Полевое исследование: Почему от вас уходят «синие воротнички»

Всем привет, меня зовут Алексей, и последние семнадцать лет я пишу тексты за деньги. Недавно мне пришлось сменить сферу деятельности и на три месяца стать внедрённым агентом. Теперь хочу поделиться с вами этим интересным опытом.

Моя знакомая работает начальником отдела кадров у крупного ритейлера табачных изделий. Помимо офисных «белых воротничков», в штате есть «синие воротнички» — транспортный цех и складские рабочие. И если в транспортном цеху всё более-менее хорошо, то на складе происходит постоянная текучка среди комплектовщиков. Люди приходят, работают несколько дней или недель и уходят. В начале лета комплектовщикам подняли зарплату с 60 до 80 тысяч рублей и текучка замедлилась, но не прекратилась. Масштабы проблемы были такими, что на склад время от времени отправляли менеджеров отдела продаж, чтобы они собирали заказы.

У меня не было серьёзных планов на лето, и я предложил знакомой помощь. План был прост:

Знакомая согласилась, и в начале июня я приступил к работе.

В этой компании людей на склад набирают из двух источников: по вакансии на HH.ru и с улицы по объявлениям. Объявлений мне не показали, но с вакансией я ознакомился. Она написана хорошо и подозрений не вызывает. Уже потом, общаясь с сотрудниками, я понял ошибки HR’а.

Первая ошибка: зарплата указана до вычета налогов. К сожалению, люди часто реагируют только на цифры и не читают, что написано после. Они приходят на собеседование, держа в уме один размер зарплаты, им рассказывают про другой и они уходят в разочаровании. Я бы сразу писал, какая сумма полагается сотруднику на руки, чтобы избежать недоразумений.

Вторая ошибка: ожидание и реальность в отношении должностных обязанностей. В вакансии сообщают, что комплектовщик будет собирать заказы по накладным. В реальности, комплектовать заказы мужская часть коллектива начинает ближе ко второй половине дня. Первую половину занимают погрузочно-разгрузочные работы и перемещение товара по складу.

Я откликнулся на вакансию, приехал на собеседование и получил стандартную анкету соискателя. В целом, ничего особенного, но несколько пунктов повеселили. Например, в анкете у потенциального комплектовщика спрашивают какими языками программирования он владеет. Среди опций — Basic и Pascal. Следующий вопрос: «С какими ОС вы умеете работать?». Первые варианты ответов: MS-DOS и Win95. Складывается впечатление, что в эти анкеты никто не вчитывался с 1999 года. Но тогда, зачем они нужны?

С онбордингом было ещё веселее. Первое, что ты чувствуешь зайдя на склад — одурящий аромат табака с разными вкусовыми добавками. А первое, что видишь — серые угрюмые лица сотрудников и глаза глядящие на мир со звериной серьёзностью. Пока новенький пытается побороть когнитивный диссонанс, его знакомят с заведующей складом и дают первое поручение. В моём случае это был сбор тендера. Тендерами называют оптовые заказы для крупных сетей. Табачную продукцию по тендеру отгружают не блоками, а сразу коробками, которые необходимо особым образом укладывать на паллеты. Каждая коробка весит примерно десять килограммов, а в тендере их может быть пятьдесят и более штук. Последний раз я работал руками в 2007 году и кайфовал от этого. Однако после многих лет редакторской работы на удалёнке, сбор тендера показался полосой препятствий в армейской учебке. Проблем добавили возраст и лишний вес — в сорок три ты уже не так ловок и вынослив, как в двадцать пять.

Потом мне дали несколько пробных накладных и отправили собирать заказы под присмотром местного старожила. Олег (имя изменено) оказался мягким терпеливым человеком. Он без давления указывал на мои ошибки, учил, на что необходимо обращать внимание в первую очередь, подсказывал в какой части склада искать разные позиции заказа. К концу дня у меня болело всё тело. Ноги жгло как огнём, а поясница кричала голосом Януковича «АСТАНАВИТЕСЬ!». Но я обещал знакомой, что разберусь с причиной текучки кадров, а слово надо держать. На следующее утро, приняв две таблетки Дексалгина, я снова вышел на смену.

