, каким спросом там пользуются «яндексоиды» и какая очередь за ними стоит.

Из этого следует, что новые классные сервисы, над которыми мы сейчас работаем, развиваться не будут. А дальше компания превратится в угрюмый, унылый поисковик, в котором можно что-то найти, и всё. «Яндекс — найдётся что-нибудь».

Елена Бунина