Есть корпоративный штамп про «мы все здесь, как одна семья». Так вот, на складе я неожиданно нашёл семью. У меня появились три «брата» и все они были узбеками. Каждое новое утро начиналось с троекратного «Салям Алейкум, брат!».

В моём окружении есть люди, которых злит, когда особо ценные иностранные специалисты обращаются к ним «брат». Они думают, что инородец набивается им в родню. На самом деле это прямой перевод стандартного обращения к мужчине в странах исламской культуры. Зная это, я легко принял правила игры и всегда отвечал «Алейкум Ассалям, брат». Не могу сказать, что из-за этого узбеки приняли меня за своего, но позже мне удалось завязать доверительные отношения с одним из них и узнать много полезной информации.

Узбеки работали на складе много лет, их всё устраивало и уходить они не собирались. Кроме них старожилами являлись замы заведующей, менеджеры, которые проверяли сборки, две комплектовщицы предпенсионного возраста и два пожилых грузчика, которым, по-хорошему, уже пора на заслуженный отдых. Остальные приходили и уходили, часто не отработав и месяца.

Вот как проходит обычный рабочий день на складе.

Рано утром на работу выходят сотрудники первой смены. Обычно это три-пять человек, которые работают с шести часов утра до трёх часов дня. Они загружают в машины собранные вечером заказы и разгружают утреннюю фуру с товаром. К девяти часам утра подтягивается основной состав трудяг, который будет работать до шести часов вечера. Если накладные уже появились, то женщины приступают к сбору заказов. Мужчины готовят «выкладку». Выкладка — это пара десятков коробок самых распространенных позиций. Её расставляют вокруг сборочных столов и пополняют в течение рабочего дня. Так комплектовщикам приходится меньше ходить по складу, а значит, они меньше устают и быстрее закрывают заказы. В течение дня мужчинам комплектовщикам, помимо сборки, приходится загружать собранные заказы в машины, разгружать новые фуры с товаром и перемещать паллеты с табачными изделиями по складу так, чтобы на сравнительно скромной площади уместилось всё. Торговля у компании идёт бойко, поэтому работы всегда много.

К двум часам дня на смену выходят менеджеры склада. Это люди, которые сканируют сборки и проверяют не ошибся ли комплектовщик. Если ошибся, то его подзывают к столу проверки и говорят, какую позицию надо заменить или донести. Одни менеджеры ведут себя прилично, другие могут накричать на комплектовщика. До прямых оскорблений дело не доходит, но всё равно неприятно.

К четырём часам дня подтягиваются желающие подработать особо ценные иностранные специалисты. Это люди, которые работаю неподалёку и приходят на склад по вечерам, чтобы «подкалымить». Обычно это от семи до десяти человек, которые немедленно превращают склад в маленький Узбекистан. Комплектовщики дневной смены их не любят, потому что подрабатывающие узбеки громко разговаривают на своём языке, включают национальную музыку, перегораживают проходы между сборочными столами, переставляют выкладки так, как им удобно, не убирают рабочие места по завершении смены. На складе сразу становится шумно и тесно: мы спотыкаемся о раскиданные картонки, сталкиваемся у выкладок, толпимся у стеллажей с товаром. Сборка замедляется, люди начинают нервничать. Прямых столкновений между «русскими» и «нерусскими» я не видел, но атмосфера становится напряжённой.

Больше остальных нервничают комплектовщики, которым досталась сборка для регионов. Сборки для регионов — это очень большие заказы. От тендеров они отличаются тем, что помимо коробок, надо собирать отдельно блоки и пачки. Это сложный участок работы, который требует сосредоточенности и физической выносливости. Например, мне приходилось собирать заказ для Брянска в который входило шестьдесят девять коробок, почти восемьсот блоков и пятьдесят отдельных пачек разных позиций. Когда рядом бегают, кричат и толкаются, очень легко сбиться, перепутать позиции и потом получить нагоняй от менеджера.

Чтобы понять, кто виноват и что делать, я наладил связи с обеими сторонами конфликта. Позиция штатного комплектовщика изложена выше. А вот, как выглядит ситуация со стороны подрабатывающих узбеков.

Это люди, которые трудятся на расположенных рядом заводах и в офисных комплексах: рабочие, дворники, уборщицы и так далее. Отработав восьмичасовую смену на основном месте, они, уже уставшие, приходят на склад, потому что в родном Узбекистане остались большие семьи, которые надо кормить. Здесь им платят 400 рублей в час, плюс 40 рублей за каждую собранную накладную. Получается, что основная часть дохода зависит от того, с какой скоростью они собирают заказы. Поэтому они торопятся, переставляют выкладки, чтобы позиции были на привычных местах и не убирают за собой потому что им не платят за уборку. Работают узбеки до тех пор, пока не закончатся накладные. Я слышал, что они могут уйти со склада и в одиннадцать, и в двенадцать часов ночи. А к семи часам утра им уже надо снова точить детали на заводах и мыть полы в офисах. Люди работают на износ, постоянно недосыпая и практически не имея времени на досуг. Поэтому они, как могут, развлекаются на складе разговорами, музыкой и распитием дешёвых энергетиков.

Казалось бы, решение очевидно: разделить склад на «русскую» и «нерусскую» части, но для этого нет свободного пространства. Сборочные столы, выкладки, погрузчики и тележки снующие по тесным проходам между стеллажами, сборщики работающие практически друг у друга на головах — к вечеру склад превращается в винегрет из нервных уставших людей, раскиданных сигаретных пачек и рваных картонных коробок.

А почему по вечерам на складе появляется этот винегрет? Потому что не хватает штатных комплектовщиков. И здесь мы снова упираемся в исходный запрос: почему люди уходят.

Межкультурный конфликт есть, но он не играет особой роли в текучке персонала. Как таковой ненависти на этнической почве я не заметил. Есть раздражение и недовольство на фоне усталости и суматохи, но при этом все всё понимают и терпят друг друга. Оказалось, что у штатных комплектовщиков больше претензий к непосредственному начальству, чем к особо ценным иностранным специалистам.

На людей здесь привыкли смотреть даже не как на ресурс, а как на расходный материал. Непосредственное начальство старается игнорировать интересы трудящихся и это выражается в разных аспектах. Например, в негласном положении об обедах и перекурах.

В вакансии и при трудоустройстве кандидату сообщают, что он будет работать восемь часов в день и ему полагается час обеда. На самом деле обедать целый час вам не позволят. Всё из-за того, что на складе нет официального положения о перекурах. А люди хотят если не покурить, то хотя бы посидеть пять минут, потому что целый день проводят на ногах. Место для курения находится за пределами склада, а склад без спроса покидать нельзя. Если комплектовщику надо отлучиться, его сначала обыщут и только потом выпустят. Кстати, закончив рабочий день, тоже нельзя уйти не пройдя обыск. Так кладовщики борются с воровством. Однако непосредственное начальство понимает, что если не давать людям передохнуть, возникнет серьезный конфликт, поэтому, сотрудников собирают раз в два часа и выводят покурить под присмотром ответственного лица. Время, потраченное на перекуры, вычитают из времени обеда. Не могу сказать про всех, но мой обед, обычно, длился 10-15 минут. Этого хватало, чтобы неспеша прожевать пару бутербродов и запить их кружкой горячего кофе.

С этим можно смириться, но часто ответственные лица «забывают» про перекур. Тогда команда выбирает самого смелого и отправляет его договариваться. А ситуация, когда тебе приходится выпрашивать реализацию права на отдых, многих напрягает.

Отдельный абзац надо посвятить двум замам завсклада. Одного — невысокого, но очень громкого — коллектив за глаза называл Чихуахуа. Второго, который внешне и по манере поведения похож на эсэсовца из советского кино, любящие коллеги ласково прозвали Гитлером. Оба смотрели на комплектовщиков, как эскортница с Патриков смотрит на грязь под ногтями нищего: с полным презрением и толикой брезгливости. Да, непосредственное начальство не обязано быть милым, но орать на подчинённых и считать их за насекомых — это перебор. Комплектовщики хором ненавидят этих мужчин и в текучке кадров, они отчасти тоже виноваты. Людям неприятно работать в одной команде с Гитлером и Чихуахуа.

А вот к высокому начальству у коллектива особых претензий не было. Генеральный периодически заходил на склад, был вежлив с низшим звеном, живо интересовался можно ли ускорить процесс сборки, предлагал тележки и корзинки наподобие тех, с которыми покупатели ходят по супермаркетам. До меня доходили слухи, что с офисными работниками он не так ласков, но проверить это возможности не было.

Из позитивных аспектов должен отметить комнату отдыха. Там есть стол, удобные стулья, холодильник, микроволновка. В августе, по просьбам трудящихся, высокое начальство проспонсировало фильтр для воды и купило электрочайник.

В первый день работы комплектовщиков предупреждают о материальной ответственности. Если инвентаризация выявляет недостачу, то все складские работники скидываются деньгами, чтобы её покрыть. Но о каких суммах идёт речь, вам расскажут не сразу.

В июне мы скидывались по 300 рублей. В июле — по 1000. В августе — по 3000. Из подслушанных обрывков разговоров кладовщиков стало известно, что со склада, помимо прочего, пропадают папиросы Mackintosh — премиальное табачное изделие с минимальной розничной ценой 1500 рублей за портсигар. Комплектовщикам потом сказали, что они ставят коробки не на те паллеты, из-за этого сборки с дорогой продукцией остаются непроверенными и уезжают по неправильным маршрутам. В лицо начальству мы ничего не сказали, но потом между собой долго и бурно обсуждали услышанное. Не берусь обвинять кого-либо, но все штатные комплектовщики уверены: если на складе обыскивают, то что-то унести может только тот, кто сам обыскивает. Хотя, на месте службы безопасности, я бы постарался узнать, кто из сотрудников склада водит крепкую дружбу с водителями.

Так или иначе, выяснилось, что в августе шесть или семь часов мы трудились, чтобы покрыть недостачу. Это многих возмутило и те, кто ещё планировал остаться хотя бы до зимы принялись тайно искать новую работу.

Я отработал на складе почти три месяца. За это время к нами пришли работать десять новых комплектовщиков, из них отсеялось семь. Кто-то не вышел уже на следующий день, кто-то продержался неделю и лишь несколько смогли проработать более одного месяца.

Коллектив подобрался разношёрстный: бывший фитнес-тренер, женщина окончившая курсы программистов, но не нашедшая работу, недавно уволившийся почтальон, типичный молодой жиган с бандитским блеском в глазах, тётенька всю жизнь отработавшая на разных заводах, разочаровавшийся в профессии учитель младших классов и другие интересные действующие лица. Но, несмотря на разный бэкграунд и темперамент все они недовольны плюс-минус одним и тем же.

На складе большой ассортимент продукции. Чтобы выучить где, что лежит, не путать схожие по названию позиции и научиться делать правильные сборки, человеку необходимо две-три недели. После этого срока комплектовщик начинает работать в полную силу и собирать дневную норму заказов. Но пока ситуация складывается таким образом, что едва научившись собирать накладные, толковый и перспективный сотрудник на долгожданном перекуре листает HH.ru в поисках нового места работы. И так по кругу: пришёл, научился, ушёл, увёл за собой товарища.

Ситуация осложняется тем, что для высокого начальства склад — условно серая зона. Оно имеет смутное представление о том, что происходит здесь на самом деле и удивляется, почему люди бегут от неплохого, в общем-то, оклада. А люди бегут не от оклада. Люди бегут от отношения.

Если ваши «синие воротнички» утекают, как песок сквозь пальцы, обратите внимание не только на «зарплату в рынке», но и на реальные условия, в которых им приходится работать. Не оставляйте условных серых зон на теле вашего бизнеса.